Джено и белая руна золотого сокола - Витчер Муни - Страница 70

• Предыдущая
• 70/74
• Следующая

Джено удалось вытащить из кармана обе половинки руны и молниеносным движением соединить их прямо перед лицом фон Цантара. Мальчик прокричал: «Аната Артус Альбус!»Едва руна обрела свою первоначальную форму, маленький белый кружок в центре открылся, как скважина. Ослепительная вспышка черного, а потом белого света распространилась по всей аптеке, спеленав Ятто, Баттерфляй и Агату, словно мумии.

Их тела стали неподвижными и прозрачными. Они превратились в тени. Живые тени! И уже не могли говорить, а только хлопали глазами. Ни движения, ни стона. Они все чувствовали, все понимали, но не могли пошевелиться. Они попали в ловушку магии пятнадцатой руны, которая уничтожала зло.

У Ятто был дикий взгляд: он думал о том, что не только проиграл сражение с Джено, но и должен окончательно проститься со своей жизнью мудреца из Аркса. Баттерфляй и Агата принялись плакать, и их слезы градом катились на обугленный пол аптеки.

Набир встал на колени перед Астором Венти, затянув торжественную тибетскую молитву.

— Я не знаю, как это сделал. Наверно, это было интуитивно… Просто пришло в голову, — сказал Джено, глядя на врагов, лишившихся плоти.

— Мальчик мой, во что ты превратился! — изумился дядя Флебо, протянув к племяннику руки.

— Я тот, кем и должен быть. Я Астор Венти! — гордо ответил мальчик, бросаясь к Никозии, который лежал без чувств.

Он похлопал друга по щекам:

— Приди в себя! Живо!

Флебо, пошатываясь, нагнулся над мальчиком и положил руки ему на грудь, чтобы послушать сердце:

— Сейчас он откроет глаза. Это обморок от испуга.

Никозия разинул рот и наконец открыл глаза.

— Ой, мамочка! — были его первые слова.

— Соберись с духом, мой друг! Все закончилось. — Джено потянул его за руки.

Никозия сел и увидел живые тени Ятто и Баттерфляй.

— Ой, мамочка! — повторил он в панике.

— Я их обезвредил. Не бойся. Здесь есть еще тень Агаты. Они стали такими, потому что я сделал одно… чудо. Ну, в общем, использовал один камешек. Поднимайся, опасность уже миновала, — пытался успокоить своего друга Джено, хотя знал, что Никозия не сможет понять магопсихических приемов и их последствий.

Флебо и Никозия стояли рядом и не решались посмотреть на три мумии, которые совсем недавно были людьми. Впечатлил их и Набир Камбиль, они почувствовали, что робеют рядом с ним.

— Меня зовут Набир Камбиль, и я, как правило, спокоен, — представился Набир.

Джено улыбнулся:

— Он тибетский святой. Один из сапиенсов Аркса Ментиса.

Едва Астор Венти произнес эти слова, как понял, что нарушил кодексы, запрещающие рассказывать о существовании этого места, полного тайн.

Набир строго посмотрел на него:

— Хватит! Больше ничего не говори. Доктор Молекула и твой друг уже и так потрясены. Идем, я должен доставить эти тени Марго.

— Минуточку. — Флебо плохо видел и хотел найти свои очки, но больше всего ему хотелось, чтобы Джено заглянул под пол аптеки. Там, в яме, была очень важная вещь. Он нагнулся и показал на землю: — Взгляни-ка вот сюда.

Астор Венти сунул руку под прогнивший пол и что-то нащупал:

— Ничего не пойму. Принесите фонарик.

Никозия со страхом приблизился к тени Ятто фон Цантара и взял фонарик.

Секрет был раскрыт.

— Но там лишь куски гнилого дерева! — воскликнул Джено.

— Это все, что осталось от бочки. Священной бочки! Я хотел сказать тебе в прошлый раз, но боялся ошибиться. А сейчас я уверен, что она пригодится, хотя и развалилась. Я помню, твоя мать рассказывала мне, что клонафорт был в ней. — Флебо смутился оттого, что оказался в центре внимания.

— Ну конечно! Это написано в пергаменте Маграмана рофантлока! — Джено вытащил куски трухлявого дерева и увидел на одном из них выжженную надпись: «священная бочка».

Набир Камбиль взял деревяшку с надписью:

— Пауль Астор Венти был истинным гением магипсии! Ты должен гордиться им.

— Да. Я горжусь. Им и всей своей семьей. — Собрав все, что осталось от бочки, Джено держал куски дерева в руках, словно бесценное сокровище.

