Здравствуй, лошадь! - Кравченко Ася - Страница 6
- Предыдущая
- 6/17
- Следующая
В конюшне происходят странные события
Большей напасти, чем кикиморы, для конюшни нет! Это вам любая лошадь скажет. Мало того что эти вздорные существа устраивают всякие пакости, они ещё путают лошадиную гриву так, что приходится состригать чуть ли не под корень. А это значит — месяц носу из конюшни не высовывать! Потому как разве можно уважающей себя лошади показаться в обществе в таком виде?
Теперь представьте, что почувствовал Кабачок однажды утром, когда вся его грива оказалась спутана, а местами заплетена в косички! «Кикимора! Больше некому!» — в ужасе прошептал Кабачок. Происшествия дня одно за другим подтверждали страшную догадку: с утра тяжеловоз Руслан потерял сразу две подковы. Потом в ведре с водой был обнаружен лягушонок. А когда сама собой перевернулась тачка с овсом, последние сомнения отпали…
К полудню всё лошадиное общество только и обсуждало, что методы борьбы с кикиморами. Впрочем, Ривьера полагала, что это вовсе не кикимора, а леший; Руслан был уверен, что это «чёрт знает кто», а Халва только обмахивалась от волнения хвостом.
Скоро все пришли к выводу, что так это оставлять нельзя, и с этим надо бороться. Надеяться было не на кого: кошка Машка, которой было поручено следить за порядком ночью, вот уже несколько дней как куда-то запропала. «Это тоже неспроста», — догадался Кабачок, а вслух заявил:
— Надо кикимору выгнать!
— Поспорить сложно! — сказала мудрая Халва. — Но как?
Кабачок сосредоточился изо всех сил, подумал и предложил:
— Поскольку кикимора охотится за лошадиной гривой, надо всем выйти из конюшни и спрятаться! Как только кикимора выскочит за нами — быстро вернуться и закрыть дверь!
— Не пойду, — заупрямился Руслан. И план провалился. Все задумались снова.
— А вдруг это леший? — предложила Ривьера.
— Тогда надо ставить капкан! — заявила Халва, и все стали обсуждать устройство капкана. Но когда всё уже было почти готово…
— Всё-таки больше похоже на кикимору! — заметил Кабачок.
— Тогда капкан не годится! — решила Халва, и план с капканом тоже сорвался. И в этот момент Кабачка осенило:
— Мы напугаем кикимору раньше, чем она напугает нас. Мы создадим страшный шум — начнём топать ногами…
— Не буду! Меня ещё заново не подковали, — заявил Руслан.
— Хорошо, — разрешил Кабачок. — Ты не будешь топать. Когда появится кикимора, ты дашь сигнал, и мы все начнём топать. Она испугается и убежит…
— …тут-то мы и закроем дверь! — обрадовалась Ривьера.
— Ты перепутала — это из другого плана, — сказал Кабачок. — Итак, решено! Будем громко топать! Предлагаю прорепетировать. Слушай мою команду! Раз, два, три: кикимора!!!
— Где?! — завопила Ривьера и пулей вылетела из конюшни. Халва стала яростно брыкаться, а Руслан показал огромные зубы и зарычал. Кабачок тоже хотел было бежать, брыкаться и рычать, но вовремя вспомнил, что нужно топать ногами.
— Руслан, а ведь лошади не умеют рычать… — сказал Кабачок, топая ногами.
— Это я чтобы кикимору запутать! — ответил Руслан и вдруг засмеялся: — Ты что топаешь? Нет никого! Фр-фр-и-хэ-хэ!
— Ничего смешного! — сердито сказала Халва, обиженно удаляясь в стойло. Ривьеру поймали только через час…
Вечером Кабачок долго не мог уснуть. «Потопать-то я потопаю, а вдруг не поможет?! — эта мысль долго не давала ему покоя. — А вдруг кикимора не испугается?!»
«Главное — быть готовым ко всему!» — решил наконец Кабачок и даже приподнял одну ногу, чтобы в случае чего топнуть без промедления…
Так он и уснул с поднятым копытом. И тут ему приснился жуткий сон, будто его со всех сторон окружают кикиморы. У кикимор светились глаза и шерсть стояла дыбом…
Кабачок в ужасе проснулся… но сон не кончился: в темноте на него смотрели по крайней мере шесть глаз.
