Дым небес - Головачев Сергей - Страница 4
- Предыдущая
- 4/7
- Следующая
– И вообще, я хочу сейчас умереть.
Готика с удивлением смотрит на Эмму. Ей хочется пожалеть её, но вместо этого она с едва заметной улыбкой иронически спрашивает:
– По-настоящему?
– Нет, – с вызовом отвечает Эмма, почувствовав в её вопросе издёвку, – понарошку!
– Всё-всё, – гонит их учитель физики, – выходите. Я закрываю дверь.
Они спускаются по лестнице.
– А тебя как зовут? – спрашивает её Готика.
– Эмма.
– Как? – удивляется Готика.
– Эм-ма, – раздельно произносит она. – Моя мать, как будто догадывалась, кем я впоследствии стану.
– Понятно.
– А тебя? – в свою очередь спрашивает Эмма.
– Вообще-то Мария, но на самом деле я – Мара.
– Мара? – удивляется Эмма.
– Да, это у меня такой ник на готическом форуме.
На лестничной клетке их пути расходятся.
– У тебя здесь сейчас урок? – спрашивает Мара-Мария.
– Здесь, – кивает Эмма.
– Ну ладно тогда, пока.
– Пока.
Эмма выходит в коридор. Готика смотрит ей вслед.
– Подожди! – окликает её Мара-Мария. – Вот, на, возьми, – достаёт она из сумки свою мобилку.
– Ты чего? Зачем? – удивляется Эмма, возвращаясь. – Не надо!
– Ты же свою разбила! А мне эта больше не нужна.
– Да, ладно, ты чего? – отказывается Эмма, – как это не нужна?
– Мне всё равно никто не звонит. И потом…мне самой некому звонить.
– Не, ты чего, я не возьму.
– Я всё равно собиралась её выкидывать!
– Ну, ладно, тогда давай, – Эмма принимает мобилку и разглядывает её, – спасибо.
– Не за что.
– Такая классная…я даже не знаю.
– Ну, вот и пользуйся! И хоть иногда … вспоминай меня при этом.
Готика спускается по ступенькам вниз. Эмма возвращается в коридор третьего этажа. На урок ей идти не хочется. Она включает по пути телефон, просматривает меню и список контактов. В нём, действительно никого нет, даже родителей. Или, возможно, она все контакты удалила.
Коридор опустел, в нём никого нет. Эмма подходит к окну и смотрит вниз. Она видит, как из парадного подъезда выходит на крыльцо Мария. Спустившись по ступенькам с крыльца, она выходит за ворота на улицу и, надев тёмные очки, сразу же сворачивает налево.
Эмма неожиданно для самой себя бросается вниз по лестнице, выскакивает из школы и устремляется вслед за Готикой.
Та ещё не успела уйти далеко.
– Мария! – зовёт её Эмма.
Готическая девушка продолжает идти, словно не слышит её. Она выглядит довольно странно для такого тёплого предмайского дня. Её чёрное длиннополое пальто, хотя и расстёгнуто нараспашку, но воротник поднят вверх, словно она зябнет от холода.
– Мария! – громче зовёт Эмма, идя вслед за ней.
Острые концы воротника, устремлённые вверх, словно шпили готического собора, лишний раз подчёркивают её стиль. На ногах – чёрные ботинки «стилы» с высокой шнуровкой. На боку болтается чёрная сумка, ремешок которой перекинут через плечо.
– Мария!
Но та не оборачивается, словно глухая, и продолжает идти своей демонстративной независимой походкой, не замечая никого и ничего вокруг.
– Мара! – почти кричит Эмма, догоняя её.
На своё готическое имя Мария, наконец, отзывается и оборачивается.
– Что? – вынимает она из уха наушник, в котором гремит музыка.
Чёрные очки и наушники мп3-плейера позволяют ей полностью отключаться от внешнего мира.
– Ты что, не слышала, что я тебя зову?
– Слышала.
– Чего ж не оборачивалась.
– Я думала, это не меня.
Эмма пытается увидеть её глаза за тёмными стёклами и не может придумать ничего лучшего, чем спросить:
– А ты сейчас куда идёшь?
Невинный, на первый взгляд вопрос явно смущает готическую девушку. Замявшись, она снимает очки, а затем водружает их себе на волосы.
– Да так, в одно место…
– Домой?
– Нет.
В распахе пальто видна ажурная чёрная блузка с жабо и рюшами и узкие чёрные джинсы, перехваченные ремнём. На шее у Готики – шипованый ошейник, явно намекающий всем, что к ней лучше не обращаться с глупыми вопросами.
