Маятник - Вартанов Степан Сергеевич - Страница 87

— Буду, — пообещал Ромка и полез под землю.

Сначала это была трещина — часть насыпи, покрытая снаружи каменными плитами, осела, сверху протекла дождевая вода, размыв проход и нанеся листья и мелкий городский мусор. А потом в полу обнаружилась дыра, а под дырой — неярко, но все же освещенный тоннель. На дыре — прямо в воздухе — лежали листья, откуда Ромка заключил, что тоннель закрыт щитом.

На этот счет у него имелся артефакт — кольцо на пальце. Мальчишка повернул его камнем внутрь и положил на камень подушечку большого пальца. Отдал команду собакам. И, встав на середину дыры, солдатиком ухнул вниз.

Падения не получилось. Где-то на полпути сработал антиграв, и Ромка, изобразив что-то из «Матрицы», красиво опустился на пол. Огляделся.

Собаки уже заняли оборонительную позицию — обнюхали все вокруг и расслабились. Опасности нет.

Тоннель зарос плющом, который, кстати, и светился. Издержки магии — школьники сойдут с ума, изучая фотосинтез. Сам свечусь, сам поглощаю свет и выделяю кислород.

В воздухе летали бабочки, не те, что рисуют на открытках, а больше похожие на ночных. Что-то среднее. Впрочем, их было немного. Да еще вдоль стены прошуршало что-то мелкое прочь от Ромки и его собак.

— Лар, ты как?

— Ослеп, сканирование отключено напрочь.

— Но видишь?

— Глазами — да.

— Ну — вперед.

Вперед — это сильно сказано. Дворец был на востоке, тоннель шел на юго-восток и немного вниз. Строго говоря, схемы старого города, его подземной части, сохранились, но это были плохие схемы. Тогдашняя Империя сильно походила на сегодняшнюю Землю, в том числе и терроризмом походила. И служебные тоннели проходили под грифом «Для служебного пользования». Ромка представлял себе это как работу с документами из Древнего Египта. Каменные плиты с официальными текстами сохранились. А вот секретные документы — вряд ли. Те же шесть тысяч лет, между прочим, а где искать схему древнеегипетского метро? То-то.

Метров через триста тоннель раздвоился, и Ромка свернул на восток. Карта у него была, видимая вторым зрением и очень удобная, трехмерная. На ней горел огонек, показывающий нынешнее Ромкино положение, и по всему выходило, что идет он сейчас прямо сквозь базальтовую скалу. Зато идет к одному из больших тоннелей.

Двигались так, как велел инструктор клана — собака впереди, затем мальчишка со второй собакой и третья собака сзади. Под ногами шуршали и иногда трещали, ломаясь, стебли плюща, в воздухе пахло сыростью, но запах не был неприятен.

— Нормальный человек уже сошел бы с ума, — сказал Лар. — Не забывай об этом.

— А те, кто тут остался — ну, на момент заклинания, — они тоже сошли?

— Нет. Они нет. Это барьерное заклинание.

— А я почему?

— А ты… Ты как та маленькая девочка.

— Да, — скромно сказал Ромка. — Я страшный. — И в этот миг на них напали в первый раз.

Зарычала собака, дрогнул воздух, и из него возник стальной клубок, видимый лишь наполовину, там, где он соприкасался с Ромкиным щитом. Пискнул индикатор перегрузки — щит не справлялся. Затем — точнее, одновременно — собака бросилась в атаку. Щелкнули челюсти, и сталь оказалась слабее. Разлетелась обломками.

Однако этим дело не закончилось. Собака отскочила в сторону от Ромки, а две другие, напротив, встали между ними. Словно защищали, а еще через пару секунд Ромка понял от чего — собака прорастала стальными волокнами. Прорастала и одновременно боролась с ними, Ромка не совсем понимал чем — иммунитетом, что ли? Волокна вырастали, отваливались, рассыпаясь ржавой трухой… Выглядело это, как в аниме изображают бешеных животных, забившихся в угол, злобных.

Победила собака. Волокна опали, победитель встряхнулся и — вот тебе и машина для убийства — помочился на ошметки своего врага. Затем побежал вперед, а его место рядом с Ромкой занял второй пес.

— Это был комар? — спросил Ромка.

— Нет. Я не знаю, что это было. И в следующий раз — стреляй.

— Я не успел. Да. Буду стрелять.

