Занавес - Кристи Агата - Страница 30

• Предыдущая
• 30/38
• Следующая

На какое-то мгновенье я потерял нить его размышлений! Меня вдруг пронзила мысль… Я вспомнил тот день, когда Нортон пытался в бинокль рассмотреть дятла. Я вспомнил его разочарование и смущение, его попытки отнять у меня бинокль. И в этот момент я пришёл к заключению, что Нортон увидел то, что имело прямое отношение ко мне, наверное, это были Аллертон и Джудит. А если всё не так? Если он увидел что-то другое? Вряд ли. Мысли об отношениях Аллертона и Джудит так преследовали меня, что я не мог думать ни о чём ином.

— Может быть, вы что-то увидели в бинокль? — резко спросил я.

Нортон вздрогнул, а затем вздохнул с облегчением.

— Как вы догадались, Гастингс?

— Это случилось в тот самый день, когда мы гуляли вместе с Элизабет Коул, и вы увидели дятла, не так ли?

— Да, верно.

— Может быть, вы не хотели, чтобы я что-то увидел?

— Не совсем так, просто эта сцена не предназначалась ни для кого из нас.

— Что же это было?

— Стоит ли об этом говорить? — Нортон вновь нахмурился. — В конце концов, это подглядывание. Я увидел то, что не предназначалось для моих глаз. Правда, всё получилось случайно… Вначале я действительно увидел дятла — прекрасный экземпляр, а затем…

Он замолчал. Я был заинтригован, необычайно заинтригован.

— Вы увидели что-то важное? — спросил я.

— Возможно, — медленно произнёс он. — Скорее всего. Даже не знаю.

— Это имеет какое-то отношение к смерти миссис Фрэнклин?

Он вздрогнул.

— Странно, что вы так говорите

— Значит, да?

— Может быть. Этот эпизод может бросить иной свет на.., это будет означать… Чёрт побери, я не знаю, что делать!

Я стоял перед дилеммой. С одной стороны, я сгорал от любопытства, с другой, — понимал, что Нортон не желает открываться передо мной. В подобной ситуации я, наверное, чувствовал бы себя так же. Неприятно обладать информацией, полученной, как это принято считать, сомнительным путём.

Затем меня осенила прекрасная мысль.

— А почему бы вам не обратиться к Пуаро?

— Пуаро? — Нортон с сомнением посмотрел на меня.

— Да, посоветоваться с ним.

— Ну, что ж, — промолвил Нортон, — это мысль! Он, конечно, иностранец… — он в смущении замолчал.

Я прекрасно понимал, что он имеет в виду. Едкие замечания Пуаро типа «играть в игру» были хорошо знакомы мне. Интересно, а сам Пуаро хоть раз додумался посмотреть в бинокль! Наверняка он так и сделал бы, если бы ему в голову пришла такая мысль.

— Вы можете спокойно ему довериться, — увещевал я Нортона, — выслушать его советы, а следовать им или нет — это уже ваше личное дело.

— Действительно, — согласился Нортон. Лицо его прояснилось. — Знаете, Гастингс, пожалуй, я так и сделаю.

Я был удивлён немедленной реакцией Пуаро на мою Информацию.

— Что вы сказали, Гастингс!

Он выронил хлебец, который держал в руке, и стукнул себя по лбу.

— Ну-ка, быстро расскажите все еще раз!

Я повторил свой рассказ.

— В тот день он что-то увидел в бинокль, — задумчиво произнес Пуаро, — а что именно, говорить не хочет. — Пуаро схватил меня за руку. — Он кому-нибудь рассказывал об этом?

— Думаю, что нет. Уверен, что нет.

— Будьте осторожны, Гастингс. Крайне важно, чтобы он никому ничего не рассказал, даже не сделал намёка. Иначе возникнет опасная ситуация.

— Опасная?

— Да, очень.

Лицо Пуаро стало мертвенно-бледным.

— Убедите его, мой друг, навестить меня сегодня вечером. Просто дружеский визит. Понимаете? Причём сделайте так, чтобы ни у кого не возникло и мысли об истинной причине нашей встречи. И будьте осторожны, Гастингс, очень, очень осторожны. Кто с вами ещё был в тот день?

— Элизабет Коул.

— Она заметила что-нибудь странное в его поведении?

