Забавы Герберта Адлера - Кригер Борис - Страница 19
- Предыдущая
- 19/36
- Следующая
– Вы же понимаете, что я не смогу так унизить свою дочь… Что же я ей скажу?.. Адлер меня купил?
– Ну, как хотите… Я вас понимаю. Вам нужно было ее воспитывать…
– Она сбежала из дома в семнадцать лет…
– Моя дочь тоже живет отдельно…
– Нет, у вас всё по-другому… А как поступили бы вы, если бы с вашей дочерью такое приключилось? Что бы вы делали на моем месте?
– Мне кажется, я не мог бы оказаться в таком положении… Ну скажите, сами-то вы, если бы работали со мной и получали такую зарплату, пошли бы на такой конфликт?
– Я бы – нет… – честно ответила пожилая женщина и начала задыхаться.
Герберт посмотрел собеседнице прямо в глаза, и у нее снова навернулись слезы. За время разговора Герберт выкурил две небольших, но крепких кубинских сигары, разумеется, испросив разрешения курить и получив его. Но вдруг заметил, что женщине трудно дышать и с ужасом вспомнил, что у нее астма… Она закашлялась…
– Ничего, ничего… – сказала она и попросила воды.
– Извините, я совсем забыл… – Герберт поднялся и открыл окно. Там, на просторе, шелестела листва и щебетали птички. День был прекрасный. Можно было валяться на берегу речки или просто бродить по полянам, а не сидеть на прокуренной кухне и толковать о грязи и безумии.
– Знаете что, – вдруг сказал Герберт. – Я, правда, хотел бы с вами дружить… Мне кажется, вы даже на меня не сердитесь и не испытываете ко мне никакой ненависти.
– Нет, не испытываю, – кивнула женщина, и в ее глазах снова появились слезы. – Я всегда верила в вас, и сейчас понимаю, что не ошиблась…
– А ты ненавидишь меня? – спросил Герберт мужа Анны.
– Нет, – просто ответил он. Казалось, что этот человек чувствовал себя вполне комфортно в логове врага. Убийственная нахрапистость супруги порядком расшатала их семейные узы, и, похоже, ему было приятно, что его жене наваляли тумаков. Она часто прилюдно заявляла, что муж ее – придурок и совершенно никчемный человек, который не может придумать ничего лучше, чем зарабатывать, крутя баранку грузовика. Теперь он становился единственным кормильцем и был готов отплатить за все сказанное самой увесистой монетой.
– Жаль, что ее вы не сможете ни в чем убедить, и в следующий раз, когда разговор пойдет о компромиссе, наши адвокаты настолько запутают дело, что потраты превратятся в астрономические…
– А вот теперь я вам обязательно докажу, что имею на свою дочь влияние…
Анна, в тот же вечер узнав о своих несанкционированных парламентариях, как и ожидалось, пришла в полное негодование.
– Мама, да ты что? Совершенно с ума сошла? Как ты посмела взять на себя такую ответственность? Ты даже не представляешь, с кем мы имеем дело…
– Ну, не такое он чудовище. Просто амбициозный человек.
– Он подлец и предатель, и, поехав к нему, ты тоже становишься…
– Предателем? Нет, ты скажи, что твоя мать предательница… Можешь еще и отхлестать меня по обеим щекам, если тебе от этого станет легче. Как ты не понимаешь, что мы зашли в тупик. Наша семья на грани гибели…
– Глупости. С чего ты взяла?
– Ты сама мне так внушила… Герберт подал на тебя иск на четыре миллиона…
– Это ничего: тьфу, да растереть. Мама, ты ничего не понимаешь… С чего ты взяла, что у него хоть что-нибудь получится? Ну с чего ты решила, что он лучше, умнее, хитрее, расторопнее меня? Этот ленивый увалень, который за всю жизнь своими руками не заработал ни копейки? Ну хочешь, я завтра подам на него встречный иск, хоть на десять миллионов?
– За что?
– Всегда найдется за что… Хотя бы за то, что он меня несправедливо выгнал! Не зря кардинал Ришелье говорил: «Дайте мне шесть строчек, написанных рукой самого честного человека, и я найду в них что-нибуть, за что его стоит повесить».
