Звезды в моем сердце - Коротнян Екатерина Анатольевна - Страница 44

• Предыдущая
• 44/47
• Следующая

– Поблагодарите, пожалуйста, его милость от моего имени, – тихо проговорила Гизела, – и скажите, что у меня другие планы. Я хотела бы уехать, как только прибудет мой багаж.

– Я передам ваши слова его милости, – ответила экономка. – Но прежде чем я спущусь вниз, позвольте ваше платье, мисс. Понадобится какое-то время, чтобы привести его в порядок.

– Да, да, конечно, – поспешила согласиться Гизела, вставая с кресла и быстро расстегивая пуговицы.

Ей было стыдно, что миссис Банкс увидит ее поношенные, залатанные нижние юбки, но и их пришлось снять, так как они тоже были измазаны; а экономка тем временем достала из гардероба мягкий бархатный халат.

– Надеюсь, вы не откажетесь надеть вот это, – сказала она. – Он принадлежит кузине его милости, леди Мэри Хок. Она всегда останавливается в этом доме, когда приезжает в Лондон, поэтому здесь много ее вещей. Очень милая молодая леди. Начнет выезжать в свет в следующем году. Мы все надеемся, его милость устроит бал в ее честь.

– Вы уверены, что леди Мэри не рассердится, если я надену ее вещь? – немного волнуясь, спросила Гизела.

Миссис Банкс рассмеялась.

– Леди Мэри с радостью отдаст свой лучший наряд любому, кто скажет, что в нем нуждается, – улыбнулась экономка. – Я всегда говорю, что ее легко обведет вокруг пальца всякий, кто хоть немного ее знает. Она плакала навзрыд у меня на руках, потому что у итальянца-шарманщика заболела обезьянка. А сколько раз она являлась в дом с пустым кошельком, когда очередной мошенник рассказывал ей душещипательную историю – чистейшую выдумку от начала до конца?

Гизела слушала болтовню миссис Банкс, а сама думала, что в один прекрасный день леди Мэри выйдет замуж за своего кузена и станет хозяйкой этого прекрасного дома и замка. Наверное, об этом уже думают обе семьи. От халата исходил едва уловимый аромат чудесных духов. Гизела представила себе леди Мэри – светловолосую, кроткую, очень милую, достойную жену для любого мужчины.

«Я никогда не выйду замуж», – подумала Гизела и почувствовала внезапный укол ревности; она потеряла свое сердце навсегда, а лорд Куэнби был свободен в своих желаниях и мог жениться на ком угодно.

Миссис Банкс собрала сброшенную одежду и повесила на руку.

– Я скоро вернусь, мисс, – пообещала она. – Как вы себя сейчас чувствуете?

– Превосходно, – ответила Гизела. – По правде говоря, я притворщица. Мне просто нравится, что вы суетитесь вокруг меня.

Миссис Банкс заулыбалась:

– И делаю это с удовольствием, уверяю вас. Я часто говорю: в этом доме мало молодежи. Тут уж ничего не попишешь.

Экономка заторопилась из комнаты, а Гизела, провалившись в кресло, уставилась на огонь.

Шло время. Ей нужно было уезжать немедленно, чтобы найти приличный ночлег. Гизела не знала, как подступиться к этому вопросу. Наверное, возничий экипажа сможет ей что-нибудь посоветовать, но она не должна спрашивать его, если рядом будут слуги лорда Куэнби. Придется подождать, пока экипаж не отъедет подальше, тогда она остановит его и спросит, где лучше всего поискать приличные комнаты внаем.

Скорее всего сегодня она потратит денег больше, чем необходимо или разумно. Зато завтра, с утра пораньше, она обойдет все улицы, сколько сможет, и разыщет какую-нибудь дешевую и приличную комнатку, где поживет, пока не найдет себе места.

При мысли о поисках работы Гизела совсем упала духом. Что она умела делать? Чему ее обучили? Все-таки она пострадала от падения больше, чем думала, так как на глаза опять легко навернулись слезы. Она со злостью их смахнула. Не время поддаваться слабости. Сейчас она должна быть сильной и решительной.

Снова появилась миссис Банкс.

– Я передала его милости вашу просьбу, мисс, – сообщила она, – и он попросил сказать, что если у вас свои планы на вечер, то он будет очень признателен, если вы спуститесь к нему вниз, как только почувствуете в себе достаточно сил.

