Грязное золото победы - Эльтеррус Иар - Страница 39

Поэтому оба сражавшихся существа почти одновременно приняли решение форсировать события. Потовые железы омыли кожу Хонтарга тонким слоем теплозащитной жидкости. Прикрыв глаза и нос, чтобы их не выжгло напалмом, ориентируясь только на звук, Притворщик в длинном прыжке швырнул себя на врага. Изгнанник вовремя понял, что уворачиваться бессмысленно, не хватит скорости, и встретил атакующего монстра полным залпом из всех своих «орудий». Кожа Притворщика обуглилась, игломет перечеркнул туловище цепочкой кровавых дыр, а порция спор заставила ноги покрыться стремительно растущими и крайне болезненными язвами. Секущий удар языка-меча был перехвачен двумя скрещенными лезвиями ушей. Но Хонтарг, несмотря на ранения, успел ухватить противника за передние лапы своими руками-клещами, и сдавить их так, что затрещали даже усиленные металлом кости «кролика». Прежде, чем Изгнанник успел ударить в ответ когтистыми задними конечностями, замкнулась биоэлектрическая цепь, и его грудную клетку прошил разряд в десятки тысяч вольт…

Тело бывшего риттеля задергалось и задымилось, глаза вылезли из орбит, из пасти вырвался сдавленный хрип. Несомненно, он допустил критическую ошибку, не угадав наличия электрических органов в теле противника. Фокус с шокерами был одним из самых старых и популярных криэйторских приемов, и если бы Изгнанник предположил о нем заранее, ему ничего бы не стоило превратить свое тело в эффективный изолятор… Но как ни парадоксально, эта ошибка стала фатальной не для него, а как раз для Хонтарга, который блестяще задумал и выполнил атаку, и уже готов был добить поверженную жертву.

Потому что, потеряв над собой контроль, криэйтор инстинктивно ударил в ответ своим главным оружием. Оружием, которому марионетка по определению ничего не могла противопоставить. Оружием, для осознанного применения которого ему понадобилась бы глубокая концентрация, практически невозможная в бою. Из сжатого судорогой тела, навстречу убийственным импульсам, хлынула волна чистейшей магии Искажения.

Руки нападавшего мгновенно превратились в скрюченные культяпки. Обгоревшая кожа пошла морщинами и начала целыми пластами опадать на землю. Из живота бесформенным комком выпали сросшиеся щупальца, истекая какой-то бурой жижей. Кости ног за несколько секунд потеряли твердость, и недавний победитель рухнул к ногам «побежденного» беспомощной грудой еще живой плоти. Как тряпичная кукла, из которой вынули каркас — что в принципе соответствовало истине. Однако кукловод все еще продолжал дергать за нити, пытаясь доиграть роль. Извиваясь, как змея, Притворщик сумел перевернуться на спину. Как раз чтобы успеть увидеть когтистую лапу, одним ударом перерубившую его шею.

Победитель осторожно рассек тело проигравшего на несколько частей и сжег их все до состояния мелкого пепла. Лишь после такой процедуры модифицированные ткани можно было считать безопасными. И то не всегда. Потом подошел к лежавшей чуть дальше голове, и вырвав язык-лезвие, поднял ее за волосы. С ненавистью посмотрел в глаза, пытаясь увидеть через них кукловода, сидящего в безопасности за миллионы миль отсюда.

— Почему? — тихо прорычал он. — Почему вы не убили меня сразу, сволочи, если уж изгнания вам недостаточно? Зачем понадобилось отпускать, а потом посылать за мной убийцу? Хотели поиграть в кошки-мышки? Проверить, насколько я ослаб за эти годы? Или политика Лордов изменилась, изгнание считается теперь устаревшим?

Голова бешено вращала глазами, и корчила рожи, пытаясь что-то произнести. Без легких и языка разговаривать довольно сложно. Но Изгнаннику и не требовался звук, чтобы понять собеседника, он чувствовал речевые импульсы, идущие к ней по каналам ментальной связи:

«Дурак… Я не за тобой… Воитель здесь!»

