Вопросы цены и стоимости (СИ) - Абзалова Виктория Николаевна - Страница 45
- Предыдущая
- 45/95
- Следующая
Дорогу по коридорам и лестницам он не запомнил, да и незачем было. Равиль все еще надеялся, что это какое-то недоразумение - даже не из-за того, что на самом деле ни в чем не виноват, а потому что он никто, и интереса к нему быть не может. Скучающая физиономия представителя правосудия его даже обнадежила, а вот присутствие коллеги памятного Черного Ги - не очень.
- … подожди, это не займет много времени, - дознаватель мило беседовал о чьих-то крестинах или именинах, и очевидно, пребывал в прекрасном расположении духа. Равилю достался только вопрос через плечо. - Павел, по прозванью Лис не установленного происхождения?
- Мое имя Поль РинардО. - тихо назвался юноша, стараясь, чтобы это не выглядело как спор.
- Да-да, - рассеяно кивнул судейский, не глядя ворохнув бумагами. - Выдает себя за аквитанца… Заметьте, рассадник ересей и греха!
Последнее было адресовано уже приятелю.
- Ну, признаешь ли ты себя виновным в мошенничестве и краже имущества досточтимого купца Таша, а именно 30 турских грошей золотом?
- Что?!!
То, что ответ не верный, Равиль понял сразу, рухнув на пол и захлебываясь воздухом от боли. Удар пришелся по ногам почти под коленями, и кое-как выпрямившись, юноша остался стоять так, не будучи уверенным, что вообще получится встать.
- Еще и не признает! - посетовал дознаватель товарищу.
- Я слыхал, Оро, - сочувствующе согласился тот, - у магометан ворам сразу руки отрубают за воровство…
- Не терплю язычников, - доверительно сообщил страж, закончив с воодушевлением, - но так и нужно! Бруно, поставлю я ему клеймо, ну кнута дам - и дальше что? Разве что шкурку попорчу, и мужики платить меньше будут…
- О! - приятель оживился.
- Да, вот такие у нас диковинки! - Оро ухмыльнулся особенно паскудно и сделал небрежный знак.
Прежде, чем Равиль успел что-то сообразить, его вздернули, сноровисто и привычно заломив руки, ткнули лицом в лавку у стены, стягивая нижнюю часть одежды… Он кричал, пинался и отбивался, выворачивался из захвата, кусался, не помня себя - незабываемое никак прошлое накрыло без предупреждения и уже с головой. Короткий, по-профессиональному выверенный удар в бок оставил юношу лежать прозрачной медузой, распластанной прибоем по гальке. Ягодицы раздвинули, и словно мало было этого зрелища - потыкались чем-то вроде рукояти… И посмеялись.
- Так, - продолжил дознаватель, - пункт следующий!
Весельчаку Бруно он даже подмигнул, обещая особое развлечение.
- Не кто-нибудь, а сам Бенцони…
- Твою ж… Мадонна! - вовремя поправился Бруно. - Этот жид пол-Италии за пояс заткнет!
- …жалуется на то, что сей молодой человек имел наглость побеспокоить его добродетельную супругу и ее немощного отца…
Бруно уже давился всхлипами.
- … подло воспользовавшись трагедией их семьи и всего еврейского народа, - Оро вдохнул, делая вид, что утирает несуществующую слезу, - смутить их покой! Представившись не кем-нибудь, а чудесно обретенным племянником Равилем, сыном покойного Иафета, урожденного Луциатто…
Отсмеявшись всласть и утирая слезы, оба забавника обернулись к предмету развлечения:
- Лис, признаешь себя виновным?
Ответа не последовало, но его особо никто не ждал.
- Всыпь ему от души, пусть подумает на досуге, - распорядился палачу Оро перед уходом. - Глядишь, вспомнит, что он не кто-нибудь, а любимый племянник святейшего Папы!!
Согласный ржачь стал последним, что услышал Равиль перед долгой-долгой тьмой.
- Только кожу не попорти: наш комендант ох как охоч до этого дела! Ему хоть полено дубовое - и то сойдет…
аРавиР
Равиль очнулся уже в камере, лежа ничком в вонючей соломе. Спина просто вопила от боли, на ребрах уже вспухли черно-багровые полосы, рубашка местами все-таки была в крови, но насколько он мог судить, лисью шкурку и правда не попортили сильно, и беспамятством заключенного тоже никто не воспользовался. Только радоваться этому особо не получалось. Возможное «свидание» с комендантом не шло из головы, как и грозившие кнут и клейма.
