Расскажи, как живешь - Кристи Агата - Страница 16

• Предыдущая
• 16/46
• Следующая

Его гостеприимству нет границ.

Макс просит поторопиться. Почтмейстер неловко отпирает все свои ящички и все так же бестолково роется в каждом из них, одновременно горячо уговаривая нас остаться погостить.

– Странно, – приговаривает он, – куда подевался этот конверт? Я, помню, как он пришел, и я еще подумал: «Когда-нибудь хваджа явится за ним». И положил конверт в надежное местечко, но куда?

Приходит помощник, и поиски продолжаются. Слава Богу, пакет найден, а мы снова претерпеваем все мытарства, связанные с получением наличных денег; их на почте опять не оказывается, и надо снова идти за ними на Базар!

А дождь и не думает униматься. Наконец мы получаем то, что нам причитается. Макс предусмотрительно покупает хлеб и шоколад – вдруг нам придется заночевать в пути.

Мы снова усаживаемся в свою верную «Мэри» и на полной скорости мчимся прочь из города. Первое широкое «вади» преодолеваем успешно, а у второго видим удручающую картину: в нем увяз почтовый автобус, а за ним выстроилось несколько машин. Все шоферы и пассажиры уже в овраге – подкладывают доски, копают, толкают и понукают это немудрящее средство передвижения. Макс обреченно вздыхает:

– Все, считай, застряли на ночь.

Перспектива не из приятных. Я много раз ночевала в автомобиле и знаю, каково это. Просыпаешься утром, совсем закоченев, все тело ломит… Однако нам, можно сказать, повезло. Автобус, пыхтя и отдуваясь, выползает из оврага, другие машины тянутся за ним, ну, а мы уж тащимся последними. И вовремя: вода катастрофически прибывает.

Наш путь назад в Амуду – один сплошной кошмар.

Дважды, по крайней мере, «Мэри» разворачивало капотом к Хассече, несмотря на цепи на колесах. От этого постоянного скольжения возникает жуткое чувство: словно земля вообще перестала быть твердью. Полная иллюзия какой-то фантасмагории, все как во сне.

Мы приезжаем уже затемно, наши домочадцы выбегают нам навстречу с фонарями и радостными криками. Я выползаю из «Мэри» и тащусь в свою комнату. Грязь сплошь облепила мои ступни: на каждой висит широкая и плоская лепешка, такая тяжеленная, что ноги не поднять.

Никто, похоже, не надеялся, что мы сегодня вернемся, нас осыпают поздравлениями вперемешку с хвалой Аллаху.

Глядя на лепешки грязи у меня на ногах, я истерически хохочу. Фантасмагория продолжается. Хамуди тоже смеется и говорит Максу:

– Как хорошо, что хатун с нами! Ей весело от любого пустяка!

Все наконец улажено. Между Максом, шейхом и представителем французских властей состоялась торжественная встреча. Все записано черным по белому – условия аренды земли, компенсация, обязательства каждой из сторон. Бедняга шейх! Ему так хочется сказать, что все, что он имеет, принадлежит «брату» Максу, но тогда, по логике, придется отказаться от компенсации – а это тысяча фунтов золотом.

Шейх явно разочарован, видимо, втайне он лелеял мечту о каком-то сказочном богатстве. Впрочем, есть в договоре и один утешительный пункт: дом, построенный археологами, после окончательного завершения раскопок перейдет в собственность шейха. Услышав это, он немного повеселел и с довольным видом погладил окладистую, крашенную хной бороду.

– C'est tout de meme un brave homme[38], – замечает французский капитан после того, как шейх удалился. И пожимает плечами. – Il n'a pas Ie sou comrne tout ces gens la![39]

Арендовать дом в Амуде оказалось не так-то просто.

Выяснилось, что дом армянского священника представляет собой не одно строение, а шесть, соединенных вместе. Там живут целых одиннадцать семейств, что значительно осложняет дело. Священник же – только посредник владельцев.

Соглашение в конце концов достигнуто: к определенному дню все шесть домов будут освобождены, а все помещения побелят двумя слоями известки.

