Специалист (СИ) - Сыромятникова Ирина Владимировна "tinatoga" - Страница 18

Лукавый Сенатор наотмашь ударил по этой самой вере. Если ученик элитной Академии не может быть в безопасности, то что уж говорить об остальных? О скромном клерке или, скажем, непритязательном слесаре, временно испытывающем затруднения с финансами? Каждый житель Тассета в возрасте до тридцати лет хотя бы раз испытал на себе внимание Контроля, теперь они знали, что от депортации их спасло только чудо. И они не могли с этим жить.

Хор возмущенных голосов уверенно сливался в рык жаждущего крови зверя.

Харпер не представлял, как сенатор собирается управлять этим чудовищем. А тот, кажется, и не пытался. Он не предлагал людям своих толкований, он ПРИСОЕДИНЯЛСЯ к ним. Каждого негодующего индивида Линдерн готов был поддержать в его собственном, индивидуальном негодовании. И каждый маленький человечек неожиданно обнаруживал, что плечом к плечу с ним стоит Белый Шакал. После этого унять толпу было уже невозможно.

Противник, конечно, реагировал на происходящее. Поскольку остановить распространение информации не удалось, агенты "Пан-Галаксис" попытались представить ситуацию сомнительной и двусмысленной. Они атаковали две составляющие мифа - образ отсутствующего курсанта и образ присутствующего сенатора. Но, во-первых, Линдерна столько раз обвиняли в двуличии, корыстности и безумии, что повторять этот номер было просто глупо. Публика воспринимала эти нападки как привычный шум, больший эффект произвело бы, если бы обвинений не было. С другой стороны курсант Рейкер оказался до одури идеальным, корпорантам не удалось выудить ни одного мало-мальски темного эпизода из его прошлого. Даже Декан подобного не ожидал. Казалось почти кощунственным подозревать в чем-то сироту, добившегося места в Академии своим трудом и талантом, живущего идеалами Астроэкспедиционного Корпуса и (!) сумевшего поставить на место младшего Челленджера. Даже если парень и подорвал здоровье во время обучения, что с того? Попытка-то была хорошей. Прочь руки от инвалида!! А когда достоянием общественности стал эпизод с внесением залога за Натана Фицротена, образ Рейкера стал приобретать просто мифологические черты. Катрина маслом.

Харпер сидел в офисе Линдерна безвылазно (из соображений безопасности) и мог наблюдать развитие конфликта он-лайн. Офис был похож на рубку корабля, совершающего скоростные маневры в минном поле. Дюжина секретарш принимала и отправляла сообщения, печатались бюллетени, назначались встречи, давались комментарии. Помощники Линдерна координировали действия трех региональных штабов. Сам сенатор принимал доклады, сидя перед экраном, на котором непрерывно крутились сообщения новостей и кадры из программ, посвященных событию. Журналисты атаковали двери с разгону, с камерами и диктофонами наперевес. Общаться с прессой и давать интервью Харперу запретили.

- Видите ли, ваша внешность несколько не фотогенична.

Ящер не возражал. Вместо него в ход шла тяжелая артиллерия: от лица Академии выступал ее Директор. Подумав немного, Харпер решил, что его респектабельный босс выгодно оттеняет позицию Линдерна.

Далекий и обычно крайне инерционный, Сенат среагировал на происходящее неожиданно оперативно. Сенатская комиссия для выяснения законности работы Планетарного Контроля на Тассете была сформирована уже через неделю и тут же отправилась на место событий. Возможно, правительство Федерации всерьез опасалось народных волнений - на планете, всего сорок лет назад ставшей Внутренним Миром, полно было горячих голов и горячих стволов (хотя на последнем пресса внимания не акцентировала). Апофеозом скандала стала дискуссия между Линдерном и представителем Пан-Галаксис, устроенная в местном парламенте "для выяснения обстоятельств". Белый Шакал четверть часа утонченно издевался над оппонентом. Председатель комиссии лишил его слова и призвал воздержаться от общения с прессой до завершения расследования. Харпер мог наблюдать, как после этих слов присутствовавшие на встрече журналисты (все, одновременно) ринулись брать у Линдерна интервью.