– Смотри, чтоб тебя саму не повесили… вверх ногами! Что ты такое несусветное говоришь! Какой встречный иск? На какие десять миллионов? У тебя нет денег… Ты не сможешь оплатить адвоката. Намедни ты мне не дала даже денег купить немного муки…
– Хватит есть мучное, мы и так уже лопаемся от избытка веса…
– Ты посмотри на себя! Ты потеряла десять килограммов с тех пор, как началось это дело… Хотя, если проблема заключается в диете нашей семьи, то отчего ты мне сразу не сказала? Зачем были нужны все эти концерты: «Мы разорены!!!» Что-то я сомневаюсь в твоей непобедимости, Аня. Ты, конечно, меня прости, но Адлер совсем не такой простой человек, как ты его описываешь. Уверяю, он все давно продумал, и если ты не используешь этот шанс замириться, – он не оставит от тебя и следа, того гляди, дойдет дело и до тюрьмы… Что ты передо мной хорохоришься, не понимаю…
– Вот именно, мама, вот именно, что ты ничего не понимаешь, а лезешь со своими переговорами! Вот увидишь, он найдет, как это использовать против нас. Пойми, этот человек все время блефует, все время забавляется. Вот и с тобой он играет, как кошка с мышкой!
– Все, что он хочет от тебя, – это погасить судебные расходы, прекратить с ним конкурировать и извиниться.
– Извиниться? Перед ним? Никогда!
– Ты – дура.
– Уж такая, какую ты меня родила…
– Не дерзи матери!
– А ты не обзывайся. Между прочим, я приносила хлеб в этот дом…
– А теперь ты приносишь беду… Отступись, Аня. Ну что ты схватилась с этим мужиком? Он же мужик! Он не уступит! Точнее, он уже уступил, послушал мое доброе слово, он – человек неплохой, только, как и ты, очень амбициозный…
– Ты меня всегда презирала, мама, я всегда для тебя была человеком второго сорта…
– Ты должна поработать над своим характером…
– Знакомые мотивы, мама! Мне уже не семнадцать, чтобы расчувствоваться…
– Когда тебе было семнадцать, ты сбежала из дома. Чего тебе не хватало?
– Того же, чего мне не хватает сейчас. Свободы от твоей опеки!
– Результатом твоего упрямства будет моя смерть…
– Знакомые мотивы… Мама, мне уже не семнадцать!
– Ты это уже говорила. Попробуй сказать что-нибудь новенькое.
– У меня есть свидетели, что все, в чем меня обвиняют, – ложь… Почему ты заведомо считаешь дело проигрышным?
– Да потому, что Герберт купается в роскоши, а у тебя нет денег матери на муку.
– У меня есть деньги… На муку…
– Пока есть… И если есть, то зачем ты морочишь мне голову? Специально меня запугиваешь? Точно Герберт про тебя говорит, что ты денежный садист!
– Ну и убирайся к своему Герберту! Может быть, он тебе денег на муку даст!
– Да, может, и даст! Он мне вообще предложил выплачивать… – мать осеклась. Анна насторожилась.
– Ну, продолжай, что же ты замолчала?
– Это не имеет значения… Я все равно отказалась.
– Отказалась от чего? Он что, хотел тебя купить? Ах, как это на него похоже!
– Ну вот, я так и думала… Может быть, ты выслушаешь меня, прежде чем запишешь родную мать в Иуды?
– Да после такого… Да после такого… Да после такого разве у меня есть мать?
– Замолчи и послушай… Он сказал, что всегда относился ко мне с большим уважением, и что даже к тебе относится… хорошо.
– Ну, конечно…
– И сказал, что готов платить нам с отцом пенсию, поскольку твой бизнес будет недееспособен, пока ты не найдешь новую область, в который вы не мешали бы друг другу…
– Так ты все за меня решила? Ты уже и бизнес мой прикрыть согласилась?
– Он не против, чтобы ты занималась бизнесом… Он против, чтобы ты конкурировала…
– Это незаконно! Он не может мне запретить…
– Все он может… Все он может.
– Дело сейчас не в этом. А в твоем предательстве, мама.
– Значит, ты не хочешь завершения всего этого кошмара?
– Хочу.
– Так в чем же дело? Он ведь не так уж много просит. Ну, хочет он извинений, так извинись.
– Только если и он извинится…
– Аня, не разыгрывай из себя Клеопатру… Дело не в извинениях. На что ты семью кормить будешь? Он же порушил весь твой бизнес, и с каждым шагом твое положение становится только хуже.
– Это он тебе сказал?
- Предыдущая
- 19/36
- Следующая
