Кремлевский визит Фюрера - Кремлев Сергей - Страница 86
- Предыдущая
- 86/170
- Следующая
И там же была ссылка на статью правого французского журналиста Анри де Кериллиса в газете «Эпок»… Редактор «Эпок», правый депутат парламента, Кериллис не был членом компартии, но Францию любил и видел, что дела во Французской республике идут неладно… Поэтому и тревожился, и писал — как ни странно — правду (потому его и цитировала «Правда»):
«6 отношении гарантий Балтийским странам требования Советского Союза абсолютно законны и вполне логичны. Если Франция и Англия вступают в соглашение с Советским Союзом, они должны быть заинтересованы в том, чтобы Советский Союз не пострадал в первые же дни войны от германской интервенции через территорию Балтийских стран… Если мы хотим этого союза, мы должны сделать все, чтобы Германия не обосновалась в Риге, Таллине и Хельсинки, а также на Аландских островах. Указывают, что ни Финляндия, ни Эстония, ни Латвия не желают франко-англо-советских гарантий. Что это за чертовщина? Если они не желают этих гарантий, то это значит, что имеются лишние основания для беспокойства. Указанные Балтийские страны, две из которых являются странами-лилипутами, не способны сами обеспечить свою независимость. И если они утверждают обратное, то это значит, что они вступили в германскую орбиту. Советский Союз желает этому противостоять…»
29 июня в «Правде» появилась уже статья члена Политбюро Андрея Андреевича Жданова. Секретарь ЦК писал, что тройственные переговоры «зашли в тупик» — в том числе и из-за отказа англофранцузов дать гарантии прибалтам…
Более точно было бы написать, что переговоры так и не вышли из тупика, в который были загнаны Западом еще до их начала…
Но странная, повторю еще раз, получалась картина: Запад не хотел гарантий дать, а прибалты не хотели их брать… Мир и безопасность оказывались в Европе 39-го года и для тех и для тех бросовым товаром…
Почему? Что, народам больше нравилась война? Вряд ли… Но интересы народов и действия их властителей (выбираемых, впрочем, самими народами) — далеко не всегда одно и то же… А если властители связаны с Золотой Элитой, то это всегда противоположности — народы и власти предержащие…
И за всеми европейскими предвоенными «странностями» в конечном счете маячила одна страна — далекая, заокеанская…
И ВДРУГ целые пласты комбинаций были взорваны в один день — 23 августа…
1 сентября последовал новый взрыв многих планов — уже чисто военный…
17 сентября по взорванным «пластам» пропахали советские танки курсом на Львов и Барановичи…
А 28 сентября эти «пласты» были еще более разрушены советско-германским договором о дружбе…
Немцы отказывались от балтийской сферы влияния — вплоть до Литвы, которая получила от нас Вильнюс, а СССР вводил свои войска на территорию балтийских «лилипутов» в силу новых союзных договоров с ними…
Что же до Финляндии…
Впрочем, перед тем, как говорить о ней, автору хотелось бы закончить с этими «лилипутами» и познакомить читателя с приказом Народного комиссара обороны СССР Клима Ворошилова № 0163 от 25 октября 1939 года.
Он имел название «О поведении личного состава воинских частей Красной Армии, расположенных в Латвии» и предписывал командиру 2-го Особого стрелкового корпуса комдиву Морозову и комиссару Марееву принять все меры к тому, чтобы личный состав не вмешивался «во внутренние дела Латвийской Республики»…
Было приказано разъяснить, что «наши части расквартированы и будут жить на территории суверенного государства, в политические дела и социальный строй которого не имеют права вмешиваться» — чтобы не дать повод «изобразить вступление наших частей в Латвию как начало ее „советизации“…
Нарком «категорически» запрещал «какие-либо встречи наших частей, отдельных групп военнослужащих или отдельных лиц, будь то начальник или красноармеец… с рабочими и другими латышскими организациями или устройство совместных собраний, концертов, приемов и т.д.»
