Держи меня крепче (СИ) - "Душка Sucre" - Страница 75
- Предыдущая
- 75/159
- Следующая
И все же я успела уцепить краешком взгляда: «Егору от Лёши».
Сказать, что я была в шоке, значит не сказать ни-че-го. Я была раздавлена гигантским прессом для заготовки деталей… Я была утоплена в самом соленом море… Я была выпущена в открытый Космос, и меня там разорвало на части… Я была обращена в пепел от выпущенной в меня драконом струи кипящего пламени…
Я не жила…
Я стояла, открыв рот с укором в глазах, и ждала объяснений. И мне было глубоко по боку, что я сама сейчас влезла на частную территорию чужой личной жизни и топчу всё, что взращено на ней с любовью, пусть неумелой, немного жестокой, неприятной, непринятой, несколько отвратной, безутешной, полной разочарования и наивной надежды… И делаю это с ожесточением, достойным Черного Властелина, стремящегося завоевать мир и очернить чистые сердца людей, пылающие светлым чувством…
Алексей поднял на меня глаза. В его глазах плескался целый океан невысказанных и невыплаканных слез, а мне… стало его жаль.
Мы молча таранили друг друга взглядами. Я ненавидела его, но себя еще больше. Кляла, что прочла письмо. Яростно сжимала кулаки и вновь разжимала, зная, что никогда не ударю человека. Набирала в грудь воздуха, чтобы оглушить его гневной тирадой, и с шумом выдыхала. Задерживала дыхание, но не могла держаться долго и снова вдыхала.
– Ты знаешь, – сказал он.
Ни спросил, ни даже не сделал вид, что это вопрос. Простое утверждение. Ну да, по моему лицу всё и так понятно.
Но я же еще минуту назад твёрдо знала, что люблю его, а он меня… Как же так?
– Знаю, – все же ответила я, но с большим трудом. Язык меня не слушал.
– Ты не должна была прочесть.
Я кивнула, подтверждая. Можно подумать, я хотела этого.
– Не должна.
– Ну, зачем? – он вскрикнул, сцепил руки на затылке и принялся раскачиваться из стороны в сторону.
Поза человека, которому некуда деваться, который не знает выхода из сложившейся ситуации и просто стоит в тупике.
– Значит, это правда? – все же спросила я.
Да, я поверила во всё сразу, но спросить не мешало. Ведь эта дружная троица чтит приколы гораздо выше этики и морали. Но Алекс не обнадежил меня, подтвердив, что всё правда:
– Я люблю Егора, – прыгающими пальцами он достал сигарету, закурил, предложил и мне, но я отказалась.
– И я его люблю, – сказала я ему. – И поэтому я не хочу, чтобы он попал в такую же ситуацию, как и я. Не надо говорить ему. Он не поймёт. Он не примет этого. Прости, но я тоже не могу принять… Это чертовски сложно! – я всплеснула руками, хлопнув ими с размаху о колени. – Я – нет. Я не понимаю. Как так можно? Нет!.. Это противоестественно. Это… грех…
Воздух в лёгких закончился, я заткнулась, подкинув Лёхе пищу для размышлений.
– Не говори никому, – попросил он.
– Конечно, – неужели он думает, что мой мозг жаден до сплетен?
– Я уже сотню таких писем написал. Но ни одно не дошло до него… – глухо рассмеялся Алексей, выпуская дым. – Я не смог…
– И хорошо. Не нужно посвящать его. Это добром не кончится…
– Никогда не знаешь… – сказал он мне тогда.
Но я-то знала, что Егор не такой. Мне лишь не хотелось, чтобы брат, узнав правду, отверг друга. А он бы так и сделал. Он бы не вынес друга нетрадиционной ориентации.
Но мало ли что мог сделать с собой этот псих. В петлю Лёха уже прыгал… Дурной.
Мы с Лешей тогда договорились, что он будет молчать о своих чувствах, а я скажу, что мы расстались с ним по моему желанию. Чтобы мой брат не вздумал бить морду другу. Я тоже обещала молчать.
Я нашла ему тысячу отговорок, и в сердце моём он был прощён, ведь что плохого в том, что он любит парней, а не девушек, как обычные люди? Просто Бог наделил его такой любовью. Вот и всё. Он сам страдает. Какое право имею я судить его? Главное, пусть не суётся к моему брату. Это единственное условие.
Но именно оно и не было выполнено.
