Чао, бамбино! - Ольховская Влада - Страница 33

• Предыдущая
• 33/54
• Следующая

Ну, скорее, послезавтра. Или через два дня. Интуиция Андрея – еще не повод, чтобы отказываться от долгожданных выходных в компании Дашки. Тем более что один день уже можно считать потерянным! Да и вообще, если бы Андрея реально что-то беспокоило, он бы не чирикал так невнятно, а говорил по факту.

Короче, ничего с ним и с Агнией в ближайшую неделю не случится. А вот Вадиму предстояло вернуться в замкнутое пространство, к имевшейся там очевидной угрозе – его будущей теще.

Запах. Первым, что пробилось в сознание, был запах. Тяжелый, густой, металлический и сладковатый до тошноты – так пахнет только кровь, причем в большом количестве. Выходит, Жанна опять принялась за эти эксперименты с разлитой кровью, а он попросту заснул во время сеанса.

Но если он просто заснул, то почему же ему так плохо сейчас?

Голова гудела жутко, как будто на нее надели медный колокол и добрых полчаса барабанили по нему молотком. Сосредоточиться на чем-либо оказалось весьма проблематично, мысли плыли и путались, а ведь он еще и глаза не открыл! Тем не менее Андрей распознал, что он лежит не в мягком полукресле врачебного кабинета, а на твердом полу, да еще, похоже, в какой-то луже, потому что на его руках, груди и лице ощущение чего-то мокрого и липкого.

И запах крови – ближе, чем обычно…

Вывод был настолько очевидным, что Андрей даже в таком состоянии пришел к нему – и ужаснулся. По всем параметрам выходит, что он потерял над собой контроль и на кого-то напал! Но почему?! Когда это случилось?!

Он боялся получить ответы на свои вопросы, боялся открыть глаза. Андрей пытался вспомнить, что произошло с ним накануне, однако из его памяти будто кусок вырвали – и солидный кусок! Последние воспоминания никак не желали выстраиваться в нужном порядке.

Очень хотелось просто полежать неподвижно, ожидая, когда жуткая иллюзия испарится, но годы опыта не позволили ему обмануть себя. Никакой это не сон, все вполне реально, и в этой реальности нужно разобраться.

Усилием воли Андрей открыл глаза. Сначала окружающий мир проявился как нечто мутное и черно-белое, – зрение сфокусировалось, – а потом стал багряным. Его ощущения оказались верными: он лежал на боку в кровавой луже. Прямо перед ним застыла чья-то рука, точнее, кисть руки. Тонкая, бледная, но, несомненно, мужская.

Несмотря на всю чудовищность ситуации, Андрей испытал некое подобие облегчения. Больше всего он боялся, что напал на Жанну Валерьевну – врач ему нравилась, она помогла ему. Теперь-то ясно, что это не она.

Но кто же тогда?

Преодолевая головокружение, Андрей приподнялся на локтях. Труп лежал совсем рядом, осматриваться ему не пришлось. Поэтому и крови так много…

– Лютик?! – одними губами прошептал парень. – Но… как?!

Лютик, естественно, ответить ему уже не мог. Судя по подсохшей крови, он был мертв давно, минимум несколько часов. Из шеи, груди и рук молодого человека торчали осколки стекла, рот его оказался забит какой-то грязью.

Шок. Вот и все, что испытал Андрей. Ситуация, в которой он оказался, не имела права случиться вообще! Судя по всему, он в комнате Лютика, дверь приоткрыта, а стекло он вынул из разбитого стеклопакета. Теперь сквозь опустевшее окно пробивался ветер…

Очень хотелось впасть в панику. Мозг толком не работал, думалось плохо, а вот эмоции не заставили себя ждать. Непонимание, страх и чувство вины волной поднимались в душе Андрея, побуждая его встать и побежать отсюда, как можно скорее и как можно дальше, лишь бы не видеть эти мертвые, застывшие глаза…

Он не успел. Скрипнула дверь, раздался крик, резанувший по обостренному слуху и еще больше выбивший его из колеи. Андрей зажмурился, зажал уши руками, а о том, чтобы подняться, уже и думать не приходилось.

Человек, обнаруживший его, – судя по голосу, это была женщина, – исчез, но другие люди не заставили себя долго ждать. Андрея рывком подняли с пола, скрутили ему руки за спиной. От каждого резкого движения в глазах у него мутилось, он даже не думал сопротивляться, все силы уходили на то, чтобы не потерять сознание: он инстинктивно чувствовал, что сейчас это очень опасно.

