Маятник - Вартанов Степан Сергеевич - Страница 52

— Подумай, — издевательски-вкрадчиво ответил Лар.

— Ну… Есть река.

— Пока правильно.

— Река образует водопад и дальше течет в каньоне. Там внизу еще пара водопадов поменьше…

— И? — подбодрил его Лар.

— И река течет в нужную нам сторону, — пожал плечами Ромка. — Я и предложил: двигаясь вдоль склона… Ага. Понял.

Он с тоской посмотрел вниз с обрыва. В каком-нибудь метре от него поток обманчиво-плавно подходил к краю и затем рушился вниз с ревом, от которого дрожала скала под ногами.

— Ты хочешь, чтобы я прыгал прямо здесь, а не двигался вдоль края.

— Да. Ты можешь держаться в воздухе, а значит, нет никакой разницы.

— Кроме страха высоты.

— Ты хочешь поговорить об этом? — преувеличенно-внимательно поинтересовался Лар.

— Знаешь, все-таки ты демон.

— Прыгай давай.

— Сейчас, соберусь с духом.

— Только вверх прыгай, не вниз, — уточнил Лар. — Десять метров лишними не бывают. Да и не так страшно будет… маленькому.

— Я не трус!

— Докажи. И… ПРЫГАЙ!!!

Ромка прыгнул и плавно заскользил вниз, над потоком летящей вниз сначала воды, а потом водяных брызг, и дальше, над пропастью.

— И зачем было так орать? — мрачно осведомился он. — Я бы и так прыгнул, без пинков.

— А ты оглянись, — так же мрачно ответил Лар.

Ромка оглянулся и вздрогнул. На краю обрыва, там, где он только что находился, стояла… тварь, иначе не скажешь. Больше всего это походило на египетскую кошку с маленькой головой и длинной шеей, но, во-первых, размером куда больше тигра, с которым он так успешно пообщался в начале пути, а во-вторых… Она была покрыта иглами. Не такими, как у ежа, а широкими и плоскими у основания и сужающимися к концу. Как у каштана. Эти то ли иглы, то ли костяные пластины с иглами на концах были слегка «зачесаны» назад, создавая жутковатое ощущение стремительности и неуязвимости.

Тварь смотрела на Ромку через отделяющие их сто метров и ревела. Мальчишка видел распахнутую пасть и огромные клыки, но самого рева не слышал: все глушил мощный гул водопада.

— Не знаю, как она маскируется, — извиняющимся голосом произнес Лар. — Я в последний момент почувствовал.

— Что это? — спросил Ромка потрясенно.

— Понятия не имею. Мало ли чего тут бродит…

— Ну… Ладно. Главное — она там, а я тут.

— Да. Здесь ты прав. Летим дальше.

Каньон становился все глубже, но стены его не везде были вертикальны. Пару раз Ромка высаживался на более или менее пологий склон и поднимался вверх, сколько мог. Выше поднимешься — дальше потом улетишь. В третий раз, однако, жизнь внесла свои коррективы. Лар опять заорал «Прыгай!». — Ромка, привыкший выполнять такие команды не раздумывая, прыгнул, и на то место, где он только что стоял, приземлилась давешняя тварь. Заскребла когтями, восстанавливая равновесие на склоне, и издала вопль, больше похожий на скрип несмазанной двери. Очень большой двери, с очень ржавыми петлями. Так могла бы кричать скорее птица, чем четвероногое.

— Она что, за мной идет? — возмущенно выдохнул Ромка.

— Ты лучше посмотри, как она на тебя смотрит, — посоветовал Лар.

Смотрела тварь с ненавистью, просто запредельной.

— По-моему, — осторожно сказал Ромка, — я для нее не просто еда.

— Может быть, это страж? — неуверенно предположил Лар.

— Кто?

— Была такая мода, — пояснил Ромкин спутник, — сажать на дорогах самодельных зверушек с приказом никого не пускать.

— До войны? — уточнил Ромка.

— Нет, после. В период становления кланов.

— И что это значит для нас?

— Не отстанет, — озвучил Лар Ромкины худшие опасения. — Ты давай держись другой стороны ущелья. И следи, не переплывает ли оно реку.

— Эту реку можно переплыть? — Ромка уставился на бурлящий внизу поток, состоящий, казалось, из одних порогов.

— Надеюсь, что… Ох ты!

