Голоса в ночи - Хантер Эрин - Страница 28

• Предыдущая
• 28/62
• Следующая

Львиносвету показалось, что слово «обыкновенных» она произнесла почти с завистью.

— Затем, что так будет проще, — ответил Львиносвет. — И никто не пострадает.

Голубичка отвернулась.

— А по-моему, это неправильно, вот и все! Жульничество какое-то.

Она сорвалась с места и сердито зашагала по тропе, огибавшей заросли плюща.

— Жульничество? — вскипел Львиносвет, бросаясь за ней следом. — Что нечестного в том, чтобы использовать свои способности для защиты племени?

Голубичка не остановилась и не обернулась.

— В племени все заботятся друг о друге. Все друг другу помогают. Это связывает нас, делает нужными. Если ты можешь один выполнять все обязанности, зачем тогда нужны другие воины?

— Затем, что я неуязвим, а они нет!

— Ну конечно, ты лучше всех! Я уверена, Терновник и Дым будут счастливы узнать, что им можно переселяться в палатку старейшин. Зачем они нужны, если есть ты!

— Великое Звездное племя! — простонал Львиносвет. — Ну почему ты всегда все усложняешь?

— Я просто говорю, что думаю, — прошипела Голубичка. — Или уже нельзя, да? Мое мнение никого не интересует?

— Ты прекрасно знаешь, что это не так, — Львиносвет изо всех сил старался оставаться спокойным. Он не понимал, с чего вдруг Голубичка так завелась. Какая блоха ее укусила? — Я не считаю себя лучше всех, и это тебе тоже известно. Я просто хочу сделать так, как проще. Лиса уберется с нашей территории, никто не пострадает, никто не будет ранен. Ведь ты тоже понимаешь, что в пору Голых деревьев нам нужно беречь каждого воина? У Воробья закончились целебные травы, дичи с каждым днем становится все меньше, разве правильно в таких условиях рисковать жизнью и здоровьем наших воинов?

Голубичка раздражено дернула хвостом.

— Жаль, что к Искролапке ты так не относишься! Ее ты совсем не бережешь!

— Причем тут Искролапка?

— А притом, что ты до сих пор не попросил ее перестать ходить в Сумрачный лес! Ты ведь даже не разговаривал с ней, правда?

— Воробей считает, что нам следует подождать.

— Чего? Пока она не проснется калекой? Или с такой раной, что ее уже нельзя будет скрыть от племени?

Львиносвет остановился.

— Послушай, — терпеливо сказал он. — Воробей считает, что если мы будем следить за Искролапкой, то сможем узнать, как коты из Сумрачного леса тренируют своих воинов.

Голубичка посмотрела на него в упор.

— Почему вы прямо не попросите ее рассказать вам?

— Ты думаешь, она согласится?

— Разумеется, согласится! — взорвалась Голубичка. — Искролапка не понимает, что эти мерзкие коты используют ее! Она думает, что они хотят сделать ее великой воительницей.

— В таком случае, не будет большого вреда, если мы немного понаблюдаем за ней, — сказал Львиносвет. Но сомнение уже зашевелилось под его шкурой. Искролапка была всего лишь самонадеянной ученицей. То, что творилось в Беззвездном краю, было далеко за пределами ее понимания.

— А если она покалечится? — взвизгнула Голубичка. — Как ты будешь себя чувствовать, зная, что мог бы ее остановить, но не сделал этого?

Дрожа от гнева, она повернулась к нему хвостом и бросилась бежать по снегу.

Львиносвет не стал ее останавливать. Какой смысл? Голубичка все равно будет думать так, как ей хочется. Они были уже неподалеку от бузинного куста, под которым скрывалась лисья нора. Львиносвет обогнал Голубичку и взмахнул хвостом.

— Спрячься под остролистом и слушай внимательно, — приказал он. — Предупредишь меня, если будет какая-то опасность.

Шерсть у Голубички встала дыбом, все ее раздражение словно лапой сняло.

— Будь осторожен, — прошептала она.

— За меня не беспокойся, но если что-то случиться, немедленно беги в лагерь за помощью!

Она кивнула.

Львиносвет отвернулся и разинул пасть, вбирая в себя лисий запах. Бессмысленный спор с Голубичкой отвлек его, рассеял внимание. «Лиса вторглась на нашу территорию!» — яростно напомнил он себе. Она напала на лагерь. Могла убить котят. Дождавшись, когда пробудившийся гнев вновь забурлит у него под шкурой, Львиносвет юркнул под куст и пополз к лисьей норе.