Предписывалось: «Ни с кем из граждан Латвии не вести никаких бесед о жизни и порядках в Советском Союзе, о нашей Красной Армии»…
«Всех лиц, —заявлял нарком, —мнящих себя левыми и сверхлевыми и пытающихся в какой-либо форме вмешаться во внутренние дела Латвийской Республики, рассматривать как играющих на руку антисоветским провокаторам и злейшим врагам социализма и строжайше наказывать».
Вот так…
А С ФИННАМИ получалось худо — 5 октября 39-го года их пригласили в Москву на переговоры…
Приглашал сам Молотов, который позвонил Ирие-Коскинену и сказал, что Советское правительство хотело бы обменяться взглядами с финским правительством на некоторые политические вопросы. Нарком иностранных дел просил дать ответ в ближайшие дни…
Через два дня Молотов позвонил Коскинену вновь, а 8 октября уже наш полпред Деревянский позвонил министру иностранных дел Эркко и сообщил:
— Москва буквально гудит от негодования, господин министр! Мы удивлены — Балтийские страны сразу же приняли наши приглашения…
— Я не осведомлен об их поведении, господин Деревянский…
— Смотрите, но имейте в виду, что товарищ Молотов хотел бы видеть в Москве вас лично…
Но Эркко не поехал, заявив журналистам:
— Место министра иностранных дел — в правительстве страны…
Итак, Эркко только лишь пригласили за стол, а он на него даже ноги не хотел положить… А свиндхувуды еще обижались за невольный казус с русской идиомой!
9 октября в Москву поехал всего лишь государственный советник Юхо Кусти Паасикиви — до этого посол в Швеции… Почти семидесятилетний, Паасикиви был в Финляндии фигурой, конечно, известной. В 1918 году — президент Сената, с 1914 по 1934 год — генеральный директор Национального акционерного банка… Но в текущей политике его статус был невысок, а одна деталь в его прошлом выглядела по отношению к нам просто вызывающе — Паасикиви руководил финской делегацией на переговорах с РСФСР и подписал в 1920 году тот советско-финский договор, который и устанавливал границу чуть ли не в пригородах Питера… И этот договор оставлял за финнами половину Ладожского озера…
12 октября в 17.00 переговоры начались.
С советской стороны их вели Сталин и Молотов… Но и этого прозрачного намека финны замечать не желали…
Рядом с русскими лидерами сидели заместитель Молотова Потемкин и Деревянский.
Рядом с Паасикиви — Коскинен, полковник Паасонен и некто Нюкопп…
Разговор сразу пошел о территориальных уступках на суше и на море, и финны сразу начали «тянуть резину» — мол, нам нужно снестись с Хельсинки…
И даже после всего этого финны всего лишь предоставили меморандум полковника (финский генерал для Сталина был бы слишком великой честью) Паасонена, который в два счета доказал, что Финскому заливу не угрожает никакая опасность…
Ну, конечно— куда до финского полковника таким «придуркам», как русский царь Петр и целая плеяда русских адмиралов и военных инженеров, два с лишним века укреплявших подступы к «граду Петрову»! И что там за «мелочь» — сухопутная граница проходила от него в 32 километрах (при возможностях дальнобойной артиллерии до шестидесяти!).
И стоило ли принимать в расчет такой «пустяк», как тот, что даже адмирал Колчак видел в русских базах в Прибалтике и Финляндии гарантию защиты русской столицы… И уведомлял об этом в 1919 году Парижскую «мирную» конференцию.
Вторая встреча 14 октября началась в 16.30 и закончилась в 19.00…
Сталин был терпелив с финнами, как с несмышленым ребенком…
Он объяснял:
— Никто не виноват, что география такова, как она есть. Если бы фарватер к Ленинграду не проходил мимо вашего побережья, мы этот вопрос никогда не подняли бы…
— Но полковник Паасонен в своем меморандуме…
— Ваш меморандум односторонен и чересчур оптимистичен… Мы же должны рассчитывать на худшее… Царская Россия располагала крепостями Порккала и Найссаар с их двенадцатидюймовой артиллерией и военно-морской базой под Таллином. И это был непробиваемый заслон.
Паасикиви пытался возразить. Но Сталин, предвосхищая вопрос, говорил:
- Предыдущая
- 86/170
- Следующая