От изумления Изгнанник чуть было не выронил свой трофей. Первой мыслью было, конечно, «ложь!». Недоверие к словам соплеменника для криэйтора так же естественно, как дыхание. С другой стороны — какой смысл был киллеру сейчас врать? Заставить расслабиться и тем самым облегчить атаку следующего ликвидатора? Глупо, он уже все равно предупрежден… Выманить из Полей куда-нибудь наружу, где будет легче его обнаружить и достать? А вот это уже больше похоже на правду…

Между тем голова продолжала говорить, у нее оставалось не так много времени, чтобы с кем-то спорить:

«Найди Воителя! Найди и убей… Получишь замок… Получишь лучшие выводки… Вернешь имя… Вернешь память… Вернешь все…»

Живучесть даже самых совершенных марионеток имеет свой предел. Обгоревшее лицо Притворщика в последний раз скорчило устрашающую гримасу и замерло. Разум Хонтарга покинул разрушенную оболочку и вернулся домой, на Анчар. А Изгнанник остался на поляне, перебирая в уме возможные комбинации интриг Лордов, которые могли заставить новейшую модель охотника за рабами появиться в Полях.

Версия с киллером, которая поначалу казалась наиболее естественной, теперь вызывала все больше сомнений. Во-первых, разведчик мог напороться на него только по чистой случайности. Большую часть времени Изгнанник проводил в центре континента, куда охотникам ходу не было. Да и приграничные районы довольно обширны, вероятность найти среди тысяч настоящих риттелей одного фальшивого близка к нулю. Во-вторых, привычки его расы, хоть и менялись с годами, но традиции изгнания — более тысячи лет, и вряд ли за четверть века так сильно изменились жизненные обстоятельства, чтобы потребовалось ее резко отбросить. В-третьих… поведение Хонтарга. Он явно был поражен, когда обнаружил, что перед ним не марионетка, не сервозверь, а настоящий кукловод, бывший Лорд Подземелий. Убийца, не знающий об истинной природе своей жертвы? Встречаются, конечно, и такие, но Хонтарг слишком стар и коварен, чтобы позволить кому-либо в этом мире собой манипулировать «втемную».

А значит стоит хоть несколько секунд рассмотреть самое невероятное предположение — что если кукла сказала чистую правду?

Не дай Воитель, в самом деле вернулся Воитель. Всего две тысячи лет прошло, раса Повелителей Плоти еще не успела оправиться от его предыдущего удара. Не то, чтобы Изгнанник так уж горячо любил свой народ, но все-таки геноцид казался несколько избыточным способом мести соплеменникам. Тем более, всякий, кто собирается истребить криэйторов поголовно, неизбежно должен был включить в число этих голов и его, Изгнанника, драгоценную морду. Если не сразу, то спустя некоторое время — зачем Воителю или драконам останавливаться на полпути? А уж такой расклад бывшего Лорда не устраивал совсем. Если гибель своего племени он бы еще как-нибудь пережил, то собственную смерть полагал явлением совершенно неуместным, несправедливым и нарушающим вселенскую гармонию. Жить хотелось еще долго (пару сотен тысяч лет для начала, а там посмотрим) и по возможности жить хорошо. А людишки с Мечами, шаставшие на Анлион каждые несколько десятков веков, делали такую перспективу крайне маловероятной. Прямо не система, а какой-то проходной двор для всяких полубожественных сущностей!

А значит, придется вылезать из тихих и уютных Полей, и внимательно изучить, что в мире делается. Создавать слуг, искать контакты, строить сеть разведки… Нырять с головой в паутину интриг, которую большинство его сородичей считает единственным возможным образом жизни. Но Изгнанника подобный шанс почему-то не очень радовал.

«Похоже, ты слишком много времени провел среди риттелей, Лорд, — с иронией сказал он себе. — Уже начал становиться одним из них не только физически, но и по характеру, так что ли? А вдруг это окажется не просто шуткой? Тогда надо не просто потихоньку выбираться отсюда, а бежать со всех ног!»

Мысль о возможном духовном перерождении напугала его даже больше, чем приход Воителя. Изгнанник симпатизировал риттелям, даже немного уважал твердость их взглядов, которые нельзя было изменить ни угрозами, ни пытками. Но самому стать травоядным?! Принять их неконкурентный подход к жизни и отказ от насилия в любых обстоятельствах?! С точки зрения криэйтора лучше уж было сразу подставить голову под Меч, чем подвергнуться такому извращению.