Спящее убийство - Кристи Агата - Страница 19

• Предыдущая
• 19/43
• Следующая

— Реальное существование которого находится под вопросом, — заключил Джайлз.

— Мы все узнаем, — объявила Гвенда. — Не правда ли, мисс Марпл?

— Если мы вооружимся терпением, то со временем действительно многое узнаем, — ответила мисс Марпл. — А теперь — мой вклад в наше расследование. В ходе весьма плодотворной беседы с продавщицей в магазине дамской одежды я выяснила, что Эдит Пагетт, служившая на вилле Сент-Кэтрин кухаркой в интересующий нас период, по-прежнему живет в Диллмуте. Ее сестра замужем за местным кондитером. Мне кажется, Гвенда, ваше желание встретиться с ней покажется вполне естественным. У нее наверняка найдется, что нам рассказать.

— Замечательно! — воскликнула молодая женщина. — Я тоже кое-что придумала. Я составлю новое завещание. Не принимай такой обеспокоенный вид, Джайлз. Все мои деньги унаследуешь снова ты, но за формальностями я обращусь к Уолтеру Фейну.

— Гвенда, будь очень осторожна.

— В желании составить завещание нет ничего удивительного. Я уже все детально продумала. Мне нужно увидеть его! Я хочу знать, что он собой представляет и мог ли он…

Она не договорила.

— Меня удивляет то, что на наше объявление больше никто не откликнулся, — сказал Джайлз. — Взять хотя бы эту Эдит Пагетт…

Мисс Марпл покачала головой.

— В провинции решения подобного рода быстро не принимаются, — объяснила она. — Люди здесь подозрительные, и прежде чем что-то сделать, они долго размышляют.

Лили Кимбл расстелила на кухонном столе две старые газеты, чтобы поставить на них шипящую сковородку с картошкой. Тихо напевая модную песенку, она склонилась над одной из них и начала рассеянно просматривать ее.

Внезапно перестав мурлыкать, она позвала:

— Джим! Джим, послушай-ка.

Джим Кимбл, пожилой мужчина, мылся над раковиной в закутке позади кухни. На призыв жены он, как обычно, ответил односложно:

— Хм!

— Тут вот в газете написано… Всех лиц, располагающих сведениями о Хелен Спенлав Халлидей, урожденной Кеннеди, просят связаться с господами Рид и Харди в Саутгемптон-Роу! Это, видать, та самая миссис Халлидей, у которой я раньше работала на вилле Сент-Кэтрин. Они с мужем снимали ее у миссис Финдисон. Я помню, что ее звали Хелен.

Она была сестрой доктора Кеннеди, того, что все время советовал мне удалить аденоиды.

Миссис Кимбл сделала паузу, переворачивая жарящуюся картошку. Джим Кимбл, шумно фыркая, вытер лицо полотенцем.

— Газета, понятное дело, старая, — продолжала миссис Кимбл, посмотрев на число. — Недельной давности, а то и больше. Не пойму я что-то, зачем им это понадобилось. Как ты думаешь, Джим, может, тут удастся заработать?

— Хм! — опять невозмутимо буркнул мистер Кимбл.

— Наверное, речь идет о завещании или о чем-то в этом духе, — предположила его супруга. — История-то давняя.

— Хм!

— Это же все произошло лет восемнадцать назад, а то и больше… Хотела бы я знать, зачем кому-то понадобилось старые дела ворошить. Ты не думаешь, Джим, что здесь замешана полиция?

— С чего бы это вдруг? — спросил мистер Кимбл.

