Безымянный раб [Другая редакция] - Зыков Виталий Валерьевич - Страница 42

• Предыдущая
• 42/140
• Следующая

— …?!!

— ЖИВО!!!

Открывшего было рот для очередного вопроса Гхола словно ветром сдуло. Ярослав чуть присел. Зеленокожий коротышка, постанывая от боли, обхватил его руками за шею, а ногами — за туловище.

— Держись крепче! Понял?!

— Да, но…

— И заткнись!!!

Ург обиженно засопел. Куда-то пропал страх перед ожившей легендой. Живой характер взял верх над природной осторожностью, а если добавить жуткое любопытство, то поведение ургского паренька было просто невозможным. С точки зрения Великого и Ужасного Рырги, конечно. Особенно когда он, чудовищно напрягая мышцы рук, спускался по отвесной стене. Нет, разумеется, выемки были и просто замечательно служили опорой для рук и ног. Но вот находились они на таких различных высотах и в таких местах, что нащупать их было до неприличия сложно.

— Какой идиот сказал, что человек произошел от обезьяны?! Где хвост? Где цепкие лапы? Где это все, я спрашиваю?! — повиснув на одной руке и отчаянно нашаривая хоть какую-то опору, яростно шипел Ярослав. — А эти Отродья?! Ну какие уроды… Они что, не могли с этой стороны подойти, тогда бы я спокойно спустился по тропиночке… Гхол?!!

— Что? — тихо, боясь лишний раз вздохнуть, шепнул перепуганный ург. Висеть на болтающемся на одной руке человеке было страшно до потери сознания: а ну как сорвется?!

— Ты чего затих?! Высоты, что ли, боишься?

— Я ничего не боюсь! Так, только опасаюсь…

— А-а-а! А я вот до дрожи высоты боюсь!.. С детства. — Последняя фраза была произнесена несколько дрожащим голосом. Ярослав нащупал ногами две выемки в камнях, но чтобы поставить туда ноги, необходимо было разжать руку. — Ладно, была не была!

Секундное скольжение и…

— Чего-о-о-о!.. Не надо так делать больше! — Ург немного подумал и проникновенно добавил: — Пожалуйста!

Даже шокирующее сообщение о том, что, оказывается, у Великого Рырги было детство и он чего-то там боялся, отошло на второй план перед сумасшедшим способом передвижения Рырги.

А Ярослав, распластавшийся по скале и опирающийся о выемки в камне только ногами, подавляя страх и пытаясь разогнать усилием воли полчища мурашек, сбежавшихся на затылок и топорщивших там волосы, молча кивнул, соглашаясь с репликой.

Спуск продолжался. Иногда Ярослав сдвигался в сторону, перебирая руками и ногами по расположенным горизонтально выемкам, но чаще всего приходилось извиваться ужом, пытаясь достать очередную неудобно расположенную неизвестным строителем ступеньку. В какой-то момент продвижение прекратилось. Напрягая все мышцы, стараясь слиться со скалой и хоть так снять напряжение разрывающихся мышц, Ярослав шарил ногами и никак не мог найти какой-либо точки опоры. Его бросало то в жар, то в холод. Сил уже почти не было…

— О Великий Рырга! — зашептал ему на ухо висящий бесполезным грузом ург. В голосе чувствовалось истеричное такое веселье, правда, спрятанное из уважения перед заслугами Ярослава. — О Рырга! Разожми пальцы. Мы спустились!

Ярослав скосил глаза вниз и в сердцах сплюнул: оказывается, его ноги болтались где-то на высоте полутора локтей. Разжал онемевшие пальцы и в сопровождении вороха мелких камней соскользнул вниз.

— Что ж ты, засранец, мне раньше не сказал?!! — В голосе Ярослава не было и грамма христианского смирения и любви к ближнему. — Да я ж тебя сейчас вот этими самыми руками…

— Господин! Не надо, господин! — Ург отпрыгнул подальше. — Я с закрытыми глазами сидел! Я высоты очень боюсь. Глаза открыл, только когда остановились надолго. — Он немного помолчал. — Спасибо, господин!

— За что? — произнес Ярослав и скривил краешек рта.

— За то, что не оставил меня там, наверху. — Ург серьезно посмотрел в глаза Ярослава. — И спасибо за мой народ! Эти Отродья теперь не убьют ни одного урга.

