Джено и белая руна золотого сокола - Витчер Муни - Страница 34

• Предыдущая
• 34/74
• Следующая

— Да, думаю, да, — ответил мальчик, разглядывая руны. Под каждым рельефом блестела серебряная табличка, на которой были написаны странные названия.

Эулалия заметила, что Джено задумался:

— Умоляю тебя не вытворять таких фокусов, как в прошлый раз на арколории, когда вместо светящейся сферы ты заставил появиться кулич и в конце концов призвал опаснейшего фродера, одно из привидений мисс О'Коннор. Помнишь?

— Да, помню. Но посмотрите на этот рисунок и постарайтесь понять.

Астору Венти не удалось вытащить листочек, потому что в аудиторию гипноза вошли две голландские волшебницы, три турецких медиума и Габор Гааг.

— Габор, честь! — воскликнула Эулалия.

— Я ненадолго задержусь, — ответил Габор, поправляя серую тонку.

Тем временем, чтобы отвлечь внимание от итальянского антея, Дафна с Доротеей заговорили с остальными псиофами, сопровождая их к скамейкам, приставленным к стене.

Голландские волшебницы болтали, уставившись на Джено. Все бросали взгляды на юного антея. Габор прищурил глаза и пребывал в молчании.

Эулалия расположилась рядом с колодцем и, обращаясь ко всем, сказала:

— Пожалуйста, приступайте. Если возникнут трудности, сообщите мне с помощью головокружителя. Пунтратты на рабочем столе.

Суоми растерялась и с трудом вспомнила, что такое пунтратты, хотя ей и пришло в голову правило СК-АМ.6д из Среднего кодекса. Джено с любопытством глазел на столик с маленькими заостренными железяками, похожими на черные карандаши. Аноки, напротив, уже многое знал о ретроведении и улыбнулся, закрыв рот руками.

Шестеро псиофов вытянули вперед руки и, сидя на своих местах, посмотрели на четырнадцать рельефов, висящих на противоположной стене. Через несколько секунд они сконцентрировались, и каждый устремил взгляд на одну из рун. Голландские волшебницы избрали две руны: третью — Торн-Луис (ТЛ) розового цвета, — представлявшую предупреждение об ошибочном выборе и означавшую защиту, символом которой была дикая рябина, и тринадцатую руну — Тир-Феарн (ТФ) синего цвета, представлявшую духовную мотивацию, означавшую способность к предвидению и имевшую символом ольху.

Трое турецких медиумов выбрали пятую руну — Рад-Хуат (РХ), или руну поучительных путешествий, которая означала интуицию, была цвета индиго и имела символом боярышник, а также первую руну — Феох-Бет (ФБ), — означавшую возрождение, она была коричневого цвета и имела символом березу, и, наконец, вторую руну — Ур-Куэрт (УК) — красного цвета, означавшую выбор и имевшую своим растением яблоню.

Габор Гааг, со своей стороны, вперил взор в девятую руну — Хаэгель-Страйф (ХС), катастрофическое разрушение, — которая означала негативность, была черной и имела своим растением дикую сливу.

Дафна и Доротея сразу поняли, что намерения Габора были самыми худшими. Взывая к руне негативности, он хотел узнать, что могло произойти в Арксе в прошлом. Намек на Джено и его предка был очевидным.

От рельефов одно за другим отделились шесть изображений рун, которые направились к псиофам, пересекая комнату, как бабочки.

Джено в восторге наблюдал за магическим действом: подобно веренице игральных карт совершенно идентичные копии рельефов метровой высоты и сияющие, как звезды, расположились вертикально по одной у ног псиофов, так что каждый получил свою.

Сжимая пунтратты в руках, псиофы начали писать на изображениях свои тайные вопросы в соответствии с правилом СК-АМ.6д. Потом они встали на колени и, отвернувшись, терпеливо ожидали ответа, который даст им руна.

Дафна и Доротея сделали знаки Эулалии.

Греческая мудрая кивнула, потом взяла за руки Джено с Суоми и велела им расположиться на двух высоких стульях, стоящих рядом с большими рельефами.

— Первым делом хорошенько рассмотрите руны, у каждой из них свое значение, — объясняла Эулалия, палочкой указывая на символы.

Суоми слабо кашлянула, а затем сказала:

— Я… однако… не могу видеть.

Сапиенса затрясла головой:

— Прости меня, я забыла дать тебе Книгу рун для незрячих.