— Ну ты же помнишь, какое у меня обо всем этом было мнение, — с таинственным видом ответила миссис Кимбл. — Я же тебе рассказывала, когда мы гуляли в выходные. Говорили, что она сбежала с каким-то мужчиной. Но ведь мужья, которые избавляются от своих жен, всегда преподносят такое объяснение. Можешь быть уверен, без убийства здесь не обошлось. Я в ту пору так тебе и сказала, и Эди я тоже сказала, только она мне ни на грош не поверила. Воображение у нее начисто отсутствовало. Вспомни об одежде, которую хозяйка якобы с собой забрала… Ну так концы-то с концами не сходились. Ты понимаешь, куда я клоню? Чемодан исчез, и саквояж исчез, и одежды столько пропало, сколько можно в них уложить, только не та это была одежда. Я Эди так и сказала: «Можешь мне поверить, — я ей говорю, — не иначе как хозяин ее пришил и в погребе закопал». Насчет погреба я, правда, ошиблась, потому что Леони — швейцарская нянька — что-то из окна видела. Она в тот вечер со мной в кино пошла, хотя ей из дома отлучаться и не разрешалось. Это я ее уговорила. Девчушка-то, я ей сказала, по ночам отродясь не просыпается. Послушная была девчоночка, чистый ангел. «Мадам в детскую никогда вечером не поднимается, — я ей говорю. — Никто и не узнает, что ты со мной вышла». Ну, она и согласилась. А когда мы вернулись, в доме бог знает что творилось. Хозяин, явно не в себе, спал в маленькой спальне, а при нем доктор сидел. Про одежду стал мне вопросы задавать, ну а мне в тот момент все нормальным показалось. Я думала, она и впрямь с тем женатым сбежала, она по нему с ума сходила. Эди все боялась, что нас к делу о разводе припутают, и молилась, чтобы обошлось без этого. Да как же его звали?.. Все никак не припомню. На «М», что ли, его фамилия начиналась… или на «Р»? Память-то у меня уже не та, Господи…

Мистер Кимбл вышел из закутка и, не обращая внимания на болтовню жены, осведомился насчет ужина.

— Сейчас картошку выну… Обожди минутку, я другую газету возьму. Эту лучше сохранить. Чего сейчас полиции этим заниматься? Времени-то вон сколько прошло. Может, юристы какие… Глядишь, и деньги выдадут. Там, правда, о награде не пишут, но мало ли что… С кем бы мне на этот счет посоветоваться?.. Адрес, куда писать, есть, только не уверена я, что мне стоит соваться… Не люблю я с лондонскими дело иметь… А ты что скажешь, Джим?

— Хм! — буркнул мистер Кимбл, с вожделением взирая на рыбу и жареную картошку.

На этом разговор и закончился.

Гвенда посмотрела на Уолтера Фейна, сидевшего перед ней за письменным столом красного дерева.

Это был мужчина лет пятидесяти, с выражением усталости на мягком и невыразительном лице. «Случайно встретив его на улице или в гостях, я и не вспомню, кто это», — подумала она. Выражаясь современным языком, ему не хватало индивидуальности. Речь его была неторопливой и приятной; при разговоре он тщательно подбирал слова. «Вероятно, весьма компетентный юрист», — решила Гвенда.

Она внимательно оглядела кабинет и пришла к выводу, что он вполне подходит Уолтеру Фейну. Добротная старая мебель викторианской эпохи. На полках вдоль стен лежали папки с именами влиятельных лиц графства: сэр Джон Вавасур-Тренч, леди Джессоп, Артур Фукс, эсквайр…

Большие окна со скользящими рамами и грязноватыми стеклами выходили на задний двор. Гвенда не заметила в обстановке ничего ни элегантного, ни современного, но и убогой ее назвать нельзя было. Обычный рабочий кабинет, загроможденный папками и заваленный бумагами; на полке теснились юридические справочники. Он явно принадлежал человеку, который точно знает, где находится то, что ему нужно.

Перо Уолтера Фейна перестало скрипеть по бумаге. Губы расплылись в приятной улыбке.

— Что ж, мне все ясно, миссис Рид, — сказал он. — Это очень простое завещание. Когда вам будет угодно прийти подписать его?

Гвенда предложила ему самому назначить дату: она не торопится.

— Вы знаете, — добавила она, — мы купили здесь дом. Хиллсайд.

Уолтер Фейн посмотрел на сделанные им записи.

— Да, вы дали мне ваш адрес…

Его интонация ничуть не изменилась.

— Это прекрасная вилла, — продолжала Гвенда. — Она нам очень нравится.

— Рад за вас, — улыбнулся Уолтер Фейн. — Она стоит на берегу моря?

— Нет. Кажется, раньше она называлась Сент-Кэтрин. Юрист снял пенсне и, опустив глаза, начал протирать стекла шелковым платком.

— Ах да! Это на Лихэмптонской дороге?

Он поднял голову, и Гвенда подумала, что люди, обычно носящие очки, меняются, когда их снимают. Взгляд серых, очень светлых глаз Уолтера Фейна казался совершенно беззащитным, устремленным в никуда. «Из-за этого-то взгляда, — подумала Гвенда, — его лицо и кажется совершенно невыразительным».

• Предыдущая
• 19/43
• Следующая