Стараясь двигаться осторожно, юноша забился в относительно чистый угол, уткнувшись в колени лицом. Словно зеркало Ксавьера снова встало перед глазами: видно от судьбы не уйдешь! Свел прежние метки, и вот опять знаки вора и шлюхи окажутся выжжены на теле, чтобы ни у кого, включая его самого, не могло возникнуть сомнений с кем имеют дело… Глупая-глупая шлюха! Но понимание, что сам, своими же руками, затянул себе на шее петлю, с пренебрежением отвернувшись от единственного выпавшего в жизни счастливого случая, хлопнул дверью перед носом у шанса, о котором даже не мечталось никогда, требуя себе еще и звезд с неба в придачу, - сейчас мало чем могло помочь, а утешить тем более.
Ковыряясь в плескавшихся в тюремной миске помоях, которыми побрезговали даже крысы, Равиль отчаянно пытался придумать способ спасения, но безуспешно. Тандему Бенцони-Таш противопоставить ему было нечего - ни денег, ни влиятельных знакомств, кто мог бы хотя бы поручиться, что он не вор… Слуги Ксавьера не пойдут против хозяина, а семейство банкира вообще одни сплошные неизвестные.
Насколько было бы проще, если бы он мог связаться с Ожье! Да он бы на коленях вымаливал прощение за свою неблагодарность и наглость, весь собор бы ополз с молитвами за здравие его чад и домочадцев во всех поколениях до второго Христова пришествия!
К тому же, Ожье не такой человек, чтобы оставить без помощи в безвыходном положении. А главное - мог бы подтвердить, что его имя действительно Равиль, а Поль было дано уже при крещении в его же присутствии подвыпившим падре из деревенской церквушки под Неаполем. И это же еврейское имя прямо указано в вольной, которая тоже осталась в доме Грие! - юноша в бесчисленный по счету раз обругал себя последними словами.
Пусть само по себе это проклятое имя тоже ничего не доказывало, но даже слуги в доме Бенцони таращились на него как на выходца с того света. У него лицо его отца, а роскошные волосы, которые так ценились хозяевами - от матери… - такие простые слова звучали для слуха юноши непривычно и странно, странно было представлять, какими они были, и что могло бы быть, если бы они были живы…
Ничего бы особенного не было! - Равиль резко оборвал поток жалости к себе. - И он был бы совсем другим человеком, а исходить нужно из того, что уже есть - тюремной баланды и висящей над головой угрозой позорного клейма, не упоминая о порке на площади! Запас чудес он, вероятно, уже исчерпал до конца жизни, и знание, что у него есть тетка и дед не принесло ни радости, ни облегчения. По большому счету дядюшку Лейба, юноша прекрасно понимал: как же, известный банкир, уважаемый человек, а найденный после стольких лет драгоценный племянничек - под мужиков ложится. Скорее всего, если бы Хедва знала о нем хоть половину подробностей, - не то что не позвала бы в дом, на другую сторону дороги перешла!
- А ниче жиденок! И правда хорошенький! - веселый окрик будто продолжил его горькие размышления.
- Напарник, - второй тюремщик как раз деловито залязгал ключами, - че-то и тебя не туда заносит… С похмела, что ли?
- Ну, знаешь, на безбабье и рыбу раком!
- Те чего, девок не хватает?
- Так девкам платить надо, а тут чисто уважение, - гогот сопровождал скрип отодвигаемой решетки.
- У коменданта науважается, а твой номер десятый… Эй, Лис, заскучал? Щас проветришься! На выход.
Заледеневший Равиль, и не подумал подчиниться приказу, буквально влипнув в гнилую стену, хотя и знал, чем чреваты задержки, не говоря уж о прямом непослушании.
- Оглох? - любитель «уважения» попробовал дернуть сидевшего юношу за руку, но не тут-то было.
Равиль бился молча, целеустремленно и упорно, не обращая внимания на удары, изворачиваясь всем телом и отпихиваясь так, что его никак не удавалось скрутить и вытащить из угла. Однажды, ему уже приходилось драться с такой же безнадежной решимостью, и память о том, чем все закончилось - только придавала сил. Двоим, далеко не немощным мужчинам едва удавалось его удерживать, во рту стоял ржавый привкус своей и чужой крови. Он не чувствовал боли, не чувствовал страха, не осталось ни единой внятной мысли, кроме одной - никогда больше! Ни ради чего. Никогда.
- Предыдущая
- 45/95
- Следующая
