Все к лучшему - Кренц Джейн Энн - Страница 31

• Предыдущая
• 31/68
• Следующая

— Невероятно эмоционально, с самого начала… такое мастерство цветовой гаммы, даже в начальный, мрачный период, когда она пользовалась лишь черной и коричневой красками… ощущение катастрофы… потрясающие линии, но она тогда разводилась с Блэкуэллом, а такое на нее всегда действует. Она так эмоциональна… немного грубовата, но это относится к ее примитивистскому периоду, сами понимаете…

Мэтти ясно видела, что ее сестра талантлива. Мастерское чувство линии и цвета, изысканная чувственность и явная способность к абстрактным формам делали ее не просто хорошим, но блестящим художником.

И очень дорогим.

Мэтти надкусила канапе и бессознательно начала притопывать носком черной кожаной туфли. Взглянула на часы из черненого золота на запястье.

Через полчаса должен подъехать Хью. Он обещал приехать на открытие сразу после совещания у Шарлотты Вейлкорт. Совещание было назначено на четыре, а сейчас уже почти шесть.

Он согласился прийти весьма неохотно, но Мэтти настояла. Посещение открытия галерей было частью

Ее работы, и если Хью намеревался стать своим в ее мире, то он, черт возьми, может сделать усилие, чтобы хоть немного об этом мире узнать.

Мэтти снова нетерпеливо взглянула на часы. У нее закралось подозрение, что Хью умышленно затянул совещание с теткой, чтобы вообще не приходить на открытие. Она подумала, не стоит ли ей позвонить Шарлотте, когда раздался голос, обратившийся к ней через весь зал, от дверей.

— Мэтти, ты, гляжу, уже вернулась из рая. Я-то думал, что тебя еще неделю не будет. Разве ты не в отпуск ездила?

Мэтти повернулась и улыбнулась высокому богоподобному викингу, пробирающемуся к ней через толпу.

— Привет, Шлинн. Я приехала раньше. Все вышло не так, как задумывалось, но ведь это часто случается, если покупаешь целый тур.

— Ну, я рад, что ты в полном здравии. И что смогла сюда сегодня прийти. — Флинн Грэфтон был выдающейся личностью во всех отношениях. Густая грива пепельных волос, стянутая в пучок на затылке, резко контрастировала с его абсолютно черным одеянием, состоящим из черных брюк, черной рубашки с широкими рукавами и ярко начищенных черных ботинок. Единственное украшение — серебряный египетский амулет на цепочке, висящий на шее.

— Похоже, у Эриел еще одна удачная выставка, — заметила Мэтти.

Флинн с гордостью кивнул.

— Неплохо получилось, верно? Элизабет Кеньон всегда устраивает потрясающие выставки. И народ приличный подобрался. Не обошлось, разумеется, без обычных завсегдатаев, кочующих из одной галереи в другую, но что поделать. Они разнообразят пейзаж.

Мэтти рассмеялась.

— То-то мне показалось, что я заметила Шок Вэлью Фредериксон и пару ее приятелей, поглощающих бутерброды.

— Голодные художники, Бог с ними. Но тут есть И Настоящие покупатели. Все идет нормально. Эриел будет довольна. Кстати, об Эриел, где она? Я уже здесь с полчаса, а ее не видела.

Прекрасные брови Флинна озабоченно сдвинулись.

— Не знаю. Должна; была приехать пятнадцать минут назад. Рассчитывала, как обычно, появиться, когда все уже соберутся. Я звонил домой, но никто не ответил.

— Наверное, застряла в пробке.

— Возможно. — Озабоченность исчезла с его лица. — Она в последнее время: в большом напряжении. И по правде сказать, немного меня беспокоит,

— Эриел всегда на взводе, ты же знаешь, Флинн. Он покачал головой, пережевывая канапе. На этот раз по-другому.

— А ты догадываешься, почему она сейчас в большем напряжении, чем обычно?

— Конечно. Я считаю, что все дело в возрасте. Она на три года тебя старше, Мэтти. Тридцать пять уже. Если мы собираемся завести ребенка, то нам надо поторапливаться. Она от этой мысли в панике.

Мэтти удивленно взглянула на него.

— Могу себе представить. Мне казалось, Эриел уже давно решила не иметь детей. Я точно помню, она так и заявила, когда выходила за тебя замуж. Сказала, что дети помешают ее искусству.

Флинн благодушно улыбнулся.

— Она просто напугана из-за своих прежних любовных историй и браков. Ведь она уже один раз разводилась, а сколько помолвок разорвала, один Бог знает.