Мудрая взяла из шкафа большой библиотеки Белой магии толстый зеленый том и дала его Суоми. Девочка начала читать руками. Трогая рисунки рельефов, она смогла представить, как выглядят руны.

Юный Астор Венти заметил, что ни одна из этих четырнадцати рун не ассоциировалась с белым цветом. Он рассмотрел все руны, внимательно читая таблички.

В это время, пока Габор и остальные псиофы сосредоточились на своих испытаниях, Джено вытащил рисунок, лежавший у него в кармане, и показал его Эулалии.

Сапиенса несколько секунд молчала, а потом велела мальчику спрятать его. Она включила головокружитель и заговорила с Джено:

«Этот рисунок представляет древнюю руну. Я слышала о ней, но ни разу не видела, чтобы в Арксе ее использовали. Речь идет о ценнейшем документе. Где ты его нашел?»

«В Италии, в аптеке моих родителей», — нерешительно ответил Джено.

«В аптеке? Твои родители — фармацевты?» — спросила Эулалия, очевидно, ничего не знавшая о Пьере и Коринне.

«Да. Но скажите мне, что означает эта руна. И где она находится?» — Джено ждал ответа.

«Здесь мы не сможем говорить, даже пользуясь головокружителем. И лучше не привлекать внимания Табора. Проведем обычную лекцию по ретроведению, и псиофы ничего не заподозрят», — подытожила греческая мудрая. Ей стало трудно дышать — так ее взволновал рисунок таинственной руны.

Первой начала испытание Суоми. Она выбрала седьмую руну — Джифу-Айлим (ДА), щедрость и дарование, — которая означала предвидение, была серебряной и имела символом вяз. Изображение руны отделилось от рельефа и прилетело к ногам антей. Эулалия протянула ей пунтратты и сказала:

— Сосредоточься и напиши свой вопрос. Ответ держи при себе. Никогда и никому не открывай его, иначе магия не подействует.

Суоми, немного подумав, написала: «Какую ментальную способность из своего прошлого я забыла?»

На руне появился рельефный ответ. Суоми ощупала его руками и без труда прочитала. Улыбка осветила ее лицо. «Тебе не суждено видеть, но привидение тебе обо всем расскажет, разыщи его. Очи разума все увидят».

Она обрадовалась этому ответу и решила при первой возможности пойти в аудиторию тонкой мысли к мисс О'Коннор, чтобы попытаться заставить выйти из зеркала Гиатус какое-нибудь привидение, хотя прекрасно знала, что лекции по призракам были только для антеев третьего уровня. Она сдала пунтратты Эулалии, и изображение седьмой руны вернулось к рельефу и слилось с ним.

Тут Габор Гааг приблизился к итальянскому антею и сказал ему:

— Ты унаследовал зло. Даже руны это знают. Ты должен покинуть Аркс, если в тебе есть хоть крупица добра.

Значит, Хаэгель-Страйф открыла Габору что-то важное, но что — это знал только он.

Не успел Джено отреагировать, как Эулалия резко одернула его:

— Габор Гааг, мы на лекции, и подобные провокации недопустимы. Выйди немедленно.

Псиоф молча ушел.

Юный Астор Венти испепелил его взглядом, а потом попытался сосредоточиться. Он выбрал четырнадцатую руну — Одаль-Дуир (ОД), достойное наследство, — означавшую мысленный контакт. Она была бирюзовой, очень красивой, а ее растением-символом являлся дуб.

Аноки Кериоки увидел, как от рельефа отделяется изображение, и понял, что Джено сделал верный выбор.

Астор Венти взял пунтратты и написал: «Что хорошего я унаследовал от своих предков?»

Изображение руны сделалось мягким, словно его опустили в воду. В центре открылось маленькое отверстие, из которого, подобно яростному извержению, выплеснулся поток красной крови, хлынувшей Джено в лицо.

Вопль мальчика заставил всех вздрогнуть. Суоми, вскочив на ноги, закричала, Аноки стиснул свой талисман, Дафна и Доротея прижались друг к другу, а голландские волшебницы и турецкие медиумы прекратили испытания.

— Джено, что ты наделал? — воскликнула Эулалия.

Изображение четырнадцатой руны вернулось на свое место на рельефе, продолжая истекать кровью. Джено замер. Он дрожал от испуга.

• Предыдущая
• 34/74
• Следующая