Сказки давнего времени - Брлич-Мажуранич Ивана - Страница 28

• Предыдущая
• 28/36
• Следующая

Однажды, в полдень, когда и деревья, и травы и стада предаются отдыху, сидел дед Неумойко в буковом лесу на лужайке. Тиха гора, как душа девушки. Далеко до тропы и места порубки, потому что дед избегает тех мест, где народ проходит. Уселся дед, чтобы в лесной прохладе понежиться, а жупанчики позасыпали, кто в орешнике, кто в папоротнике. Топорко остался один подле деда и разговорился с ним, чтобы скоротать время. Когда уже они обо многом переговорили, сказал ему Топорко:

— А как это, дедушка, всему ты нас учишь, не хочешь только выучить, как нам нужно с облаков спускаться на траву? Или ты боишься, что мы убежим от тебя? Но ведь у тебя есть твои скороходы! Догнал бы ты нас, даже если бы мы убежали на край света!

— Не глупи, бродяжка Топорко! Да хотя бы я тебя и прекрасно выучил, все равно вы сойти не можете, потому что у вас нет того, что для этого нужно.

— Не тревожься, а расскажи ты мне для того только, чтобы скоротать время, — отвечает Топорко.

Дался в обман дед Неумойко и, отдыхая в холодке, рассказал Топорко, как они и сами могли бы на землю сойти, но что только для того нужно, чтобы где-нибудь было что-нибудь ихнее, за что они могли бы ухватиться, вместе с облаком пробираясь над землей.

— Ну, а откуда бы взялось что-нибудь ваше на лужайке, на высоте десяти сажен, — рассмеялся дед Неумойко, обращаясь к ребенку, и вся его борода затряслась от смеха.

— Это верно, дедушка, но я спрашиваю только так, для забавы! Как отца родного прошу я тебя, дедушка, пустить меня сегодня в орешник. Наберу я тебе двенадцать полных кузовов. Половина пусть будет тебе одному, а половина нам десятерым. Потому что мы, ученики твои, страшно проголодались.

Стар дед Неумойко, многое он знает и многое умеет, но кто без недостатков! Так что, имел и он свой недостаток: лаком он на орехи, впрочем, как и всякое существо, которое питается лесными плодами. Давно дружит лес с Неумойкой и если лес ему свою мудрость подарил, то не обошел его и своими недостатками!

Немного подумав, дед сказал Топорку, не будучи в состоянии противостоять:

— Я пущу тебя, если только ты вернешься до того, как месяц взойдет. Берегись, юноша, не вздумай, бежать, потому что тогда, как ты и сам знаешь, не сносить тебе головы.

— Куда же я, дедушка, убегу? Погляди, какие у меня ножки, словно сосновые иглы! Иди я ими, так я и через год не добрался бы ни до города жупана, ни до своей избы!

И берет Топорко кузовки, но идет с ними не в орешник, а туда, где проходила, как он знал, тропа через гору. Там у тропинки он стал на пень и начал ожидать, не пройдет ли кто-нибудь.

Дворец жупана наполнился печалью. Когда той ночью сгорали шатры, что на другое утро мог сделать жупан Юрина, как не созвать мудрецов, колдунов и судей.

— Обсудите, верные слуги мои, и дайте мне ответ на следующие три вопроса: куда исчезли мои жупанчики? Каким образом загорелись шатры? Куда исчез преступник?

Склонились мудрецы над пепелищем, захватили по горсточке пепла и надели свои мудрые очки. А колдуны и судьи тяжелые книги раскрыли и погрузились в мелкие слова и письмена. Все мукой мучаются и ожидают того, что будет.

Провозгласили тогда мудрецы:

— Сгорели твои жупанчики. Вот пепел как раз от правой руки первого жупанчика. В пепле и мизинный палец узнаем и ногти сосчитать можем!

За ними поднялись колдуны со стульев:

— Волшебницы огонь им предсказали, и потому огонь из земли появился, жупанчиков твоих погубил, — сказали колдуны-чародеи и забросили свои мантии на плечи.

Колдуны сказали, но судьи их опровергли, потому что лютая между ними вражда.

— Огонь не из земли появился, а злодей его подбросил и убежал злодей в тридесятое царство и никогда ты его не поймаешь, — закончили судьи, решительным взглядом окинули колдунов и захлопнули свои десять книг.