Сердце у Гизелы так и подскочило.

– Но я не могу… то есть… у меня нет одежды, а платье еще не готово, – неуверенно проговорила она.

– Я подумала об этом, мисс, – ответила миссис Банкс. – Быть может, вы согласитесь воспользоваться одним из платьев леди Мэри. Мне бы не хотелось торопить девушек, которые занимаются вашим платьем. Бесполезно. Они только все напортят. Я знаю, так уже бывало. Если вы наденете наряд леди Мэри для разговора с его милостью, то они как раз успеют закончить ваше платье, да и сундук к этому времени будет здесь.

Экономка рассуждала весьма разумно. Но Гизелу почему-то начала бить дрожь.

– Я… не уверена… подойдет ли мне… платье леди Мэри… – начала увиливать Гизела, стараясь выиграть время.

– Буду очень удивлена, если оно не придется вам впору, – ответила экономка. – Минуту назад, спускаясь вниз, я подумала, что у вас почти одинаковые фигуры. Леди Мэри, может, чуть-чуть повыше вас, мисс, но так как она еще школьница, то носит платья чуть короче, чем вы. Как бы там ни было, примерив платье, вы никому вреда не принесете, не так ли?

– Ну конечно, – пробормотала Гизела, чувствуя, что ее подталкивают к чему-то страшному, неизбежному, от чего нет спасения.

Экономка подошла к шкафу.

– Боюсь, юная леди увезла с собой все вечерние платья, – сказала она. – Они ей понадобятся при окончании школы. Но осталось одно очень миленькое платьице, которое, я уверена, вам понравится. Оно действительно хорошенькое.

Миссис Банке вынула из шкафа бледно-зеленое муслиновое платье с отделкой из кружев. Это было платье совсем юной девушки, но такое милое, каких Гизела и не видела.

– Я могу его испортить.

– О нет! – запротестовала миссис Банкс. – Это всего-навсего домашнее платье. Леди Мэри надевает его только на семейные обеды. По правде говоря, она давно его носит. Я не удивлюсь, если в следующий свой приезд леди Мэри прикажет унести его из шкафа.

– Значит, вы думаете… она не стала бы возражать?.. – спросила девушка.

Гизеле очень хотелось настоять на том, чтобы вернули ее собственное платье, и тогда, быть может, ей удастся покинуть этот дом, не повидав лорда Куэнби. Но она прекрасно понимала, что если предложит подобное, то получит удивленный отказ миссис Банкс, которая поставила себе целью сделать старое поношенное платье чистым и опрятным. Кроме того, хотя Гизела и боялась встречи с лордом, чувство справедливости говорило ей, что это его право и она обязана вынести все.

Гордость, о которой она и не подозревала, диктовала ей, что теперь она не может от него убежать. Это было бы против правил. Она обманула его и теперь должна, если в ней осталась хоть какая-то честь, отвечать за последствия. Если бы она сумела убежать от него раньше, когда только увидела на вокзале, тогда другое дело. А теперь она у него в доме, он внимательно ее разглядел и наверняка обо всем догадался. Сейчас нельзя струсить и удрать, как бы ей этого ни хотелось. Она обязана спуститься вниз и предстать перед ним, рассказать ему всю правду и молча вынести его гнев.

Он рассердится – у нее не было сомнений. Представив, что он скажет, она снова затрепетала. Гизела дважды имела возможность увидеть, каков он в гневе. Это будет третий раз. Сейчас от одной мысли о предстоящем разговоре девушка была близка к обмороку.

Гизела настолько погрузилась в свои мысли, что не заметила, как миссис Банкс помогла ей надеть и застегнуть платье. Только когда все было готово, Гизела повернулась, чтобы рассмотреть себя в зеркале. В первую секунду она не разглядела даже своего отражения, а потом увидела, что платье леди Мэри придало ей вид очень юной, неопытной и неуверенной в себе девушки.

Вот и еще раз одежда преобразила Гизелу. В зеркале отражалась не властная, гордая и прекрасная императрица, как и не сломленная и затравленная девочка, которую выгнала из дома жестокая мачеха. Это было юное существо с широко распахнутыми глазами на пороге жизни. Кружева, скрывшие незрелость фигуры, подчеркивали белизну кожи; рыжие волосы блестели, как начищенная медь при свете свечей, пока миссис Банкс ловко их закалывала.

• Предыдущая
• 44/47
• Следующая