Ни слова о деньгах - Левитина Наталия Станиславовна - Страница 61
- Предыдущая
- 61/62
- Следующая
И снова выпал снег, улицы опять украсились белоснежным покрывалом, во дворах выросли сугробы. Но в воздухе всё-таки пахло весной, этот запах кружил голову.
Елена Борисовна возвращалась домой из больницы, она неторопливо шла от остановки к дому, лавируя по узкой тропинке, проложенной среди снежных заносов. Сегодня она совершила два удивительных дела. В принципе это было для неё не в новинку, она, волшебница со скальпелем, только тем и занималась – творила удивительные вещи.
Сегодня она, во-первых, выписала Петренко. Только от констатации факта, что удалось благополучно довести до выписки этого хорошего, но страшно невезучего мужика, хотелось петь и танцевать. Он столько раз оказывался на краю обрыва, соскальзывал, проваливался. И каждый раз она его вытаскивала.
– Ещё раз здесь появитесь – убью без разговоров прямо в приёмном покое, – предупредила она Петренко. – Сколько нервов я на вас потратила!
Во-вторых, она написала заявление на отпуск. Всего на две недели – но и это было невиданным событием.
Зураб Константинович, прочитав подсунутую ему бумагу, удивлённо поднял глаза и уставился на Елену. Четыре года она работала, как заведённая, не давала себе ни на минуту расслабиться, передохнуть – чтобы не думать, не вспоминать.
– Да, вот так, – ответила Елена на безмолвный вопрос Зураба Константиновича. – Почему-то вдруг захотелось.
– Куда-то поедешь?
– Нет. Просто дома отдохну. Да и много всяких дел накопилось.
Она уже знала, как проведёт эти две недели. Квартира после генеральной уборки сияла чистотой. И можно заняться самыми простыми девчачьими делами: сходить в салон и сделать стрижку, записаться на аппаратный педикюр, прогуляться по магазинам одежды – сто лет там не была.
…Елена свернула к подъезду и вдруг остановилась как вкопанная.
На скамейке у крыльца сидел Андрей, нахохлившийся и основательно посиневший от холода.
– Здрасте, – удивлённо произнесла Елена Борисовна. – Ты откуда тут взялся?
– Здрасте, – недовольно ответил синий юноша. – Почему так долго? Я уже три часа здесь мёрзну.
У него зуб на зуб не попадал. Вчера он разобрал по винтику новый, вернее старый, «жигулёнок», и к Елене ему пришлось ехать на маршрутке. Иначе он мог бы греться в машине, дожидаясь возвращения врача.
– Быстро домой! – безапелляционно приказала Елена. – Ещё не хватало тебе заболеть. Мало ты в больнице лежал?
– Я вообще-то к тебе приехал. И домой не собираюсь, – заявил Андрей. – Пойдём, что мы у подъезда топчемся, как подростки?
– Ты и есть подросток!
– Да ладно, перестань.
– Боже мой, у тебя губы фиолетовые.
– Я ужасно замёрз! – сокрушённо пожаловался парень.
Елена Борисовна нерешительно смотрела на него. Она вспомнила о ритуале Древнего Рима: к ногам императора клали младенца, и если отец поднимал ребёнка на руки – значит, признавал своим.
Елена Борисовна поняла: если сейчас она сдастся и пустит Андрея в дом, то ей уже не отделаться от настырного юноши.
Она ещё немного помедлила. Сил не было видеть, как он дрожит от холода.
– Хорошо, – согласилась она. – Согреешься, выпьешь чаю. А потом я вызову тебе такси. И до свидания.
– Договорились. Выпьем чаю. А там посмотрим.
Паша повернул ключ в зажигании, мотор загудел. Автомобиль стал осторожно выезжать с заставленной до отказа парковки перед торгово-развлекательным комплексом. Тут они провели едва ли не целый день – сходили на мультфильм, затарились в магазинах, поиграли в боулинг.
Паша включил «дворники» – с неба летел невесомый дождик, всё таяло, машины на выезде с парковки буксовали в снежном месиве.
Сзади болтали, не переставая, близнецы. Справа, на пассажирском сиденье, устраивалась поудобнее и пристёгивала ремень красивая длинноволосая блондинка.
– Поехали? – заискивающим тоном спросила она. – Детки, хватит тарахтеть!
– Пусть тарахтят, чем они тебе мешают?
– Завезёшь нас домой, а потом? Поедешь к себе? Или тебе ещё надо на работу?
