Отработанный материал - Земляной Андрей Борисович - Страница 62

• Предыдущая
• 62/78
• Следующая

— Всё равно я не верю им, — не унимался офицер.

— Я тоже. Не знаю, сколько продлится этот разговор, но после возвращения первым делом зайду сюда, — пообещал Альказ. — И — спасибо.

Последние слова он добавил еле слышно, но офицер отлично расслышал его. Разжав пальцы, он медленно кивнул и, вздохнув, вернулся на своё место. Обведя вахтенных долгим, задумчивым взглядом, Альказ медленно кивнул, выражая им свою признательность, и, развернувшись, вышел в коридор. Дойдя до лифта, он не торопясь нажал на кнопку вызова, продолжая напряжённо размышлять над случившимся.

Об отношении простых ксеносов к техножрецам он догадывался давно, но ему и в голову не приходило, что это может быть не просто неприятие. На поверку это оказалось настоящей ненавистью. Что? Почему? Откуда? Вопросов возникало больше, чем ответов. Сообразив, что так просто эту проблему не разгадать, Альказ встряхнулся и решительно шагнул в лифт. Дверь с тихим шипением закрылась, и кабина стремительно понеслась вниз.

Добравшись до нижней палубы, Альказ свернул в генераторный отсек и, подойдя к тяжёлой двери, приложил ладонь к сканеру замка. Послышался зуммер, шипение, и в динамике сканера раздался тихий голос:

— Входите, ксеноброн. Вас ждут.

Дверь медленно поднялась, и Альказ шагнул в открывшийся проём. Как командир корабля, он мог бывать во всех отсеках линкора и регулярно делал инспекторские обходы. Но сюда, в генераторный зал, он старался заходить как можно реже. Это было царство техножрецов, поэтому, когда встретивший его адепт бесшумно заскользил к дальней стене зала, не удивился. У касты техножрецов было много секретов, и теперь ему предстояло познакомиться с одним из них.

Секция стены бесшумно сдвинулась, открывая длинный, узкий коридор. Не останавливаясь и не оглядываясь на идущего следом Альказа, техножрец быстро нырнул в открывшийся проём. Понимая, что если хочет добраться до места, то должен поторопиться, ксеноброн ускорил шаг, опасливо покосившись на толстую стальную плиту, закрывавшую коридор. Через полсотни шагов техножрец резко остановился и, быстро набрав на клавиатуре замка код, отступил в сторону, жестом приглашая Альказа войти в открывшуюся дверь.

Решив ничему не удивляться, ксеноброн выпрямился во весь рост и решительно шагнул в открывшийся зал. Это был не просто молельный зал, в каком Альказу уже доводилось бывать. Это было нечто среднее между молельней, трапезной и прозекторской. Посреди зала, на возвышении, стоял алтарь странного, серо-чёрного цвета. Но стоило только ксеноброну сдвинуться с места, как алтарь приобрёл аспидно-чёрный, словно бездонный оттенок.

Только теперь Альказ понял, из чего сделан алтарь. Это был редчайший чёрный вейт, камень, который с огромным трудом добывали на самой границе звёздной системы ксеносов. С самого первого раза, когда техножрецы узнали об особенностях этого камня, из него изготавливали только ритуальные принадлежности. Впрочем, ни на что другое он и не годился. Даже современные орудия обработки пасовали перед его прочностью и свойствами. С трудом оторвав взгляд от алтаря, Альказ огляделся и с удивлением принялся рассматривать то, что вначале принял за прозекторскую. Но при ближайшем рассмотрении оказалось, что первое впечатление оказалось верным.

Длинный, узкий стол с желобками кровостока, несколько ёмкостей для удалённых органов и маленький передвижной столик, на котором были разложены стальные хирургические инструменты. Такой набор Альказ видел в доме памяти предков. Это было тем более удивительно, что среди инструментов оказался и каменный нож, судя по цвету, выточенный из всё того же вейта.

Наконец ксеноброн обратил внимание на трапезную и снова был удивлён. Никакого пластика или железа. Вся мебель: широкий, длинный стол на резных ножках, стулья с причудливо выгнутыми спинками — была сделана из дерева. Во главе этого стола и сидел в окружении десятка техножрецов верховный. Заметив, что техножрец с интересом наблюдает за ним, Альказ ответил ему прямым, открытым взглядом и, не дожидаясь приглашения, направился к столу.