Действительно, ох. Обнаружив, что объект охоты сместился к другому берегу, тварь спускалась к воде, совершенно спокойно двигаясь вниз по отвесной скале. Ее когти оказались идеально приспособлены для экстремального альпинизма.

— Ночью она до меня доберется, — мрачно заметил Ромка.

— Смотри по сторонам. Думай, что можно сделать. — Лар помолчал, и добавил: — Особенно смотри на камни, которые можно столкнуть и вызвать обвал.

— Ага. Только нет тут таких камней.

Каньон кончился к вечеру. Точнее, кончились горы, река теперь текла по равнине, а Ромка стоял на обрыве, глядя на своего преследователя, переплывающего ставшую спокойной воду.

— Я мог бы перелететь обратно, — сказал он. — Взобраться. Снова перелететь…

— То есть кто раньше сдохнет, — резюмировал Лар.

— А что делать?

— На равнине нам от нее не уйти.

— А если по реке? Взять бревно…

— Он плавает лучше.

— Блин! Шли себе спокойно, шли. Никого не трогали. Прав был Гоблин: или гопники пристанут, или… Не помню, как там было. А я еще хотел на Столицу посмотреть, перед праздником…

— Что за праздник? — машинально переспросил Лар.

— Да Новый год же. Шесть тысяч лет ровно. То есть в сам Новый год меня, ясное дело, Маятником поздравят, но до того…

— Шесть тысяч, — задумчиво произнес Лар. — Ровно… И у Рыси погибает наследник…

— При чем тут наследник? — удивился Ромка.

— При всем. Слушай, малыш…

— Я не малыш!

— Слушай, нам очень надо добраться. Дело куда серьезнее, чем я полагал.

— А если… Смотри, Лар, там огонь!

Огонь был желтым и не то чтобы очень ярким. Если бы не сумерки, Ромка бы вообще его не увидел. И он мигал.

— Это не костер.

— Нет. Больше похоже на что-то техническое.

— Но техника же не работает на Леде?

— Иногда работает, — возразил Лар. — Вспомни, из-за чего ты здесь оказался. Просто шансы… Шансы… Любопытно…

Ромка оглянулся.

— Здесь шансов и вовсе нет.

— Летим. И давай быстрее. Чтобы иметь запас времени и разобраться, что там такое.

Скольжение сквозь сумерки. Огонек стремительно приближался, ведь двигаться с горы можно было быстро, мало заботясь о потере высоты. Снизу проплывали овраги и нагромождения валунов, так что преследователь вроде должен был отстать… на какое-то время. Вскоре Ромка увидел источник света.

— Это какой-то корабль!

— Баржа. Транспорт. Еще довоенный. — Лар вздохнул. — Хорошо мы тогда строили, правда?

— Да. Что делать дальше?

— Давай в рубку. Надо понять, что эта штука может.

Корабль был тридцатиметровым параллелепипедом, чуть зализанным на углах для обтекаемости и с небольшим намеком на киль снизу. Он лежал, чуть накренившись, на песке, сквозь который тут и там пробивались пучки травы. Уже почти стемнело, и казалась, что трава черная. Сверху на параллелепипеде была рубка, и на ней-то и мигал огонек. Ничего общего с современными имперскими кораблями эта штука не имела, и первой мыслью, приходящей в голову при виде этого чуда инженерной мысли, было — «мыльница».

Лар объяснил, что такие транспортные катера летали над этими горами в огромном количестве незадолго до начала войны, они перевозили людей или, как вот этот, грузы.

Первым делом Ромка выключил маячок: нечего облегчать твари поиски. Искать выключатель не было времени, поэтому он просто перерезал провода гарой.

Затем он вошел в рубку и запер дверь на защелку.

— Не удержит, — сказал Лар.

— Да.

— Так. Это пульт. Становишься к нему лицом…

Пультом называлась панель с несколькими рычагами и треснувшим экраном. Все это было исполнено из потрескавшегося пластика, серого и обшарпанного.

— Нажимаешь вон ту кнопку.

Ромка нажал, и по пыльному экрану побежал текст на неизвестном ему языке.

— Мощность реактора — десять с половиной процентов, — сказал Лар. — Живем. Давай оба рычага в центральное положение, а вот в эту панельку гарой ткни.

Удивившись способам кораблевождения, которые исповедовал его спутник, Ромка сделал, как было сказано, и катер вздрогнул. Затем раздался протяжный скрип, а затем вся конструкция начала мелко вибрировать.