Паша пропустил мимо ушей вопросы спутницы, оставил их без ответа. У него для неё были собственные:
– Почему ты вчера не свозила детей в бассейн? – спросил он. – Я не смог, а ты и рада. В результате пропустили тренировку.
– Па-а-ашенька, – капризно протянула блондинка. – У меня была серьёзная косметологическая процедура. Я за месяц записывалась! Вместо бассейна мальчишки отлично потусовались в детском клубе. Правда, зайчики?
– Правда! – прокричали сзади пацаны.
– Процедура! – буркнул Паша. – А ещё… Ты оставила их дома одних!
– Но всего лишь на полчаса, Паш! Они и не заметили, нет, серьёзно!
– Ты не имела права запирать в квартире пятилетних детей.
– Ничего ведь не случилось.
– А могло и случиться! Ты безответственная, легкомысленная мамаша.
– Прости, милый, я больше не буду! Честное слово!
– Ты только себя послушай. Ты говоришь, как маленький ребёнок… «Я больше не буду, честное слово»…
– Не придирайся! Я раскаиваюсь. А ты… Ты в последнее время стал каким-то диким! Что с тобой происходит? Тебя словно подменили! Ты злой, раздражительный… У тебя проблемы на работе?
– Нет.
– А что тогда?
– Ничего, – хмуро ответил Паша.
На некоторое время они прекратили перепалку. Тишину разбавлял шум мотора и детское воркование на заднем сиденье.
– Пашенька, а ты не забыл… Мне же гостиницу и билеты надо оплатить. Чем дальше, тем дороже будет.
– Я помню.
– А сейчас самое подходящее время. Из Парижа до Марселя нашла билеты по тридцать евро. Классно, правда? Распродажа!
– Ясно.
– А когда денег дашь?
– Завтра утром тебе оставлю, – буркнул Паша.
– Спасибо. Ты самый лучший в мире братик!
Даша в нерешительности застыла на краю гигантской лужи, прикидывая, бросаться ли вплавь или всё же как-то обойти. Тонны великолепного белого снега, выпавшего позавчера, превратились в ледяную серую жижу. Город заливало потоками воды. Солнце играло и искрилось в падающих с крыш каплях, сверкало в мутных ручейках, бегущих отовсюду.
– Даша? Даша Кольцова? – окликнули её.
Даша обернулась и увидела Татьяну Дмитриевну, школьную учительницу русского языка.
– Как давно мы с тобой не виделись!
– Вы в какую сторону? Давайте, я помогу вам сумку донести, – предложила Даша.
– Ой, спасибо. Если тебе не трудно. Я что-то набрала продуктов и теперь еле иду.
Они двинулись вдоль кромки лужи, понимая, что форсировать импровизированный Ла-Манш не удастся, надо идти в обход. Тут же завязалась оживлённая беседа. Дарья испытывала стыд – она совсем забыла старую учительницу, не поздравляла с праздниками, не справлялась о здоровье. И встречу выпускников тоже пропустила.
Татьяна Дмитриевна возбуждённо отчитывалась, рассказывала бывшей ученице об одноклассниках.
– А Павла Калинина помнишь?
– Мы с ним недавно виделись, – грустно пробормотала Даша. – Он славный.
– И по-прежнему в тебя влюблён?
– Что значит – по-прежнему?
– В школе Павлик по тебе с ума сходил!
– Правда? А я и не замечала.
– Ты была полностью погружена в учёбу. Да ещё и о младшем брате заботилась. У тебя тогда хлопот хватало.
– И сейчас хватает, – призналась Даша.
– А ты заметила, как изменился Павлик? Я безумно им горжусь! Ты не поверишь, Дашенька, но он ходит ко мне дважды в неделю на занятия.
– С детьми?
– Нет, не с детьми! Сам учится! Занимаемся с ним русским языком и литературой. Удивительно, правда? Каким лоботрясом был в школе. А вырос – и превратился в серьёзного, ответственного мужика. Не стоит на месте, развивается. А как о племянниках заботится!
– У него ещё и племянники? Я не знала.
– Вова и Максим. Очаровательные мальчишки.
– Подождите-ка… Вовчик и Макс – не племянники, а его сыновья.
– Нет, Даша, ты ошибаешься. Это дети Пашиной сестры Ларисы. Вот ведь… В школе была отличницей, на олимпиадах побеждала. А толку-то? Совершенно безответственная девица. Родила непонятно от кого, потом на брата детей повесила. Не работает, на уме одни развлечения. Павлик ей недавно квартиру купил. Кстати, в новеньком доме неподалёку от твоих родителей.
- Предыдущая
- 61/62
- Следующая
