Смерть обреченных на жизнь - Санечкина Ольга - Страница 81

   – Мы сошли с ума? – тихий, полный потрясшей его нежностью голос Мины показался ему прекрасной музыкой.

   – Возможно. Не важно. Главное, что мы вместе. – Сумасшедшая волна страсти, охватившая их пару минут назад смыла с душ молодых людей горечь и обиды, оставив лишь свет, нежность, и безграничное доверие друг к другу.

   – Я не верила, что в жизни так бывает, – улыбнувшись, прошептала Джельсамина.

   – Я до сих пор не верю. Но это именно так. Мне кажется, что мы шли друг к другу всю жизнь.

   – Друг к другу.... Всю жизнь.... – Мина, словно завороженная, повторяла за ним слова. – Чано, это и есть то, что люди называют “любовью”?

   – Если это не любовь, то ее попросту не существует. Но все это не важно. Главное, что сейчас мы вместе. И хотя, мне безумно не хочется это говорить.... Боюсь, нам придется вернуться в зал, – прижимая к себе девушку, как самое драгоценное существо на свете, Чано поверить не мог, что в его груди может так биться сердце! Его слова заставили Мину вернуться к реальности.

   – Нам стоит вернуться по одному. Я не могу поставить в неловкое положение Яго.

   – Как скажешь. Меня это не волнует, я знаю, что твой с головы до ног, а ты моя и этого уже ничто не изменит! – Когда они поднялись с земли, молодой человек с необыкновенной нежностью провел рукой по овалу лица девушки.

   – Не изменит, – с мягкой улыбкой согласилась Мина. Она встала на цыпочки, нежно поцеловала его и побежала в зал с той легкостью, которая была ей не доступна уже больше трех лет.

   Человек, все это время скрывавшийся в тени деревьев, цепким взором смотрел в спину Касиано. Дальше тянуть было нельзя. Воспоминания о предыдущей неудаче заставили его действовать самого. Он почти бесшумно подошел к своей жертве, но молодой человек все-таки услышал шаги и повернулся. Увидев того, кто стоял перед ним, Касиано изумленно распахнул глаза и в тот же миг опустил их на кол, вонзившийся в его сердце.

   Дэймон не смог подтвердить или опровергнуть утверждения Яго, что таинственная незнакомка, пытавшаяся убить Чано, и есть Малкани Фоли, но зато опознал ее по голосу, как даму из гостиницы “Макс и совы”. Погрузившись в размышления о происходящем, Яго пытался одновременно отслеживать нескольких человек. Химену Бланко, Ремизу Леклер, Морган Валенте, Хулиана Борджиа, Кейсара Гастона и Джельсамину. Задачка была не из легких, и он все время терял то одного, то другого.

   В данный момент он стоял на балконе и смотрел на влетевшую в зал Джельсамину. Такой светящейся и счастливой он не видел кузину уже давно. Какой-то мужчина в костюме шута подхватил ее под руку и закружил в танце. Молодой Корин Куори следил за подругой детства и в очередной раз пытался разгадать загадку, которая терзала его уже много-много лет. Мина с детства была нежной, очаровательной и кроткой девчушкой. Габриэлла настолько ограничила круг ее общения, что можно было по пальцам пересчитать людей, с которыми Мина была знакома к своим девятнадцати годам. Она никогда не ходили в гимназию, с ней с малых лет занимались частные преподаватели и Корин Куори. Отец Яго отдавал себя малышке целиком и полностью. Молодой человек сомневался, что знай родной отец Мины о ее существовании, столько бы возился с ней.

   Когда-то в глубоком детстве он даже немного ревновал отца к маленькой белокурой девочке. Но Густаво так старался, чтобы дети росли в любви и согласии, что подружились они очень быстро. Джакомо считал, что стремление отца насадить культ семьи в их неокрепшие души было вызвано тем, что он никогда не был женат до рождения своего единственного сына, и что настоящей семьи не имел.

   Но три года назад, молодой человек пришел к выводу, что это стремление у отца привело к печальным последствиям. Произошел кошмарный случай, который подтолкнул Яго к этой мысли. Однажды его похитили на глазах у Мины. И так как отец воспитывал племянницу в духе “благополучие семьи превыше всего”, совсем еще юная девушка проследила за похитителями и спасла кузена. Ради этого ей пришлось пойти на хладнокровное убийство пяти человек.