«Ишь как глаза горят! Ты, Ярослав, теперь герой! — Он грустно смотрел на восторженного урга. — А нужно ли тебе восхищение зеленокожего пацана, если он не человек?! Если ты обречен жить в одиночестве? Чего стоит этот восторг в сравнении с одиночеством?..»

Ярослав зло засмеялся. Лопоухий коротышка опасливо замолчал.

«Хотя твоим восхищением, малыш, можно воспользоваться! Ты теперь как миленький выложишь все то, что раньше бы утаил! — Мысли текли ровно, нанизываясь, словно бусы на нитку, и выстраивая логическую последовательность действий. — А спросим-ка мы тебя, что находится на том берегу Костяной! И как урги туда попадают!»

— Слушай, Гхол! А не расскажешь ли ты мне, что находится на том берегу реки? На севере — твое племя, на юге — Отродья, на западе — лес, а на востоке? Что находится на востоке?

Вопрос для молодого урга оказался совершенно неожиданным, но после недолгих колебаний Гхол все же сообщил:

— Тарки! [23]

В этом коротком слове сплелись и снисходительное пренебрежение, и зависть, окрашенная легким налетом страха.

— Кто такие тарки?

— Ну тарки это тарки. Они большие: раза в полтора повыше тебя, Рырга! Очень и очень сильные. Один тарк может в одиночку безо всякой магии убить Отродье. Их шкуру очень трудно пробить чем бы то ни было. Живут в горах за рекой. Очень хорошо прячутся. Они очень хитрые, почти как урги. — Гхол немного подумал. — Нет, мы все же хитрее. А еще они плохие мастера. У них даже из оружия только дубины. И шаманов у них нет… Но они все равно никого не боятся.

Тут Гхол обиженно засопел. Похоже, такое состояние дел было постоянным предметом зависти всех ургов.

— Какое интересное племя. И как они к вам относятся?

— Они над нами смеются… Но иногда торгуют.

— Чем же?!

— Ну мы им вяленую рыбу, моллюсков. Они нам кремний, обсидиан. Иногда приносят разные товары.

— Например, твой браслет?

Гхол вскинул голову, глаза заполыхали огнем. Но потом, будто что-то вспомнив, он притих.

— Да, отец выменял его у тарков, когда я был еще маленький, на шкурку лесного кайфата.

— А это еще кто?

Гхол замялся, подбирая слова:

— Это такие зверьки из Леса, которые иногда совершают вылазки на нашу землю… Грабят наши запасы. Убивают зверей. — Опять небольшая пауза. — Страшные существа. Быстрые. Глаз за ними просто не может уследить. Если встать у них на пути, то могут в два счета убить любого урга. Даже шамана. Духи не могут от них защитить.

Ярослав заинтересовался — что же это за зверюга такая, может, давние знакомые, желтоглазые представители семейства кошачьих?

— А описать их сможешь?

— Да чего их описывать-то? Туловище — в твой локоть длиной да хвост столько же. Мех стального отлива. Слабенькие на вид лапки с загнутыми когтями. — Короткой палочкой Гхол легко набрасывал очертания зверя. — Тут вот уши, нос. Здесь глаза. Чудные такие глаза, без зрачков и радужки. Желтые, как песок на берегу Большой Воды. — Он мечтательно вздохнул. — Вот уже полный клык, как не был дома.

— Ничего, скоро будешь. — Ярослав задумчиво чесал в затылке. Нарисованный зверь очень сильно походил на того зверька, детеныша которого он спас незадолго до того, как покинул Лес. Похож, очень похож. — Вот это и есть кайфат?

— Да. Он самый.

— И это очень опасный зверь?

— Очень-очень. Отец смог убить его случайно. Ему просто повезло, — горячо заговорил Гхол, но добавил: — Отец очень хорошо владел пальмой. Он был мастером, почти как шаман. Много путешествовал, но после боя с этим зверем еле оправился от ран.

— А почему ты сказал, что ему повезло?

— У кайфата была ранена лапа. Хотя даже лезвием пальмы было трудно пробить его мех.

Ярославу вспомнился стальной отлив такой мягкой на вид шкурки животного. Покачал головой:

— Ладно, с этим разобрались. И ты хочешь сказать, что твой отец выменял эту шкурку на твой браслет?

— Да. А еще на большой кусок обсидиана. Шкурки зверей из Леса очень ценные. Лесные звери редко покидают свои земли. Чаще всего только калеки. Там им нельзя выжить…

— И эти калеки смертельно опасны?

— Да. Очень!

• Предыдущая
• 42/140
• Следующая