Кинг Конг - Уоллес Эдгар Ричард Горацио - Страница 12

— Фи! Туземцы слишком заняты сейчас.

— Я тоже так думаю. Но все-таки лучше я останусь на корабле.

— Тогда я тоже останусь, — засмеялся Денхам. — Сыграем в картишки.

Лампи сидел на палубе и смотрел на еле видную в темноте Анну.

— Что там еще случилось на берегу, что они не дают уснуть старому Лампи? — спросил он.

— Я думаю. — сказала Анна задумчиво, — это, скорее всего из-за девушки.

— Девушки?

— Из-за той, что они приносили в жертву… Конгу.

— Ах, да! — кивнул Лампи. — Кто-то из ребят рассказывал мне. Невеста.

— Невеста Конга! — прошептала Анна и поежилась от страха. — Лампи, как ты думаешь, кто этот Конг?

— О-о-о! — презрительно произнес Лампи. — Какой-нибудь древний туземный бог. У каждого племени есть свой бог. Обычно это какое-нибудь старое бревно или грязная статуя. Держу пари, что Конг это просто куча грязи, а невеста никогда не приблизится к нему ближе чем на милю. Старый шаман наверно поведал бы тебе более подробно, кому предназначается девушка. Обычно шаманы содержат целый гарем, который надежно спрятан.

Анна рассмеялась и, поерзав, чтобы удобнее сесть, прижала лапу Игнате. Чувствительная обезьянка негодующе заверещала и бросилась наутек.

— Поймай его, Лампи. — сказала Анна. — иначе он залезет в каюты и что-нибудь переломает.

— А ну-ка сюда, шалопай! — крикнул Лампи и убежал.

Анна встала и потянулась. Разговор с Лампи успокоил и расслабил ее, она позабыла о Конге и медленно пошла по палубе, сужавшейся к рубке.

На какое-то мгновение она заколебалась возле рубки. Свет иллюминатора сверкнул на золотистых волосах, она неуверенно шагнула в поглощающий мрак. Удары барабанов на острове чуть затихли и превратились в нудный гул.

Стоя на мостике, Денхам уверенно говорил Энглехорну.

— Мы подружимся с ними, шкипер. Им просто не понравилось наше вторжение на церемонию. Мы объясним им, что это было случайно.

— Не знаю, — бормотал в ответ Энглехорн. — Они сказали, что мы испортили ритуал. Возможно, это значило, что им придется подыскивать для Конга новую невесту.

— Отлично! Если они снова будут проводить ритуал, то я непременно сниму его.

Энглехорн посмотрел на своего нанимателя с недоверчивым восхищением.

— Вы неудержимы, — сказал он, ища ногой плевательницу, которая стояла где-то в темноте.

К ним подошел Дрискол, вытирая вспотевший лоб.

— Я осмотрел корабль, — сказал он, — все в порядке. Где Анна?

— Думаю, где-то на палубе. Как давно ты не виделся с ней? — хихикнул Денхам. — Целых полчаса?

— По крайней мере, — растягивая слова, произнес Дрискол. — Я не похож на хладнокровную рыбу.

С этими словами он спустился на палубу.

Там стоял Лампи, недоуменно глядевший на люк.

— Ты видел мисс Дэрроу, Лампи?

— Она была здесь десять минут назад, сэр. Мы разговаривали, потом от нас убежала обезьяна, и мисс послала меня поймать ее. Я думал, что увижу ее здесь, когда вернусь.

— Может быть, ока пошла в свою каюту, — предположил Дрискол.

Лампи, держа Игнате, ушел расстроенный. Возле рубки, там, где вошла в темноту Анна, он наступил на что-то. Остановившись, он поднял предмет и вернулся на освещенное место возле люка.

— На палубу! — заорал он в тот же момент. — На палубу! Все на палубу!

Охранники тут же подхватили крик, и отовсюду стали сбегаться матросы. Дрискол бросился обратно, с мостика торопились Энглехорн и Денхам. Все трое почти одновременно подбежали к Лампи.

— Смотрите, сэр! — заикаясь, сказал старый моряк. — Я нашел это на палубе!

— Браслет туземцев! — вскрикнул Денхам.

— Кто-то из них был на палубе, сэр!

— Обыскать корабль, шкипер, — приказал Денхам.

— Где Анна? — закричал Дрискол.

Энглехорн и Денхам переглянулись, потом шкипер ушел руководить поисками.

— В каюте… — хотел было успокоить Денхам.