   У Джакомо до сих пор стояла картина как хрупкая Джельсамина крадется мимо спящих головорезов, чтобы отвязать его от столба. И как, услышав, что один из них проснулся и следует за ней, достает из рукава кинжал, который подарил ей любимый дядя на день рожденья, и обманным жестом поднырнув под замахнувшуюся на нее руку противника, оказавшись у него за спиной, перерезает ему глотку. Увидев выражение лица любимой кузины в тот момент, он подумал, что потерял ее навсегда. Но через мгновение холодный рассудок возобладал над эмоциями хрупкой девушки, и она вспомнила очередной наказ дядюшки “Мина всегда бей первая. Ты маленькая, хрупкая, слабая. Преимущество силы всегда будет не на твоей стороне. Поэтому ты должна наносить удар всегда первой, и он всегда должен быть смертельным”.

   То, с каким выражением лица кузина смотрела на спящих бандитов, заставило Яго замереть. Борьба, происходившая в душе Мины, выплескивалась на ее лицо. Он никогда не видел, чтобы, будучи прирожденной актрисой, она настолько не контролировала эмоции. Каждую натянутую до боли струну ее души, он чувствовал в тот миг как свою. В эти мгновения он забыл кто он, где он и что их может ждать, если Джельсамина не справится с ситуацией. Он думал только о том, сможет ли она сохранить рассудок после того, что собирается сделать. Чего всем им будет стоить сегодняшний день? И он молил всех богов, чтобы Мина прокралась к нему, развязала веревки и передала инициативу в его руки. Но Густаво был слишком хорошим учителем. Яго буквально слышал в голове Мины слова отца “Приоритет жизни членов семьи превыше всего”. Эмоции медленно исчезли с ее лица, и его заполнила смертельная пустота.

   После этого случая Мина молчала три месяца. Габриэлла чуть не сошла с ума, беспокоясь за дочь. Яго старался тогда не отходить от кузины ни на шаг. Он боялся, что теперь всю жизнь будет ассоциироваться у нее с той кошмарной ночью, и они уже никогда не будут так же близки и дружны, как раньше.

   Но шло время, и молодость брала свое. Мина постепенно стала приходить в себя, ее взгляд стал все чаще наполняться светом, а на устах снова начала появляться улыбка. Яго делал все, для того, чтобы его дорогая кузина улыбалась как можно чаще. Он все время чувствовал себя виноватым в том, что произошло с ней. Со временем события той ужасной ночи были загнаны в самые дальние и мрачные уголки их душ. Но с тех пор, Джакомо Альфредо точно знал, что если его жизни будет угрожать серьезная опасность хрупкая, нежная Джельсамина не остановится ни перед чем.

   Глядя на беззаботно кружащуюся в танце кузину, Яго думал о том, что же могло так повлиять на нее? Еще час назад, танцуя с ним, она не выказывала никаких признаков кардинальных изменений в ее состоянии. А сейчас.... Казалось, что вокруг нее все светится....

   Мина танцевала с Анри. Они не виделись с того дня, как были представлены друг другу в доме его матери. Красавчик Леклер с легкостью кружил ее в танце, и когда он в повороте, подхватив за талию, поднимал над собой, Мина оказывалась выше всех и, хохоча, оглядывала зал. В один из таких “взлетов” она увидела, как в зал внесли тело Касиано Борджиа. Анри опустил девушку и почувствовал неладное, когда понял, что у его партнерши подкашиваются ноги.

   – Мина, что с вами? – встревожено заглянув в ее побелевшее лицо, спросил молодой человек.

   – Проводите меня к нему, – только и смогла прошептать Джельсамина. В этот момент ужасная весть облетела зал, музыка остановилась, а вокруг был слышен только шепот потрясенных гостей. С высоты своего роста Анри Леклер моментально увидел, что привело в такое смятение его партнершу.

   – Вы уверены?

   – Анри, я прошу вас!

   То, что происходило с Малкани Куори, не поддавалась описанию. Анри видел, что из живой веселой девушки, она в одно мгновение превратилась в восковую куклу. Его поэтическое воображение сыграло с ним злую шутку и ему показалось, что ее рука, которую он держал так крепко, тает. Поставив несчастную себе за спину, он уверенным шагом направился к диванчику, на который принесли тело любимого сына Хулиана Борджиа. Анри как ледокол расчищал для Мины путь в сбившейся вокруг убитого толпе. Подойдя к незримой границе, которую боялся пересечь кто-либо, он выдвинул ее вперед.