Штучки-дрючки в Провансе - Куликова Галина Михайловна - Страница 24
- Предыдущая
- 24/43
- Следующая
Уже через час они ехали в машине по дороге, свободно вившейся среди холмов. Она уводила их все дальше и дальше от побережья, и у Тани возникло ощущение, что она снова едет с Гийомом Монкорже к поместью «Лоза и роза». С этим дежавю ничего нельзя было поделать: машина, которую они взяли напрокат, была с открытым верхом, и ветер так же трепал косынку, как во время первого автопробега в глубь Прованса.
Они ехали около часа и в конце концов очутились на краю огромного поля. Вдалеке, похожий на кусочек рафинада, виднелся дом, оплетенный густыми лианами, впереди трепетала на ветру оливковая роща, окруженная голубоватым маревом. Джейн Родмен остановила машину и, повернувшись к Тане, весело спросила:
– Милочка, и куда же вы дели карту?
Та даже не сразу поняла, о чем это она. В этот момент позади раздался шум мотора, и сзади к ним вплотную подъехал другой автомобиль, за рулем которого сидел Люсьен Пон. Он открыл дверцу и вывалился на землю, точно мешок с мукой.
– Что это значит? – спросила Таня, сердце которой неожиданно совершило кульбит, а потом нырнуло в пятки.
Она старалась держать себя в руках, но перемены, произошедшие с Джейн Родмен, потрясли ее до глубины души. Доброжелательная и слегка глуповатая старушка в один миг превратилась в умную, циничную и немногословную даму, голос которой был на целую октаву ниже того, к которому Таня привыкла:
– Люсьен, ты обыскал ее номер?
– Обыскал, тетя, – ответил увалень, поглядев на Таню угрюмыми глазками. – Нашей карты там нет.
Таня выскочила из машины и затравленно огляделась. Вокруг, куда ни посмотри, расстилались поля. Она была на свободе и одновременно в ловушке.
– С каких это пор карта стала вашей? – спросила Таня, отступая назад.
Джейн Родмен и Люсьен Пон надвигались на нее с неотвратимостью прилива.
– Знаешь, в чем ошибка красоток вроде тебя? – спросила англичанка, которая вдруг сделалась как-то внушительнее и, кажется, даже выше ростом. – Вы думаете, что всегда найдется мужчина, готовый грудью встать на вашу защиту! А когда судьба начинает ощипывать вам перышки...
Фразу она не закончила. Лицо ее странно вытянулось, словно кто-то с силой потянул его за подбородок. Она остановилась, а вместе с ней остановился и Люсьен Пон. Оба они смотрели Тане через плечо. Быстро обернувшись, она увидела, что на дорогу из ближайшей рощицы выходят мужчины с мрачными лицами. Впереди всех шагает бывший полицейский Деспла.
– Красивая женщина, миссис Родмен, – это утеха судьбы, – сказал он с философским видом. – Поэтому подходящие мужчины действительно всегда находятся, чтобы ее защитить. Мадемуазель, вы можете отойти в сторону.
– Они охотятся за картой, – сказала Таня, послушно отступая с дороги.
– А знаете почему? – Деспла не сводил глаз с миссис Родмен. – Предок этой леди служил секретарем у предков Лукаса Мусси. Думаю, в ее руках находится список пометок, которые сделал этот самый предок на карте фамильных сокровищ. Пометки могут стать ключом к сундуку с несметными богатствами...
– У вас нет никаких оснований нас задерживать! – воскликнула Джейн Родмен, сверкая глазами. Ее французский племянник молчал. Щеки его обвисли, как будто до сих пор их надувала лишь надежда разбогатеть.
– А мы и не собираемся вас задерживать, – пожал плечами Деспла. – Мы просто будем следить за вами, вот и все дела. Вы ведь рассчитывали провести раскопки на территории поместья Мусси, пока не вернулся его новый хозяин, не так ли? А чтобы не прозевать его возвращение, вы держали под колпаком бедную девушку. Ведь хозяин поместья первым делом должен отыскать ее, верно?
– А кто, кто хозяин поместья? – спросила Таня изумленно.
– Ваш друг, мадемуазель. – И он произнес с неповторимым акцентом: – Па-вел По-жи-да-ев.
– Представляешь, он до сих пор хранит дома тряпочную закладку, которую Танька вышила для него на уроке труда! – сообщил Потапов Регине, плюхнувшись на диван в мокром плаще. – Нам было тогда лет по четырнадцать, не больше. Вот это характер у мужика! На первый взгляд – кремень. А оказалось, стоит копнуть поглубже...
– Ты считаешь, чувства делают мужчину слабым? – спросила Регина.