— Вы позвали меня, верховный, и я пришёл, — громко сказал он, не делая попыток сесть.

— Ты смелый офицер, ксеноброн. Я потребовал прийти сюда без оружия, и ты сделал это, тем самым отдав себя в наши руки. И даже зная это, ты всё равно пришёл, — с заметным уважением ответил верховный.

— Как я уже говорил, убить меня вы можете и в собственной каюте, — пожал плечами Альказ, которому уже надоело повторять одно и то же. — Вы пригласили меня сюда, чтобы проверить мою смелость?

— Нет. Сегодня ты примешь участие в нашем молении. Тебе оказывается великая честь, которой удостаиваются далеко не все. Но мы решили, что ты достоин такой чести. Присядь. Я расскажу тебе, что здесь будет происходить. Надеюсь, ты не питаешь глупого чувства сострадания к рабам?

— Я равнодушен к ним, — ответил Альказ, усаживаясь на ближайший стул.

В ту ночь всё шло как обычно, когда под утро дежурная смена была поднята на ноги сигналом тревоги. Главный компьютер заливался сиреной, от которой у всех работников станции звенело в ушах и ныли зубы, одновременно пульсируя монитором, на котором светилась одна-единственная надпись:

Это могло означать только одно. Кабель, соединяющий понтоны солнечных батарей, отсоединён или оборван. Станция была построена таким образом, что жилые и рабочие отсеки в случае аварии изолировались от подсобных помещений герметичными люками, после чего автоматически отсоединялись и поднимались на поверхность за счёт положительной плавучести. Компьютер включал подачу сжиженного кислорода в балластные цистерны, где газ, нагреваясь, вытеснял воду, переходя из жидкого состояния в газообразное.

Благодаря этому, подъём на поверхность был некритически опасным. Одновременно с подъёмом та же автоматика постепенно меняла давление в отсеках, позволяя работникам станции избежать кессонной болезни и адаптируя их к выходу на поверхность. Поэтому, получив сигнал опасности, дежурная смена проверила наличие всех работников на местах и, заняв места согласно штатному расписанию, приготовилась к долгому подъёму. Приказ о радиомолчании и запрет на подъём для передачи готовой продукции они теперь выполнить не могли при всём своём желании.

С той минуты, как компьютер подал сигнал тревоги, от них вообще перестало что-то зависеть. Одновременно с экстренной эвакуацией всё тот же компьютер принялся выдавать в эфир сигнал SOS на всех известных в содружествах планет частотах. Это было сделано не случайно. Сама по себе станция могла плавать на поверхности годами, но после отсоединения вспомогательных отсеков еды и воды в ней оставалось ровно на две недели.

Самое неприятное, что вся готовая продукция станции поднималась на поверхность вместе с ней. Отлично зная, что, оказавшись с таким грузом в руках любых властей, они сразу станут заключёнными, работники станции принялись готовиться к срочному сбросу продукции. Но едва в камерах наружного наблюдения мелькнул солнечный свет, как дежурная смена дружно издала стон разочарования. Рядом с поднявшейся из глубины станцией уже кружили два катера на воздушной подушке, полных вооружёнными людьми в одинаковой форме.

Далее раздался взрыв, который просто вынес шлюзовой люк. Теперь, даже очень пожелав, они не могли опуститься обратно. В отсеки станции ворвались люди, и работникам стало не до переживаний. Атаковавшие станцию солдаты с ходу принялись молотить всё подряд пудовыми кулаками, моментально украшая арестованных наручниками и бесцеремонно вышвыривая в шлюз. Там их подхватывала следующая команда бойцов, переправляя на катера.

Ни один из работников станции не успел даже охнуть «мама», как станция была захвачена и взята на буксир. Арестованных загнали в разборную клетку и, заперев, оставили обдумывать свою дальнейшую судьбу. Подтащив плавучую лабораторию к берегу, солдаты вбили в мёрзлую землю несколько якорей и, привязав к ним добычу, начали методичный обыск. К вящей обиде работников станции, каждое движение солдат фиксировалось камерой. Это означало, что ни один адвокат ни за что на свете не сумеет добиться для них хоть какого-то смягчения приговора.

• Предыдущая
• 62/78
• Следующая