— И еще. — Лар говорил медленно, словно ему не нравилось то, что он собирался сказать. — Помнишь, Лиса сказала, что твои щиты доимперской технологии не пробить?

— Помню. Лажа, я уже понял. Они тут тоже развивались.

— Да.

— Переходим к плану Б. Бегать и прятаться.

За те четыре сотни метров, что надо было пройти до главного коридора, комары атаковали еще трижды, и Ромка трижды стрелял. Идеальная мишень — залипший в щите моток колючей проволоки размером с кулак на расстоянии вытянутой руки. Выстрел разносил противника в мелкую пыль, раскаленную, сгорающую на лету.

— Это не тоннель.

— Большой тоннель, — возразил Лар.

— У нас это называется торговый центр.

— Здесь это тоже было… чем-то вроде. Торговый, культурный…

— Я буду на виду.

— Невидимость.

— Ох.

Ромка поспешно нашарил нужный артефакт и исчез. Это было непривычно. Если иллюзии, проданные ему жонглерами, действовали на всех, кроме самого Ромки, то тут он просто перестал себя видеть. Остались лишь точки по местам крепления чешуек, этакая схема, трехмерная модель мальчишки.

— Прикольно. Только эти точки демаскируют.

— Я не вижу никаких точек.

— А! Это хорошо.

— Пошли?

— Не могу.

Ромка не мог. Вот впереди — пять шагов — выход из тоннеля. Раньше, похоже, это были скользящие двери, но теперь просто понижение потолка, с которого свисают веточки плюща. Но эти три метра…

— Лар, там что-то есть.

К чести Ромкиного спутника: он ни на секунду не усомнился в словах мальчишки.

— Брось ветку.

Ветка спокойно пролетела сквозь «двери» и вылетела в коридор.

— Жалко, гайки нету.

— И что делать?

— Собаку пошли.

— Лар, ты циник, — сказал Ромка. — Мне жалко собаку.

— Напомни мне, — сказал Лар, — чем надлежит думать? Этому твоему — Игроку?

— Ну головой. А что?

— А то. Собаки дойдут до дворца и останутся под землей. Кто их наверх выпустит? Обратно им тоже не пройти. Одним. А если пройдут — сейчас за порядок в Столице отвечает Рысь. Они отследят выход из подземелья и пошлют бойцов. Собаки обречены, Ромка. Расходный материал.

— Блин!

— Игрок. Помнишь? Ты — Игрок. Никто не обещал, что будущее будет хорошим. Будущее — будет. И все.

— Да.

Собака прошла, понюхала воздух и вернулась обратно.

— Не знаю, Лар. Я вот смотрю, и у меня мороз по коже. Понимаешь?

— Смотришь — куда?

— Ну… На ворота, э-э… нет. На поляну перед воротами. Да. Ага. А на стенку… На правую — да, на левую — тоже да. На потолок… Чисто. Лар, спасибо. Я полез.

Ромка включил антиграв и полез.

Собаки без удивления проводили взглядом мальчишку, ползущего по потолку, и потрусили следом, по прямой.

— Что же там все-таки было?

— Не знаю. И знать не хочу. Вперед смотри.

— Да, тут есть на что…

Торговый центр, рукотворный подземный каньон в десять этажей высотой, тянущийся вперед и назад, на сколько хватает глаз. Хватает ненамного — в воздухе висит водяная пыль от водопадов, то тут, то там падающих с верхних этажей вниз, в общий колодец. Стены увиты вездесущим светящимся плющом, образующим гирлянды и целые висячие мосты и здорово ограничивающим обзор.

— Все как на Земле, я бывал в таких, — заявил Ромка. — А почему его до сих пор не затопило?

— Магия. Системы уборки настроены следить за водой, за мусором… Так что они убирают воду и мертвый плющ, а живой — не трогают. Очень изящно.

— Да. Очень.

Ромка пошел вперед, пытаясь смотреть во все стороны одновременно и гадая, как его ухитряются видеть собаки. Несмотря на общую неухоженность, торговый центр производил праздничное впечатление. Может быть, дело было в привычке, надежно ассоциировавшей светящиеся гирлянды с каникулами. Может быть, в ярких попугайчиках, летающих в вышине, — еще один вид сумел приспособиться к подземной жизни. Может быть, все вместе напоминало Ромке тропики и водопады с курортных открыток… Вот только…