— Эриел? Напугана? Ерунда! Поверь мне, Флинн, Эриел обладает таким чистым и непробиваемым самомнением, какого мне не приходилось встречать ни у кого, кроме разве одного человека, с которым она была помолвлена в прошлом году.

— Хоть ты ей и сестра, Мэтти, ты не понимаешь ее так, как я. Да ладно, что там. Я рад, что она задерживается, и рад, что ты здесь. Мы можем поговорить. Я все думал и решил, что хочу кое-что написать для твоей галереи. Ты серьезно предлагала взглянуть на мои работы?

— В любое время, Флинн. Но ты ведь знаешь, какие картины я выставляю. У меня коммерческий уклон. А это значит, что твои экспериментальные работы мне не подходят.

— Знаю, знаю. Но я задумал серию, идеальную для твоих клиентов.

— С Эриел будет истерика, — мягко предупредила Мэтти. — Она нас обоих попытается придушить. Ты же знаешь, что она думает о работах, Которые я продаю.

Флинн хмуро усмехнулся,

— Да уж. Коммерческий мусор. Не беспокойся об Эриел. Беру ее на себя. Это все между нами.

— Как скажешь, Флинн. Я в любой день готова посмотреть твои картины. Ты ведь на редкость талантлив. Тут Эриел абсолютно права. Тебя просто еще не открыли, вот и все. Чего нельзя сказать о ней.

— Вот что я думаю, Мэтти. От неоткрытого таланта столько же пользы, сколько собаке от пятой ноги. Слушай, давай я принесу несколько полотен на днях? — Он замолчал и взглянул на дверь. — А, вот и она. Самое время. Кто это с ней?

Мэтти проследила за его взглядом. В ней что-то сжалось — она поняла, что от ревности. И постаралась взять себя в руки.

— Это Хью Эбботт, — сообщила она Флинну. — Эриел когда-то была с ним помолвлена.

— А, да. Тот парень из примитивистского периода, правильно?

— Правильно.

— Этот период закончился для нее тупиком, — заметил Флинн, не придавая появлению Хью никакого значения.

— Да, я и сама так когда-то думала. — Мэтти наблюдала, как ее сестра, подобно королеве, снисходит до присутствующих.

Сегодня Эриел выглядела просто сногсшибательно. Впрочем, как и всегда. В ее одежде ощущался тот же врожденный вкус, что и в ее полотнах. Сверкающие черные волосы она носила на прямой пробор, они волнами обрамляли ее точеное лицо египетской принцессы с прозрачной белой кожей.

Единственными яркими пятнами на лице были ярко-красные губы и потрясающие зеленые глаза.

Мэтти с грустью вспомнила маленькое красное платье, которое привезла с собой с острова. Здесь оно сегодня произвело бы фурор. Но, разумеется, к нынешнему сборищу оно совсем не подходит, твердо сказала она себе. На ней, как обычно, были серый строгий костюм и блузка пастельных тонов. Только художникам позволительно выглядеть экзотично или вызывающе.

Она видела, как Хью нетерпеливо оглядывает комнату. Он был в своем единственном пиджаке — довольно потрепанном блейзере, белой рубашке и обычных джинсах. И в ботинках. Никакого галстука.

Он встретился с ней глазами и мрачно улыбнулся. Направился прямо к ней, оставив Эриел в толпе поклонников.

— Ты хорошо этого парня знаешь? — поинтересовался Флинн, протягивая руку за очередным канапе.

— Почему ты спрашиваешь?

— Потому что у него раздраженный вид.

— Это его привычное состояние. — Мэтти продолжала улыбаться, когда Хью подошел к ним и многозначительно посмотрел на Флинна.

— Привет, Хью, — сказала Мэтти. — Ты ведь не знаком с Флинном Грэфтоном? Прекрасный художник. Он женился на Эриел полгода назад.

Хью коротко кивнул и пожал протянутую руку.

— Поздравляю, — сухо проговорил он.

— Благодарю. Как я слышал, вы тот парень из примитивистского периода Эриел. Хью еще больше помрачнел.

— У меня другой взгляд на эти события.

— Эй, вы не смущайтесь. Я понимаю, вам не хочется, чтобы вас связывали именно с этим периодом в ее работе. То есть я хочу сказать, мы все знаем, это было бессмысленное отклонение, если судить о ее искусстве в целом, но то, что она написала в тот период, хорошо продавалось. Люди платили огромные деньги просто за некоторую странность этих картин, профессионально говоря.

• Предыдущая
• 31/68
• Следующая