Завопила вся челядь дворцовая; завопили все, один сильнее другого, но сильнее всех дворецкий — человек недобрый, для того, чтобы понравиться жупану. И еще злодей левую руку за пазухой носит. «Чтобы грудь моя от печали не разорвалась,» — говорит он, а в действительности прячет он руку оттого, что она у него без пальца.

Но жупан с того дня нигде себе мира не находил. От ранней зари до поздней ночи носится он на коне по горам и взгорьям, чтобы отлегло у него от сердца.

Так и в этот день промчался он до той далекой горы черной, всю гору объехал и печальный домой возвращался. Едет жупан по тропе под гору и видит: на пне стоит существо малое, как сверчок. Руками подбоченился, а головку наклонил. Когда жупан подошел к нему, малютка сказал:

— Здравия желаю, пресветлый жупан!

— Будь здоров, малютка! — отвечает жупан и дивится тому, что такое маленькое существо так бодро его приветствует.

— Не печален ли ты что-то? — спрашивает Топорко (а это был именно он), прищуривая глазенки.

— А тебе-то что до того? — все больше дивится жупан мальчику.

— Хотел бы я тебе помочь. Не дашь ли ты мне вместо платы за то полмешка орехов?

— Дал бы я тебе и половину жупании, — отвечает жупан и тяжко вздыхает, что никто ему помочь не может.

— Посади меня на коня впереди себя. Нам по пути. Но не погнал бы ты немного быстрее коня, потому что жизнь моя на волоске.

Поднял жупан Юрина на седло Топорка и погнал коня по направленно к городу своему. В пути Топорко жупану говорить:

— Ты ни о чем не спрашивай, а отдай завтра в полдень распоряжение, чтобы собралась вся твоя челядь под липой на сборном месте, и что бы ни один не посмел не явиться. Еще прикажи, чтобы все пришли без оружия и чтобы принесли с собой только топоры, но чтобы топоры были без топорищ. Я приду на собрание, и на мое топорище ты примерь все топоры. Если найдется кто-нибудь среди дворян, к чьему топору мое топорище подойдет, и если еще у того дворянина не будет левого большого пальца, то знай: он и есть злодей, причинившей несчастье твоим жупанчикам. И ты должен с него голову снять, если хочешь вернуть себе сыновей.

Не верить жупан малютке, который его учить, что ему делать: но кого же не послушаешь, если попадешь в беду, из которой выхода не находишь? И он обещает Топорку, что он так поступить, как тот ему посоветовал.

Так они добрались до дворца. Когда они спешились, приказал жупан своему садовнику дать Топорку полмешка орехов из сада жупана, а Топорко еще попросил завязать мешок и приложить к нему печать жупана. Когда садовник это сделал, сказал Топорко жупану:

— Разреши ты мне еще, пресветлый жупан, на этой печати поехать в горы.

Рассмеялся жупан. Он все это за шутку мальчика принял и разрешил ему на печати проехаться. Топорко поблагодарил, взвалил мешок на плечи и ушел из города, направившись к избе дроводела.

Был прекрасный вечер, и старуха шла полем через лен, чтобы посмотреть, не нанесла ли суша вреда. Заметил Топорко старуху, оставил мешок на краю борозды, пробрался через лен к старухе, а так как старуха наклонилась, что бы лучше разглядеть лен, то из борозды Топорко шепнул, словно сверчок загудел:

— Молчи, бабушка, никому ничего не рассказывай, а завтра, до рассвета, приходи ты ко мне на поляну и принеси мою шапчонку. Там, на поляне, есть клен, самый высокий. На него ты, бабушка, взберись, как можно выше, если только я тебе дорог! Ты увидишь меня приближающегося на куске тумана а со мной еще девятерых на девяти облачках. Когда мы подплывем и будем по ветру около клена проходить, ты быстро протяни мне мою шапчонку. Когда я за нее ухвачусь, ты ее, бабушка, не пускай, а наоборот, тяни, сколько у тебя сил будет.

У старухи от радости сердце заиграло. Слышит она и узнает тоненький голос своего бродяжки, который обращается к ней из льна. Но когда она согнулась, чтобы его увидеть, то нигде никого не было, только быстрая полоса через лен пробегала: это дрожат верхушки льна, где Топорко бороздой пробирается. Старуха сразу догадалась в чем дело и больше уж не искала Топорко.

• Предыдущая
• 28/36
• Следующая