— В ней был клонафорт! Вот где его нашли мои родители. Они никогда его не делали! Вы понимаете? — Астор Венти прошел перед Ятто, Баттерфляй и Агатой и, показывая им то, что держал в руках, сказал: — Вот, смотрите! Мои родители никогда не были незаконными магами. А вы… вы, глупые и заурядные колдуны, из прихоти разрушили мою жизнь и жизнь тех, кто мне дорог. Мой брат уже не такой, как прежде, а я… посмотрите на меня! Вы заслуживаете того, чтобы исчезнуть бесследно, потому что вы ничтожества!

Джено был в ярости.

Глаза Ятто загорелись, и он вспомнил слова Пьера и Коринны. Все их рассказы — ложь! Они никогда не выращивали семена растений из гербария. В священной бочке содержался клонафорт, созданный П. А. В. в тысяча шестьсот шестьдесят шестом году! А теперь бывший суммус сапиенс был в двух шагах от разгадки тайны и уже ничего не мог сделать.

Враги Джено были наконец побеждены!

— Перстень! — неожиданно воскликнул Астор Венти, глядя на Ятто.

Набир покачал головой:

— Его невозможно взять. Руки Ятто прозрачны, и перстень тоже стал нематериальным.

— Как же так? — Джено испугался, что уже никогда не сможет открыть белую дверь и освободить родителей. — Надеюсь, Рене удалось найти его копию на дне канала, иначе… — Он повернулся к святому, чтобы получить подтверждение.

— Нет. Он потерял его из-за Агаты. Она догнала его под водой, они боролись, и перстень унесло течением, — сказал Набир.

— Из-за этой безобразной антей Рене потерял перстень! — Юный Астор Венти с гневом посмотрел на тень Агаты.

— Послушай. Ты должен узнать еще одно. Мадам Крикен объявила Инфида Сталло. Бегство этих троих вызвало изрядный переполох. Аудитории закрыты, псиофы из Нового Союза обеспокоены. — Набир был вынужден сказать правду.

— И что нам теперь делать? — расстроился Джено.

— Успокойся. Магипсии многое подвластно. Сейчас, когда у нас есть эти тени, Аркс вернется к нормальной жизни. Теперь мы сами можем шантажировать фон Цантара.

— В каком смысле? — спросил антей.

— Если он захочет вновь обрести плоть и кровь, пусть отдаст перстень! Справедливо? — Набир улыбнулся.

— Великий Набир! — Джено запрыгал от радости. Он обнял тибетского святого, Никозию и Флебо. — Рене будет счастлив, когда вы ему это скажете. Но я… — мальчик взял сапиенса за руку, — хочу вернуться с вами. Я не могу ждать, когда мои родители страдают.

— Мне жаль, Джено. Но именно это ты не можешь сделать. Интерканто длится определенное время. Хотя бы это правило ты должен уважать. А я пока отвезу эти тени нашей суммус сапиенс, она поймет, как вернуть им нормальный облик. И к твоему прибытию все будет решено. Поверь мне! — Тибетский святой похлопал Джено по плечу.

— А как вы собираетесь везти их? Они прозрачные, руками их не возьмешь! — справедливо заметил мальчик.

Набир почесал затылок, Никозия поправил челку, а Флебо развел руками.

Бой барабанов и хор голосов ворвались в разум Джено. Мальчик содрогнулся и произнес:

— Паскас!

Он быстро вытащил магический объект друида и к удивлению всех остальных, приблизившись к тени Ятто, повернул первый деревянный диск. Винтик в форме жабы щелкнул и резко дернулся. Вырезанные знаки стали фиолетовыми, и в мгновение ока прозрачная фигура бывшего суммуса сапиенса втянулась в паскас.

Никозия открыл рот, Флебо плюхнулся на стул, а Набир аплодировал:

— Гениальный Джено!

Юный Астор Венти трепетал: он окончательно пленил немецкого колдуна. То же самое он проделал с тенями Баттерфляй и Агаты.

— Невозможно поверить! Это сон. Галлюцинация! По-моему, я схожу с ума, — пробормотал Никозия, держась за живот.

— Сынок, сынок, то, что ты сделал, невероятно! — сказал совершенно обескураженный доктор Молекула.

Джено снова посмотрел на паскас и жестом благородного волшебника протянул его тибетскому святому:

— Возьмите. Здесь, внутри, печать Аркса. Отдайте его Крикен и скажите, что он принадлежит Фионну Айртечу. Это драгоценный объект. Она поймет, как вернуть Ятто человеческий облик. Но только если он отдаст нам перстень.

• Предыдущая
• 70/74
• Следующая