Что-то говорили рядом с ним, к нему тоже обращались, однако он не понимал и не отвечал. Да и что он мог сказать? Пленка, закрывавшая пустоту в его памяти, оставалась непроницаемой.

Его вели по коридорам, в уголках мутного зрения шарахались люди-тени. Андрей никого не узнавал – по той простой причине, что не видел лиц. К урагану эмоций примешался еще и стыд за то, что он сделал…

Его заперли в каком-то темном помещении, одного. Правда, его руки оставили связанными – или скованными – за спиной, но для Андрея сейчас не это было проблемой номер один. Несколько минут он лежал на холодном полу, ждал, пока сознание прояснится.

Повезло – дождался. Вернулось самообладание, а с ним и умение восстанавливать дыхание, приобретенное им в Цирке. Очень скоро он поднялся, сел по-турецки. Все движения – медленные, чтобы не сбить процесс восстановления.

Ничего, вскоре тело заработало… Теперь можно и оглядеться.

Похоже, его изолировали в каком-то хозяйственном помещении. Пол кафельный, стены покрыты облупившейся краской, в углу стоят картонные коробки, судя по всему, пустые. Запах чистящих средств еще висит в воздухе, но слабый, старый… и его без труда перебивает запах крови, покрывавший одежду и руки Андрея.

Это нервировало его еще больше. Пока что возможности очиститься у него нет, но как же хочется! А если бы смыть с себя можно было не только кровь, но и вину…

Ожидание реакции со стороны персонала затягивалось, к нему никто не приходил. Чтобы как-то отвлечься, Андрей избавился от наручников: сначала вывернулся так, что руки оказались впереди, а уж дальше – дело навыка. Как и следовало ожидать, наручники в реквизите охраны центра были разболтанные и старые, такую модель и без отмычки открыть можно, если иметь должный уровень силы и терпения.

Освободился – условно. Думать стало полегче, как и раньше было, но память так и не вернулась. Он помнил утреннее занятие, потом был обед, его звонок Вадиму, свободное время… Он сидел в своей комнате, читал, кажется, ну а дальше?.. А дальше что-то случилось, раз он оказался в чужой палате рядом с трупом?

Раз он убил человека?..

Что теперь будет? Все ведь шло так хорошо; Жанна Валерьевна сказала, что улучшения заметные, что у него отлично получается и надежда есть! Не было ни единой причины срываться! Ну а Женя что скажет?!

Женя ничего не скажет. Женя его бросит – кому понравится жить с психопатом? При мысли об этом Андрею захотелось оказаться на месте Лютика.

Через пару часов о нем наконец вспомнили. В коридоре послышались шаги, но дверь не открылась. Вместо этого Андрей услышал голос Петра Маковецкого, психолога, с которым, насколько он знал, отказалась работать Агния:

– Ты уже пришел в себя?

– Более или менее. Что произошло?

– Ты напал на пациента и убил его.

– Почему?

Дурацки звучит, но Андрей понял это слишком поздно. «Почему я убил человека?» – что тут ответить?

– Это уже ты нам расскажи. Конечно, паренек был шумный, но нельзя же с ним так! Честно скажу, не ожидал от тебя. Я слышал, что ты продемонстрировал небывалый прогресс.

Кстати, о прогрессе…

– Я хочу поговорить со своим врачом.

Сам Андрей, как ни старался, все никак не мог понять, что произошло. Но ведь Жанна Валерьевна сможет! Она временами понимала его поведение лучше, чем он сам, она знает…

Петр его хрупкую надежду безжалостно разрушил:

– Жанна Валерьевна не придет. Она больше не твой врач. Она допустила ошибку, сказав, что ты безвреден. Собственно, к тебе изначально относились несколько мягче, нежели к остальным. Когда стало известно, что ты можешь свободно покидать свою комнату, мы никак не прореагировали, потому что руководствовались ее рекомендациями.

Они знали, что он выходит за территорию? Но… откуда? Андрей не был шестнадцатилетним мальчиком, сбегающим из-под родительского надзора, он все проверил. Он не сомневался, что не попадался объективам камер, равно как и на глаза персоналу. Тогда, кто же его выдал? Агния? Этого не может быть.

• Предыдущая
• 33/54
• Следующая