- Что скажет мистер Линдерн, когда Рейкер лично предстанет перед комиссией Сената?

Линдерн глядел в бесчисленные объективы с выражением мрачной обреченности.

- Поверьте мне, господа, этого не будет.

- ???!!!

- Я не могу позволить себе обвинения, которые могут быть расценены, как клевета, но сведения, которыми я располагаю, тревожны. Пугающе тревожны!

Он встал, суровый и молчаливый, игнорируя многоголосый рев "Ваши комментарии!", и направился к выходу. Телохранители не без труда пресекли попытки журналистов преследовать опального сенатора.

От того, что творилось на экране в последующие полчаса, даже у Харпера не выдержали нервы. Встретив у лифта возвращающегося в офис сенатора, Декан попытался заронить в него зерно сомнений.

- Я не уверен, как поведет себя мальчик, оказавшись в центре скандала. Особенно если нам не удастся его предупредить…

- К черту, - отмахнулся Линдерн. - Если они привезут его на Тассет живым, я буду считать свою миссию выполненной. Я не мог смягчить формулировки, ясно? Нельзя было допускать дискуссию.

С этого момента офис сенатора замолчал - Линдерн попросту отключил все линии связи. Большее впечатление он мог произвести, только взорвав в Сенате вакуумную бомбу.

Расположение мистера Бирека все же дало о себе знать - меня записали в бригадиры, это означало незначительную прибавку жалования и еще пару часов зоны отдыха в неделю. Типа, счастье привалило. Работы на КМП-катерах было много, на стапели все время стояло три-четыре челнока, их затаскивали через шлюз на одном конце трубообразного отсека и вытаскивали с противоположенного. Работа была нудной до одури, хорошо еще - без масок. Один за другим проходили дни, на Тассете заканчивалась весна, и начиналось лето.

Я сдался и пошел против здравого смысла - отправил письмо дяде, невинную писульку с поздравлением ко дню рождения. В письме приводился обратный адрес и просьба расплатиться с мистером Питченом за ремонт каноэ, о котором мы договорились еще в прошлом году. Через положенные два дня я получил ответ, в котором дядя радуется за меня и сообщает, что мистер Питчен получил свои деньги. Это была уже наглость. Мой дядя никогда и ни при каких условиях не назвал бы Питчена по имени. Для всех в нашей семье этот любитель рек и озер был не иначе как Рыбой (это после того, как он умудрился пошить себе куртку из лососевых шкурок). Я, конечно, понимал, что мое письмо будут читать, но чтобы пытаться отвечать за адресата…

Если они такие идиоты, а я такой умный, почему я все еще здесь?

Пытаясь пристроить куда-нибудь свою бессмысленную энергию, я облазил всю доступную мне часть станции. Селена 5 напоминала велосипедное колесо с тройным ободом, пронизанное спицами скоростных лифтов. Причалы для звездолетов располагались в ступице. Конструкция станции обеспечивала искусственную гравитацию самым простым и дешевым способом, но требовала, чтобы нагрузка на обод была более-менее равномерна по всей окружности. Корпоранты пользовались этим фактом как оправданием пропускной системы и ограничения на свободу перемещений, хотя вес одного человека никак не мог повлиять на равновесие такой махины. Мне был доступен лишь небольшой сектор этого мега-бублика: зона отдыха, мастерские, казармы. За неделю я познакомился со множеством людей и успел дважды подрался. Меня вызвали к начальнику безопасности станции, Префекту Харли (это был тот самый мужик в костюме комика). Он долго молча рассматривал меня, а потом посоветовал найти себе другие развлечения.

Чтобы отвлечься от однообразности бытия, я начал придумывать себе всяческие "проекты". Суть была в том, чтобы деятельность была интересной, но абсолютно бесполезной для кого-либо.

Мне всегда казалось, что коридор между секциями казарм и зоной отдыха несколько длиннее стандартного. По-хорошему, где-то здесь должен был быть еще один лифт. Проверить свое предположение с другой стороны я не мог - там располагались склады, в зоне отдыха иллюминаторов не было, а от ремонтных доков это место не просматривалось. С другой стороны, у меня еще оставался допуск к коммуникациям…