Наследник пиратов - Стюарт Пол - Страница 7

• Предыдущая
• 7/19
• Следующая

— Да это же мои ненаглядные морские леди, — прогудел он. — Входите, входите! Вы как раз к чаю!

— Спасибо, Диего.

С нами гость…

— Сын Финеаса и Филлиды! Фреда говорила, что ты скоро придешь, мой милый мальчик. — Диего Камомилло энергично затряс руку Хьюго. — Я так рад! Да, заходи же скорей!

Хьюго и сестры Нептун проследовали за Диего в магазин и оказались на лестничной площадке. Сама винтовая лестница уходила вверх под самые стропила и спускалась глубоко в подвал. Со всех сторон ее окружали ящики с чайными листьями.

Свет проникал в магазин из большого окна, проделанного в крыше. Сейчас небо полыхало золотом увядающего заката. Там же, под самой крышей, была небольшая деревянная пристройка, Хьюго про себя решил, что это спальня супругов Камомилло. В самом низу лестницы горел огонь. Приглядевшись, Хьюго увидел небольшую печь и круглый стол, накрытый к чаю. За столом сидела бледная хрупкая дама с седыми волосами и добрым лицом.

Сестры Нептун, Хьюго и Диего зашагали вниз по крутым ступеням.

— Фреда, любовь моя, он здесь! Хьюго Пеппер! Все, как ты и говорила! — прокричал на ходу господин Камомилло.

Хьюго с любопытством таращил глаза во все стороны. На ближайших к нему деревянных ящиках были наклеены странные этикетки: От расстройства желудка.

От боли в колене. От изжоги…

— Здесь у нас лекарственные чаи, — объяснил Диего.

Хьюго кивнул и посмотрел в другую сторону.

—  Счастье — маленькое. Радость — сильная. Грусть — умеренная, — прочитал он вслух.

— А здесь чаи настраивающие, — прокомментировал Диего.

Наконец они очутились на маленькой и уютной кухоньке. Тут на ящиках тоже были этикетки. Ближайшее будущее. Проходящее. Предстоящее. Отдаленное будущее.

— Эти чаи я отбираю специально для моей Фреды, — с гордостью сказал Диего, наливая в чашку жены ароматный напиток. — Чай «Предвидение».

Господин Камомилло снял с печи еще один чайник, разлил янтарную жидкость по чашкам и поставил на стол тарелку с ореховыми, шоколадными и карамельными пирожными.

— А вот чай для нас. Называется «Сердечный прием», — весело провозгласил Диего.

Хьюго сделал глоток и почувствовал, как по всему телу растекается блаженное тепло, а душу охватывает истома.

— Чайный магазин Камомилло лучший в Харбор Хайтсе, — сказала Дейзи. — Но покупатели сюда заглядывают редко.

— Все из-за этого «Светлячкового вестника», он оболгал Диего и Фреду, — жестко сказала Лили.

— Он оболгал всех тех, кто не платит ему взятки, — горько добавила Дейзи.

— Милые дамы, прошу вас, не нужно забивать голову Хьюго нашими проблемами, — постарался улыбнуться Диего. — Вот у него беда так беда. Бедные Филлида и Финеас. — Он покачал головой. — А ведь Фреда пыталась их удержать. Она предвидела их погибель, да, любимая?

Но госпожа Камомилло не ответила мужу, она отрешенно смотрела на дно своей чашки.

— В чем дело, Фреда? — хором спросили Дейзи и Лили. — Ты что-то видишь?

Фреда пристально смотрела на застывшие чаинки, а когда заговорила, голос ее был до странного пронзительным.

— Я вижу одноглазого великана, — предрекла она, — глядящего на одноухого кота, который указывает путь к сокровищу.

— Что это значит? — спросил потрясенный Хьюго.

Фреда Камомилло пожала плечами и улыбнулась мальчику.

— Не знаю, — сказала она уже обычным голосом. — Кто-нибудь, налейте мне, пожалуйста, «Сердечного приема».

Жила-была когда-то на белом свете молодая служанка по имени Крыссида Клоу. Она мыла полы и готовила обеды в богатых домах шумного портового города Харбор Хайтс.

К сожалению, Крыссида была не лучшей работницей, славилась неопрятностью, вздорным нравом и фантастической ленью и, разумеется, не задерживалась долго на одном месте. Вскоре в городе почти не осталось домов, куда бы не нанималась служить Крыссида. Работу свою девушка ненавидела, равно как и людей, для которых она выбивала ковры, мыла посуду и стирала белье. Впрочем, кое-что в своем деле ей приходилось по душе…

Крыссида обожала совать нос в чужие дела.

Когда дома никого не было, она откладывала в сторону щетку и веник и начинала копаться в хозяйских вещах. Крыссида тщательно осматривала буфеты, шкафы, комоды, туалетные столики, ничто не ускользало от ее пытливых глаз. Она рылась в карманах пальто, залезала в корзины для бумаг, а иногда даже в мусорные ведра. Уж она-то знала наверняка, что, если хорошо поискать, найдется много чего интересного.

Однако существовала опасность, что тебя могут поймать. Рано или поздно о проделках Крыссиды становилось известно, и тогда ее просто выставляли вон. Все же она успевала неплохо поживиться и понабраться опыта.

Она никогда не крала у хозяев крупные деньги или ценные украшения, понимая, что прежде всего подумают на нее. Но что-то давно позабытое, чего не скоро хватятся, а если хватятся, решат, что потеряли, она охотно присваивала себе. Так, например, она выуживала из карманов мелочь или забирала из шкатулки единственную из оставшихся сережек. Но самым главным своим приобретением девушка считала письма, телеграммы, записные книжки, разнообразные счета — все, что хранило в себе информацию.

Она довольно быстро поняла, что информация эта может быть весьма полезна. Люди щедро платили за ценную информацию, а Крыссида Клоу охотно ее продавала.

Она продавала даты дней отъезда на каникулы — грабителям, списки покупок — торговцам, адресные книги — страховым агентам, любовные письма — неверным супругам. Вскоре о Крыссиде по городу пошла дурная слава, и никто больше не хотел брать на работу сплетницу и воровку. Девушка осталась без гроша в кармане.

Теперь ей приходилось искать в мусорных баках объедки, там же она нашла себе необычных друзей — уличных кошек.

Они следовали за ней по пятам от бачка к бачку, выпрашивая рыбьи головы и полупустые консервные банки. Крыссида полюбила кошек за лукавство и умение просачиваться в щели, сквозь которые ей самой было никак не протиснуться. В общем, оказавшись без работы, Крыссида проводила все время в обществе своих ненаглядных кошек и постепенно начала дрессировать их.

Над Светлячковой площадью взошла большая серебристая луна, город спал. Только в окнах мастерской Ившема подрагивал свет. Институт Путешествий и Странствий возвышался над магазинчиками, как огромная темная скала. Свет по ночам там горел всего четыре раза в году, когда готовился очередной выпуск журнала.

Зато на крыше института происходило по ночам вполне привычное действо, которое, однако, никто до сих пор не замечал. Маленькие мохнатые существа вылезали по очереди из печной трубы и длинной вереницей струились по черепице. Вскоре вся крыша кишмя кишела крошечными пушистиками, они падали на спину, задирали тонкие лапки, с несуразно большими ступнями, и начинали ритмично раскачивать ими из стороны в сторону.

• Предыдущая
• 7/19
• Следующая