Смерть обреченных на жизнь - Санечкина Ольга - Страница 53

   – Касиано, не думаю, что тебе следует на это тратить время. Мне осталось недолго жить, поэтому не стоит даже начинать. – Корин Хулиан, до которого, донеслись слова дочери, оторвал взгляд от Джельсамины, стоявшей у окна, и перевел его на Морган. Яго и Чано тоже изумленно уставились на девушку. Джельсамина, почувствовав неладное, резко развернулась и постаралась понять, что происходит. И только Дэймон спокойно взглянул на Морган и с пониманием спросил:

   – Деревенский врач сказал, что скоро вы умрете? – Почувствовав, что среди всех присутствующих, только он является островком спокойствия и стабильности, Морган взглядом и всей душой потянулась к Дэймону.

   – Да, – как бы, не была жалка и несчастна ее жизнь, умирать Мона была не готова. – Как вы догадались?

   – Это было не сложно, – пожал плечами Дэймон. – Как только все присутствующие немного успокоятся и возьмут себя в руки, так тут же все поймут, что волноваться не о чем. – Морган удивленно и немного обиженно взглянула на этого хладнокровного молодого человека.

   – Морган, не надо смотреть на меня такими обиженными глазами. Ваш доктор – болван, а вы вовсе не умираете.... Хотя, нет, вы действительно умираете, но это довольно просто исправить. – Услышав подобное заявление, новая Хельга сейма Куори замерла, как статуя. Дэймону показалось, что она перестала дышать, в ожидании его дальнейших слов. – Вам достаточно прямо сейчас попросить Яго или Мину разрезать вену, и дать вам отпить несколько глотков их крови. Смею вас уверить этот жизненный эликсир, предотвратит вашу приближающуюся гибель. – Услышав дружный вздох облегчения, Дэймон с усмешкой окинул взглядом всех присутствующих. – Морган, вы можете гордиться собой, ваше присутствие заставило весьма хладнокровных людей на мгновение потерять головы.

   – О чем вы говорите, Дэймон? – с непонимание и тревогой спросила Морган.

   – Я прошу прощения, – Дэймон покачал головой, – но думаю это, как раз тот момент, когда вашему отцу, пора взять дело в свои руки, и кое-что рассказать об устройстве этого мира.

   – Дэймон, ты абсолютно прав! – с искренней благодарностью ответил Хулиан. Его благодарность имела под собой две причины. Конечно, он был благодарен, что Дэймон передал ему пас, но больше всего он радовался тому, что просьбу открыть вену для его дочери огласил Дэймон, а ему самому не пришлось выискивать возможность об этом заговорить. – Морган, твоя мать говорила тебе что-нибудь о жажде? – Мона нахмурилась, и, не ослабляя внимание, ответила:

   – За всю мою жизнь моя мать разговаривала со мной шесть раз, и уж точно мы не обсуждали с ней мое желание пить и есть. – Хулиан хладнокровно проглотил это заявление, ибо Дэймон был прав – попав под очарование Морган, он уподобился обычным смертным и так испугался потерять возможность решить все проблемы, что оказался не в состоянии сложить два плюс три.

   – Морган, постараюсь изложить это как можно проще. Ты дочь Персоны, и вместе с внешностью, характером, здоровьем от родителей тебе передалось еще одно свойство Персоны – жажда, голод. Дело в том, что Персоны питаются не только обычной едой, но так же в их рацион обязательно входит такое блюдо, как чувства, эмоции других людей. Так же, как всем людям необходимо пить, так же Персонам и их потомкам до третьего колена необходимо питаться чувствами, энергией, которые излучают люди, находясь в определенных эмоциональных состояниях. В каждом сейме жажда к определенному чувству. Мы Фоли питаемся духом безумия. Находясь рядом с эмоционально неуравновешенными людьми, мы поглощаем исходящие от них флюиды безумия, этим мы подпитываем себя. Для нас это необыкновенно вкусное блюдо. Представители сейма Куори наслаждаются чувством торжества победы. Им обязательно надо, победить противника, заставить его испытывать досаду, злость, огорчение, чтобы насытить свой голод. Члены семей Персон сейма Темо питаются человеческим страхом.... Хотя, я слышал, что среди них есть некоторые извращенцы, которые питаются страхом животных, но пусть это будет на их совести. Ну, а присутствующий здесь Дэймон – представитель сейма Шагрин – предпочитает горе других людей всем остальным чувствам. Все мы вынуждены удовлетворять этот голод, и при этом строго контролировать его. Здесь как со сладким, будешь, много есть конфет, выпадут зубы. Будешь слишком много высасывать чувств из людей, сойдешь с ума. Так вот, то, что у тебя налицо все признаки старения, говорит о том, что ты “не ешь”. Для того, чтобы “питание” усваивалось, организму надо подсказать, что он должен делать. Для этого существует определенный ритуал. Человеку дают выпить кровь члена семьи Персоны парного сейма. Как только ты отведаешь кровь Куори, твой организм начнет не только поглощать, но и обрабатывать чувства. И как только это произойдет, твой недуг отступит. Почему так нас создал наш Господин, никто не знает. Я спрашивал у Фалей, ни один из них не дал мне ответ.