— Не знаю. — Я тщетно пытался вспомнить. — Может быть, а если спросить у неё…

— Вы ей не скажете ни слова, Гастингс, ни слова!

Я передал Нортону приглашение Пуаро.

— Я, конечно, с удовольствием навещу его, но знаете, Гастингс, я очень сожалею, что всё вам рассказал.

— Кстати, — спросил я, — вы об этом больше никому не говорили?

— Нет.., по крайней мере.., нет, конечно, нет.

— Вы абсолютно в этом уверены?

— Да. Я никому ничего не говорил.

— И не говорите, пока не увидите Пуаро.

Я почувствовал, что в первый раз Нортон ответил на мой вопрос с некоторым колебанием.

Я вновь решил пройти в ту часть парка, где совсем недавно гулял с Элизабет Коул и Нортоном. Кто это там вдали? Мисс Коул! Она обернулась при моём приближении.

— Вы такой встревоженный, капитан Гастингс, — сказала она. — Что-нибудь случилось?

— Нет, нет, ничего не произошло. Просто я несколько устал от быстрой ходьбы, — сказал я, пытаясь отдышаться. — Похоже, будет дождь, — произнёс я избитую фразу. Она взглянула на небо.

— Пожалуй, да.

Некоторое время мы молчали. В этой женщине было что-то притягательное. С тех пор как я узнал о её трагедии, я проникся к ней огромной симпатией. Люди, такие как мы с ней, бывшие когда-то несчастными, имеют много общего. И всё же в её жизни, так мне показалось, началась вторая весна.

— Я сегодня так расстроен! — неизвестно почему вдруг выпалил я. — Получил плохие известия о здоровье моего друга.

— Месье Пуаро?

Понимая, что она на самом деле сочувствует мне, я рассказал ей о своих тревогах.

— Значит, — мягко произнесла она, когда я замолчал, — конец может наступить в любое время?

Я кивнул, не в состоянии вымолвить ни слова.

— Когда он умрёт, — произнёс я спустя несколько минут, — я останусь совершенно один на всём свете.

— Ну что вы. У вас же есть Джудит и другие дети.

— Они далеко от меня, а Джудит чересчур предана своей работе. Я ей не нужен.

— Да, дети вспоминают о своих родителях только тогда, когда попадают в беду. Вы должны воспринимать это как вполне естественное явление. Я не менее одинока, чем вы. Мои сестры живут вдали от меня: одна — в Америке, а другая — в Италии.

— Моя дорогая, — сказал я, — ваша жизнь только начинается.

— В тридцать пять лет?

— А что такое тридцать пять лет? Если бы мне было тридцать пять! Я же не слепой, всё вижу — добавил я с подтекстом.

Она вопросительно взглянула на меня, затем покраснела.

— Вы же не думаете… Стивен Нортон и я — только друзья. У нас много общего…

— Тем лучше.

— Он... он такой добрый.

— Дорогая, не верьте в мужскую доброту. Мы, мужчины, редко бываем добрыми.

Элизабет Коул неожиданно побледнела.

— Вы злой, ничего не видящий человек, — произнесла она тихим натянутым голосом. — Как я могу думать о замужестве, имея такую семью? Сестру, если не убийцу, так сумасшедшую! Не знаю, что лучше!

— Не думайте об этом, — с чувством произнёс я. — В отношении вашей сестры могла произойти ошибка.

— Что вы говорите! Ведь это же правда!

— А помните, как вы мне сказали: «Это была не Мэгги».

Мисс Коул затаила дыхание.

— Я чувствую, что это так.

— А раз чувствуете, значит — это правда. Она уставилась на меня.

— Что вы хотите этим сказать?

— Ваша сестра не убивала своего отца.

Она прикрыла рот рукой, испуганно взглянула на меня широко раскрытыми глазами.

— Вы наверное сошли с ума. Кто сказал вам это?

— Не имеет значения, но это правда, и в один прекрасный день я докажу вам это.

Вблизи дома я наткнулся на Бойда Каррингтона.

— Я сегодня здесь последний день, — сообщил он мне. — Завтра утром уезжаю.

— В Нэттон?

— Да.

— Мне кажется, вы рады своему отъезду.

• Предыдущая
• 30/38
• Следующая