– А можно я с тобой немного пройдусь?
Готика удивлённо пожимает плечами.
– Можно, если немного.
Они идут рядом. Эмма не знает, о чём ещё спросить. Разговор как-то не клеится.
– А что ты сейчас слушаешь?
– Музыку.
– А правда, что ты любишь ходить на кладбище? – спрашивает Эмма.
– Правда.
– И ты ходишь туда одна?
– Одна. Пока ещё не нашлось желающих составить мне компанию. Особенно ночью.
– Что, ты и ночью там бываешь?
– А днём там неинтересно. Слишком много народа. Зато ночью такой кайф. Представь, светит луна. Повсюду кресты и звёзды. Запах сырой земли, ветер, завывающий в деревьях, листва, шуршащая под ногами. Единственное место, где можно спокойно подумать о смысле жизни и смерти.
– А на какое кладбище ты ходишь?
– В последнее время я обожаю бывать на Зверинецком. А так, я обошла уже почти все: и Байковое, и Берковцы и Лукьяновское…
– Знаешь, если ты сейчас идёшь туда, я могла бы составить тебе компанию.
– Спасибо, конечно…за компанию, – подчёркивает Мара и вновь вынимает наушник из уха. – Но сейчас я иду не туда.
– А куда?
Мара останавливается.
– Тебе туда нельзя.
– Да, ладно. Я чё, маленькая? – обижается Эмма.
– Нет, – серьёзно отвечает Мара. – Но тебе туда нельзя.
– Скажи хоть, куда?
Мара молча качает головой: нет.
Эмма смотрит на неё умоляющим взглядом.
Мария внимательно смотрит на неё и неожиданно открывает ей свою тайну:
– Я иду на Девичью.
– Но туда же нельзя! – вырывается у Эммы.
– Вот. А о чём я тебе только что говорила?
– Ты ходишь на Девичью? – ошарашено переспрашивает Эмма.
– Только никому об этом не говори, ладно?
– Никому, клянусь. И тебе там не страшно?
– Не-а.
– Ну ты даёшь! А как же Дымный Бес?
– А он мне пофигу.
– Но там же девушки пропадают!
– Как видишь, я до сих пор ещё не пропала. И потом…я давно уже никого и ничего не боюсь.
Хочешь я буду твоей подругой?
– А я вот всего боюсь, – заявляет Эмма. – Я страшная трусиха.
– Да, я это заметила, – усмехается Мара.
– Хотя, когда случается то, чего боишься, это оказывается совсем не страшно, – философски замечает Эмма.
– Это точно! – пылко поддерживает её Мара.
Ободрённая реакцией своей новой знакомой, Эмма продолжает:
– Я, например, уже несколько раз умирала.
– Ты? – приходит черёд удивляться готической девушке.
Эмма молча задирает рукав кофточки и показывает поперечные шрамы на внутренней стороне запястья.
– А из-за чего ты всё это делаешь?
– Да так.
– Колись уже, раз начала.
– Ну, короче, жизнь – дерьмо… потому что.
– Ясно, а на самом деле?
– Ну, короче, я не знаю, почему так делаю, – серьёзно отвечает Эмма. – Умом я понимаю, конечно, чем это может закончиться. Но кто-то иной словно подталкивает меня. Это какое-то наваждение. Понимаешь…Мне сегодня даже хотелось… прыгнуть вниз.
– Что, без всякой причины?
– Ну почему без причины? Из-за любви, ясное дело, – горестно вздыхает Эмма и добавляет, – неразделенной.
– К этому монстру? – уточняет Мара.
– Ага. Я на него запала, а он меня забанил.
– За что?
– За то, что я курю. Лучше бы сам пил, да курил. Может быть, тогда бы и разрешал мне всё.
– А мне зато никто ничего не запрещает, – хвалится Мара, – что хочу, то и делаю.
– Классно тебе. У тебя, случайно, не будет сигаретки?
– А я не курю.
– Как это? – недоумевает Эмма.
– А вот так. Как видишь, не сложилось.
– Чё, серьёзно?
– Серьёзно. Со мной ведь никто не дружит. Вот и некому было научить.
– А пиво хоть пьёшь?
– Даже не пробовала ни разу.
– Да, ладно. Так не бывает.
– Бывает. Я ненавижу пиво и водку!
– Ну ты даёшь! Может, скажешь ещё, ни разу ни с кем не целовалась?
- Предыдущая
- 4/7
- Следующая