Кажется, все проблемы решены. Нам предстоит обратный путь к морскому побережью. Машины попытаются достичь Алеппо через Рас-эль-Айн и Джараблус. Это составит двести миль, правда, в начале пути будут сплошные «вади», но за два дня, пожалуй, можно добраться. Однако декабрь на носу, разбушуется непогода, и что делать тогда бедной хатун?

Нет уж, лучше хатун поехать поездом, в спальном вагоне… Такси довозит нас до какой-то неведомой станции, и вот уже ползет вдоль платформы голубой вагон, влекомый здоровенным пыхтящим паровозом. Кондуктор в шоколадного цвета униформе высовывается из окна. Багаж хатун (то есть теперь уже мадам) заносят в вагон, сама мадам карабкается по крутым ступенькам.

– Думаю, твое решение было мудрым, – говорит Макс. – Дождь опять начинается!

– До встречи в Алеппо! – кричи» мы друг другу, и поезд трогается.

Я шагаю за кондуктором по коридору. Он картинным жестом открывает дверь в мое купе. Здесь уже постлана постель.

Я снова в объятиях цивилизации. Конец le camping! Кондуктор берет мой паспорт, приносит бутылку минеральной воды и говорит:

– Прибываем в Алеппо в шесть утра. Bonne nuit, Madame![40]

Полная иллюзия, Что я еду из Парижа на Ривьеру!

А вообще странно, здесь, в этом диком краю, тоже есть спальные вагоны…

Алеппо! Магазины! Ванна! Я вымыла голову шампунем!

Можно навестить друзей.

Когда прикатывают три дня спустя Макс и Мак – сплошь заляпанные грязью и обвешанные дрофами, которых они настреляли в пути, – я встречаю их с превосходством человека, вновь испорченного благами цивилизации.

У них в дороге было много неурядиц, поскольку погода оставалась неизменно отвратительной, и я радуюсь, что предпочла ехать поездом.

Перед самым расчетом повар снова потребовал, чтобы в рекомендации было указано, что он может работать шофером, Макс в ответ заставил его проехаться на «Куин Мэри» по двору. Вскочив за руль, Иса резво включил газ, дав при этом задний ход, в результате наша «Мэри» снесла задом часть ограды. После этого Макс, естественно, никак не мог величать его шофером, Иса был страшно обижен. В конце концов они сошлись на обтекаемой формулировке:

Иса «служил у нас три месяца поваром и помогал ухаживать за машиной»!

Мы едем в Бейрут, где расстаемся с Маком. Он отправляется в Палестину, а мы проведем зиму в Египте.

В Бейрут мы возвращаемся весной. Первый, кто встречает нас у причала, – это Мак, но он совсем не такой, каким мы его помним. У него улыбка до самых ушей. Сомнений нет – он рад нас видеть! До этой минуты мы, в сущности, не знали, как он к нам относится, нравимся мы ему или нет. Он же привык скрывать свои чувства под маской вежливой невозмутимости. Но сейчас абсолютно очевидно – он счастлив снова встретиться с нами. Сердце мое просто тает! Отныне все мои претензии к Маку испаряются навсегда. Я настолько осмелела, что даже спросила: неужто он все это время просидел на коврике со своим любимым дневником.

– Конечно! – заявляет он, несколько удивленный таким странным вопросом.

Из Бейрута едем в Алеппо, где совершаем обычный рейд по магазинам. Кроме того, нанимаем шофера для «Мэри».

На этот раз мы не рискуем связываться с первым попавшимся безработным. Наш выбор падает на высокого, с вековой печалью в очах армянина, который выкладывает перед нами рекомендации, где расхваливается его честность и замечательный профессионализм. Он как-то работал даже у немецких инженеров. Правда, у него очень противный голос – визгливый фальцет, но на первый взгляд это единственный его недостаток. И потом, по сравнению с незадачливым Абдуллой он просто настоящий интеллектуал! Аристида не нашли, выяснилось, что он состоит теперь «на государственной службе» – возит цистерну с водой в Дейр-эз-Зоре.

• Предыдущая
• 16/46
• Следующая