Первым делом он отметил отсутствие свежих следов, ведущих из логова наружу. Значит, лисица была внутри. Несколько мгновений Львиносвет всматривался в темноту, морща нос от невыносимого смрада. Лапы у него зачесались от нехорошего предчувствия. Отверстие норы терялось в темноте. Каждый волосок на шкуре Львиносвета встал торчком и застыл, как иголка.

Ему придется выманить лису наружу.

Припав к земле, Львиносвет испустил свирепый вой.

Тишина.

Трусиха!

Его обдало волной слепого бешенства, когда он вспомнил, как эта малодушная тварь пыталась напасть на беззащитных котят.

Гнев погнал Львиносвета вперед, не успел он опомниться, как снег под его животом сменился промерзшей землей, а вокруг сомкнулась темнота. Он был уже в норе. Лисий смрад стал удушающим, слезы брызнули из глаз Львиносвета. Задержав дыхание, он полез дальше в кромешную тьму.

Внезапно острая боль обожгла его хвост, чьи-то зубы глубоко вонзились в его туловище и поволокли наружу. Львиносвет заскреб когтями по земле, пытаясь развернуться, но лиса с рычанием вырвала его из норы и швырнула на снег. Львиносвет вскочил и очутился нос к носу с хищницей, выскочившей откуда-то из-под куста. Она разглядывала его в упор, и сама ненависть смотрела из ее маленьких черных глаз. Вся морда хищницы была покрыта шрамами, оставшимися после вчерашней битвы.

Львиносвет крепче уперся лапами в землю и зашипел. Лиса оскалила зубы. В следующий миг она бросилась. Львиносвет едва успел встать на задние лапы, чтобы встретить ее когтями передних. Но тяжесть лисицы опрокинула его навзничь. Львиносвет с глухим стуком шмякнулся о землю, так что дух вышибло вон. Он все-таки сумел извернуться, бешено размахивая хвостом, но тяжелые лапы крепко прижали его к земле. Длинная лисья морда оказалась совсем рядом, острые зубы клацнули над ухом, вонючая слюна брызнула на нос.

Судорожно ловя воздух разинутой пастью, Львиносвет впился когтями в заснеженную землю и рванулся, высвобождая грудь и лапы. Чудом вырвавшись, он вскочил на ноги. Сила лисы ошеломила его, он оказался не готов к встрече с таким противником. Такой силе он мог противопоставить только проворство и ловкость. Значит, нужно действовать намного быстрее. Львиносвет обернулся к лисе и взмахнул когтями.

Слишком поздно!

Дикая боль обожгла его шкуру, лапы сами собой оторвались от земли. Львиносвет в панике забился в воздухе. Лисьи зубы еще глубже вонзились в его плечо. Впервые в жизни Львиносвет понял, что такое страх быть раненым.

Голубичка стояла в трех хвостах от них, широко разинув пасть и вытаращив глаза.

— Я приведу помощь! — провизжала она.

— Нет!

Львиносвет повернулся и полоснул лису лапой, в глазах у него темнело от боли в раздираемой шкуре, но он лишь крепче стиснул зубы. Ликование всколыхнулось у него в животе, когда он почувствовал клочья вырванной шерсти под когтями, а лиса взвыла от боли.

Львиносвет шлепнулся на землю.

Время вновь замедлилось.

Заснеженная земля ударом обожгла лапы. Пошатнувшись, он замахнулся одной лапой. Широко расставив когти, Львиносвет со всей силы обрушил удар на оскаленную лисью морду. Подушечка на лапе стала скользкой от липкой лисьей слюны, сила удара отшвырнула Львиносвета назад. Но он устоял и увернулся. Потом лисья морда вновь очутилась возле него. Львиносвет встретил ее еще одним яростным ударом. Кровь брызнула ему на щеки, уши заложило от оглушительного лисьего визга.

Рыжая шерсть закрыла ему обзор, весь мир превратился в расплывчатое оранжевое пятно, но Львиносвет крепко уперся лапами в землю, а потом слепо прыгнул — вверх и вперед. Перелетев через щелкающую лисью пасть, он шлепнулся хищнице на загривок. На ощупь лисица оказалась твердой, как теплая земля; она выгнула спину, вскочила на задние лапы, принялась крутиться во все стороны, изгибая шею и щелкая на Львиносвета зубами, она выла и тявкала от бессильной злобы. Но Львиносвет держался крепко и уворачивался от зубов, не давая себя схватить.

• Предыдущая
• 28/62
• Следующая