— Кикимора! — хотел крикнуть Кабачок, но у него не получилось. Глаза приближались. Кабачок вскочил и стал пятиться в угол, но очень быстро оказалось, что пятиться некуда. Кабачок встал на дыбы и громко заржал.
— Что случилось? — раздался сонный голос конюха, и у входа в конюшню зажглась тусклая лампочка. В полутьме Кабачок разглядел трёх кошек. Одна из них была похожа на Машку.
— Дети, познакомьтесь, это Кабачок, — сказала кошка. — Во всей конюшне он единственный спит спокойно и во сне не дрыгает ногами. Поэтому будем жить здесь.
— Машка, ты мне не снишься? — тревожно спросил Кабачок.
— Снюсь, — усмехнулась Машка. — А это тебе снятся мои дети: Поперечный и Полосатый. — Два котёнка вышли вперёд — у одного полоски были вдоль спины, у другого — поперёк.
— Ах, как я рад! — взволнованно заговорил Кабачок.
— Мы жили на чердаке, — посетовала Машка. — Но приходится переезжать: близится зима и дует изо всех щелей. А дети у меня и так продувные.
— Моё стойло в вашем распоряжении. Но должен предупредить, — и Кабачок понизил голос, — в конюшне завелась кикимора.
— Вот здорово! Ты её видел? — обрадовался Поперечный.
— Н-нет… — замялся Кабачок.
— А как ты понял, что это кикимора? — удивился Полосатый.
— Да это ясно как день: у Руслана отвалились две подковы и… я не помню что ещё, а главное — вся моя грива была в косичках…
— Это не косички! Мы отрабатывали тройной морской узел, — обиделся Полосатый.
— Вот безобразники! — воскликнула Машка, а потом добавила, смягчившись: — Кабачок, я надеюсь, ты не сердишься? Это же дети.
Тут на душе у Кабачка стало легко-легко.
— Да у меня в жизни не было… лучшей причёски!
— Ты говорил о кикиморе, — напомнил Поперечный.
— Лошади говорят: «кикимора, кикимора». Но, честно говоря, я никогда не верил в эти сказки… — ответил Кабачок.
И они стали жить вместе. А котята очень полюбили всем загадывать такую загадку: в стойле четыре угла, в трёх из них по кошке, сколько животных в этом стойле? И когда совсем запутанный собеседник восклицал наконец:
— Ну и какой ответ?
Они хором отвечали: четыре! Там же ещё есть лошадь!
Кабачок работает нянькой
Ох, и прибавилось у Кабачка хлопот.
С утра пораньше, пока Поперечный с Полосатым ещё спали, Машка уходила по своим кошачьим делам. А Кабачок оставался за няньку.
«Не спускай с них глаз!» — напоследок давала указание Машка.
И Кабачок стоял и смотрел на спящих котят.
Вскоре котята просыпались и начинали возиться.
— Шутка ли, отвечать за такое количество кошек, — проворчал Кабачок. — Эй, кошки! На первый-второй рассчитайся!
— Первый! — радостно крикнул Поперечный.
— Первый! — отозвался Полосатый.
— Это я первый!
— Нет, я!
— Кабачок, скажи ему, что я!
— Давайте завтракать! Не чавкать и не хлюпать!
— А сам! Когда ты пьёшь, ты так хлюпаешь! — с укором сказал Полосатый.
— Когда будешь взрослой лошадью, тогда и будешь хлюпать!
— Но ведь я никогда не буду взрослой лошадью!
— Учение и труд всё перетрут! — назидательно ответил Кабачок.
— Кабачок, это не про то! — хихикнул Поперечный.
— Всё равно это не повод, чтобы хихикать за столом! И заедай сеном!
— Кошки не едят сено!
— Ешь! Кому я сказал! — рявкнул Кабачок.
— Мне не нравится сено! — капризничал Полосатый.
— Мало ли что кому нравится! Мне, например, свежая трава тоже больше нравится, а что делать? Не будешь есть — не вырастешь! Ты ведь хочешь вырасти?! Тогда слушайся! Вот я, например, всегда слушался и вот какой вырос… А если бы ещё лучше слушался, то ещё бы вырос. Понятно? — Кабачок огляделся.
- Предыдущая
- 6/17
- Следующая