– Не знаю, – пожал плечами Виктор. – Но все, что мне когда-то дарили девушки, я растерял.
Он обезоруживающе улыбнулся, расстегнул плащ и, сбросив его, сказал:
– Регин, прости, что я такой дерганый в последние дни. Мне кажется, ты была права: Олег попал в беду. Судя по всему, какие-то типы силой увезли его прямо из больницы. И у меня нет ни одной зацепки для того, чтобы двинуться по следу.
Регина смотрела на Виктора со смешанным чувством удивления и раскаяния. Некоторое время назад она лежала ночью без сна, думая о нем, и понимала, что он вовсе не тот человек, с которым ей хотелось бы связать судьбу. Он взрывной, противоречивый и страшно любит командовать. Регина ненавидела, когда ею командовали. Мужчин подобного склада она отшивала тут же. Но Потапов... Потапов, кроме всего прочего, обладал и необыкновенными достоинствами. И он был обаятельный! Его обаяние постоянно мешало Регине оценить его объективно. И все же она склонялась к разрыву. В основном из-за их ссор и его несдержанности.
Она целый месяц готовилась сказать ему о том, что раздумала выходить за него замуж. А теперь увидела, как отчаянно он ищет друга... И не только потому, что срываются важные переговоры! Регина чувствовала в душе Потапова такое напряжение, такую душевную боль, такой дикий страх за Олега, который он изо всех сил прятал, что против воли смягчилась. Она восхищалась его преданностью, понимая: если с ней что-нибудь случится, Виктор и за нее тоже будет биться до последнего. Вот он, характер!
– И что же ты собираешься в таком случае делать? Ты меня заразил своими опасениями, мне теперь тоже не по себе.
– Не знаю. Сначала я зацепился за охранников. Думал, они могли что-то вспомнить, но – нет! Перед их глазами каждый раз проходит столько машин. И даже потасовку перед приемным отделением никто не вспомнил. В больнице нет праздношатающихся личностей – все куда-то бегут, все озабочены делами.
– А пациенты? – спросила Регина с интересом. – Не все же они лежачие, правда? Многие гуляют по коридорам... Больница многоэтажная, вдруг кто-то в этот момент стоял у окна и обратил внимание на потасовку возле машины?
– Ну и толку? – остудил ее пыл Виктор. – Кто-то видел из окна, как мужики едва не подрались, а потом уехали. И что? Ты бы стала смотреть на номер машины? А уж тем боле его запоминать!
– Мало ли, – не согласилась Регина. – Люди бывают разные, и обстоятельства тоже. Вдруг у какого-нибудь пацана страсть к джипам? Или у интересующей тебя машины – «блатной» номер, который, например, из одних семерок состоит, и этому номеру какой-нибудь автолюбитель из хирургии или из травматологии сильно позавидовал.
Виктор внимательно посмотрел на Регину и удивленно сказал:
– А ты девушка с воображением!
– Еще ни одной девушке воображение не помогло выйти замуж, – проворчала Регина.
– Я ведь уже сделал тебе предложение, – усмехнулся Виктор.
Регина подошла и крепко поцеловала его в губы.
– А я уже согласилась, – ответила она и про себя подумала: «И, вероятно, все же не прогадала».
На следующий день Виктор проснулся раньше обычного и долго лежал, глядя в потолок. Он снова принялся размышлять о том, как вести поиски Олега. Конечно, Регина права, сдаваться рано. Он повернул голову и посмотрел на девушку. Она спала рядом, с томным изяществом закинув одну руку за голову. Губы полуоткрыты, белоснежные зубы в серебре слюны, щеки розовые, словно лепестки цветущей яблони. «Она моя, – удовлетворенно подумал Виктор. – Я ее выбрал, и она согласилась быть моей. Я должен найти Олега еще и для того, чтобы она во мне не разочаровалась. Чтобы поняла: я – человек слова».
Виктор прикинул, сколько времени понадобится для того, чтобы опросить всех возможных свидетелей происшествия в больничном дворе. Слишком много! Все случилось не вчера и не позавчера, да и инцидент оказался уж слишком незначительным, чтобы врезаться кому-нибудь в память. Настоящей драки, судя по всему, не было. Была короткая стычка, и все. «Наверное, Олегу угрожали ножом или пистолетом, – подумал Виктор. – Иначе он вряд ли согласился бы сесть в машину. Начал сопротивляться, но с ним быстро справились». Виктор словно наяву видел разыгравшуюся в больничном дворе драму. Белые машины «Скорой» возле приемного отделения, суетящиеся врачи и санитары, группа возбужденных студентов, ожидающих куратора... И ни одного толкового свидетеля.
- Предыдущая
- 24/43
- Следующая