И я, сидя у стены на холодном полу, наблюдала ту картину, которую не смогла бы представить даже в самом страшном кошмаре.
Такое просто не может быть правдой.
Это шутка. Шутка… Шутка?
Нет, это реально. Всё реально.
А я закусила запястье с внешней стороны, чтобы не закричать…
Широко распахнутыми глазами я наблюдала, как Егор уложил Лёшу на кровать и, взяв с прикроватной тумбочки воды, набрал ее в рот и обрызгал того. Хотя он и так не был без сознания. Алекс тоже был в шоке, как и я. Только Егор пока еще не вступил в наши тесные ряды, задушенных в крепких объятиях троюродной тётушки Шизы.
Лёха что-то прошептал на ухо моему брату, и тот медленно повернул голову в мою сторону. Потом накинул на себя джинсы, валявшиеся под ногами, и подбежал ко мне в попытке обнять, но я чисто машинально увернулась.
– Ленк, Леночка, Ленок, прошу, не молчи… Я… Я переживаю за тебя… – крутился около меня Егор, слова не клеились в речь.
Я стоически молчала, наблюдая, как из его глаз тонкими струйками текут слезы в две извилистые тропинки. Мне бы тоже хоть капельку слёз…
Из комнаты на меня таращился Леша, а со стены напротив с картины сознательный мужчина говорил нет рюмке с содержимым, прокачанным градусами, утверждая, что без закуски не пьёт. То ли Егор проследил за моим взглядом, и его озарила эта «замечательная» идея, то ли сам он шибко умный, и как ему только черепная коробка на мозги жмёт, но он убежал куда-то, а вернулся через пару секунд с бутылкой чего-то коричневатого на вид и по вкусу обжигающему горло, но выводящего из состояния ступора на ура.
– Эй, фууу, я же закодировалась на выходных! – тут же сплюнула я на пол то, что противно жгло язык.
– Извини, – прошептал Егор после того, как тоже опрокинул в себя стакан.
– Что это?
– Джек Дэниэлс29, – и что мне даёт это название?
Я кивнула, типа поняла, хотя сама ничего не поняла.
Егор налил еще один стакан и отнес его Алексу. Тот опустошил его, и взялся за сигарету. Егор же вернулся ко мне и сел напротив, сложив ноги в позе Лотуса.
– Спрашивай, – развёл руками брат, давая мне волю.
И… мне многое хотелось узнать. Спросить еще больше. И я не знала с чего начать, а с другой стороны – должна ли я знать?.. Но любопытство победило.
– Так ты… значит… любишь его? – я указала в сторону смолящего сигареты Лёши.
– Да, – безэмоционально подтвердил брат.
– Это… шутка, да? Вы решили прикольнуться?.. – прозвучало это со слабой надеждой, но ведь надежда умирает последней.
– Нет, – отметая всякие сомнения и убивая надежду, поделился правдой брат.
«Три хороших девочки:
Люба, Надя, Верочка.
Все мертвы, их убили,
Мы при этом были…"30
Любовь уже давно похоронена. Она умерла, едва зародившись. И эта любовь была в одни ворота. И все же была. Но тот, кого я любила, умертвил ее одним росчерком пера – тем письмом. И я присутствовала при этом. И молчала. И молчу.
Надежда тоже получила бесплатный билет в крематорий. Только что ее лишили жизни одним метким выстрелом прямо на моих глазах. А я опять стою в бездействии, наблюдая со стороны.
Осталась вера, но ее жизнь настолько хрупка и невероятна, что и она будет уничтожена, а я даже не попытаюсь ее спасти…
И вообще, имею ли я право вторгаться в чужой монастырь со своими порядками? Могу ли навязывать свое мнение? Я и сама не без греха…
– Я не понимаю, Егор… Как так?
Он вновь протянул ко мне свои медвежьи объятия, в этот раз я не стала отодвигаться.
– Я не знаю, – прошептал он мне на ухо. – Я сам не знал в себе этого. Даже мысли не допускал. Просто сейчас мы вместе. Мне с ним хорошо. А ему со мной. Любовь находит нас там, где мы совсем не ждем…
– А откуда ты знаешь, что это и есть любовь?
– Чувствую, – Егор, не разжимая объятий, подтянул мою руку к своему сердцу. – Слышишь, оно бьется? А раньше оно не билось…
- Предыдущая
- 75/159
- Следующая