   Морган смотрела на отца и думала о том, как все круто повернулось. Будучи уверенной, что ей осталось недолго жить, она никогда не боролась за себя.... Принимая некоторые решения, она действовала исходя из того, что жить ей осталось, год, максимум два. Но теперь, может все измениться...

   – Мне почти все понятно, кроме одного – почему Дэймон считает, что мне нужно выпить кровь Яго или Джельсамины, если я Куори. Насколько я поняла, из вашего рассказа, мне надо выпить кровь Фоли. – Хулиан в очередной раз сдержался, чтобы не выказать изумление. Он настолько уверенно чувствовал, что Морган Фоли, что напрочь забывал, что по закону наследования она Куори, потому как если оба родителя Персоны, то принадлежность к сейму передается ребенку от матери.

   – Морган, прости, если как-то задел твои чувства, – подхватился Дэймон, – просто я воспринимаю тебя как Фоли. Согласись внешне ты больше походишь на представительницу сейма отца. – Лицо Морган стало похоже на застывшую гипсовую маску.

   – Я Куори! Я Хельга сейма Куори, подданная Малкани Джельсамины Валенте Мальдини, – звеневшая нотка гнева в голосе девушки заставила распахнуться глаза Касиано. Он так до конца и не поверил, что его сестра может отрицать свою принадлежность к сейму Фоли. То чем он так гордился, для его сестры, похоже, было проклятьем.

   – Мона, – Мина взяла девушку за руку, – почему ты отрицаешь то, что в твоих жилах течет кровь Фоли? Я поняла бы, если б ты души не чаяла в своей матери, но это не так. Ни с одним из родителей у тебя никогда не было тесной привязанности, чтобы занимать такую жесткую позицию.

   – Не знаю, – упрямо покачала головой Морган, – единственное, в чем я уверена, так это в том, что я Куори!

   – Ну, хорошо, хорошо – успокаивающе почти пропела Мина, – в повседневной жизни это не имеет особого значения.

   – Да, но если я Куори, то не должна пить вашу с Яго кровь, – продолжая хмурить брови, возразила Морган. Мина растеряно взглянула на Хулиана. Яго, решил взять дальнейшие переговоры на себя.

   – Корин Хулиан, надеюсь, для вас не составит труда найти в вашем сейме человека, который станет для Морган покровителем и даст ей свою кровь. Ни вы, ни Касиано, в виду близкого родства не можете выступить в роли покровителя для Моны. – Хулиан почти зеркально повторял нахмуренное выражение лица дочери.

   – Дело в том, что я не уверен, что ей можно пить кровь Фоли. Я чувствую ее голод, и, безусловно, это голод Фоли. Более чем уверен, поместите ее в комнату с буйно-помешанным, и он тут же успокоится.

   – Но я так же как вы видел, как Морган наслаждалась, когда Мина защитила ее перед сестрой. И это была не просто радость от того, что за нее кто-то заступился. Это было очень похоже на наше чувство торжества.

   – Может быть так, что Морган способна питаться и тем и другим чувством? – произнес вопрос, который взволновал всех, Дэймон. Все перевели взгляд на Хулиана.

   – Не смотрите на меня так, – раздраженно буркнул Корин Фоли, – я не знаю ответа на этот вопрос.

   – Значит я, все-таки, умру? – опять потеряв надежду, спросила Мона.