— Там ее нет! Я уже осмотрел каюту!

Раздался голос вахтенного, сторожившего корабль со стороны острова:

— Нет сэр! Я не слышал никакого шума. И ничего не видел. — Затем прозвучал резкий, командующий голос Энглехорна: "Давайте в лодку. Возьмите ружья".

Ночь наполнилась звуками: боцманские свистки, скрип шлюпбалок, низкие голоса матросов, занятых работой.

Денхам бросил взгляд на Дрискола.

— Лодку! — завопил он. — Лодку! Эй, шкипер! Ну не думаете же вы…

— Я не знаю. — ответил Энглехорн. — Но мы не можем терять времени.

Мистер Дрискол, командуйте поисками на корабле. И побыстрее, мой мальчик! Работайте побыстрее!

Горячие руки зажали Анне рот и крепко обвили ее тело, когда она ступила в темное пространство за рубкой. Передавая из рук в руки, ее опустили за борт и бросили на дно сразу же бесшумно отплывшей туземной лодки.

Анна и представить себе не могла, что можно так испугаться. Ни одна прочитанная книга, ни одна услышанная история не могли дать представление о таком ужасе. Ее ужас был так велик, что тело было словно парализовано, это было похоже на страх, который внушает детям темнота. Анна не пыталась звать на помощь, но если бы даже ее рот не был зажат, она не была уверена в том, что смогла бы издать хоть какой-то звук, в горле стоял ком.

Ее ноги тоже были парализованы, страхом. Когда лодка уткнулась в берег и похитители поставили Анну на ноги, она не могла стоять.

Не теряя времени двое верзил взвалили ее на плечи и устремились сквозь темноту к деревне. Несколько раз туземцы, тащившие Анну, менялись. Делали они это по чьей-то резкой команде. Услышав этот голос в третий раз, она поняла, что он принадлежит шаману.

Церемониальная площадь перед огромными воротами была освещена факелами. Племя собралось здесь в полном составе, как это было днем. Туземцы так же расположились рядами вокруг покрытого шкурами ритуального помоста. Впереди сидели те же наряженные гориллами танцоры. Вождь был в своем живописном наряде из шкур, стекляшек и перьев. Воги, шаман, давший распоряжение воинам, тащившим Анну, занял свое место на площади.

Помост посреди каменной лестницы, ведущий к воротам, был пуст. Напуганная Анна приняла это как дурное предзнаменование. В толпе она увидела сочувствующее ей лицо, оно принадлежало девушке, которая была на помосте днем. Теперь молодая туземка была одета так же, как все женщины. Но какое это имело значение. Когда по знаку шамана Анну отнесли на помост, она села на шкуры в полном оцепенении.

Во всех действиях туземцев чувствовалась нервозная спешка, всю дорогу от "Вандары" шаман ударами подгонял воинов. Он заставил их почти бежать к площади с Анной на руках. Теперь он торопился с началом церемонии. Анна, как сквозь туман поняла, что они спешат, опасаясь преследования. Возвращавшееся к ней сознание ничуть не успокоило ее. Она лишилась надежды на спасение с того момента, как был задушен первый же ее вскрик в момент похищения. Она думала о том, в какой кошмар завлекла ее дурацкая таинственность, окружавшая древний остров, и о том, что надежд на спасение нет.

Повинуясь сигналу, туземцы завыли. Их ряды заколебались в гипнотическом оцепенении. Шаман подскочил к помосту и начал повторять свой дневной танец. Фигуры горилл снова выскочили из воющей толпы.

Потом так же, как и днем, последовал сигнал, означающий вхождение в ритуал вождя. Он выступил вперед и по сигналу его руки десяток воинов бросились вытаскивать два огромных бревна, запиравших ворота.

— Ндезе!

Анне не нужно было знать язык туземцев, чтобы понять, что король прокричал: "Откройте!" Мужчины медленно вытащили бревна из огромных железных скоб и начали открывать створки гигантских ворот.

— Ндундо! — заорал вождь.

В тот же момент воин, стоявший на возвышении возле ворот, сильно ударил по металлическому барабану. Раздавшийся грохот словно разбудил Анну, она поняла, что Дрискол прав в своих догадках. Это был сигнал для жениха, ожидавшего с той стороны стены. После удара вой туземцев прекратился, они отошли от помоста. С криками ужасного возбуждения все — женщины и дети тоже бросились к стене. По деревянным лестницам они вскарабкались на самый верх.