Свет очей моих - Крейвен Сара - Страница 18

• Предыдущая
• 18/29
• Следующая

Его тело дрогнуло, мышцы непроизвольно сжались, и партнеры одновременно достигли экстаза.

Все закончилось. Драко лежал очень тихо, прижавшись лицом к ее груди.

Ей хотелось обнять его, погладить спутанные волосы, прошептать, что она любит его. Что он – первый мужчина в ее жизни и останется единственным навсегда...

Но теперь же она ему не невеста – любовница.

Кресси до боли закусила распухшие губы. У нее нет никаких прав на Драко. И она не должна забывать об этом.

В следующее мгновение грек брезгливо отодвинулся от нее. Взглянув на свои золотые наручные часы, он нахмурился.

– Благодарю за отличный секс. Честно, не ожидал такого... Быстро учишься...

Кресси казалось, что ей дали пощечину.

– Кстати, не торопись домой. У меня, правда, встреча в центре. Но я скоро вернусь. Поспи немного, дорогая.

– Не хочу, – отрезала она. – Мне нужно навестить отца.

Драко кивнул.

– Хорошо. Отец есть отец. Но я через некоторое время отбываю в Грецию. И ты поедешь со мной.

– Но моя карьера, мой папа, – запротестовала Кресси. – Я не могу все бросить просто так.

– Сможешь. Твой работодатель оказался мудрым человеком. Он вник в твою ситуацию. Не без моей помощи разумеется.

Кресси сглотнула.

– Ты умеешь быть обходительным с людьми, можешь охмурить каждого.

– Только отчасти, – его губы изогнулись в усмешке. – Тебя же не охмурил окончательно, – рука Драко коснулась ее плеча, скользнула вниз, обводя контуры хрупкого тела. Легкое, невероятно чувственное прикосновение. Кожа молодой женщины вспыхнула.

Драко тихо рассмеялся.

– Видишь, Крессида, как приятно иметь мужчину. Жаль, но сейчас у меня нет времени заняться тобой.

Кресси потянулась за простыней, чтобы прикрыться.

Она заставила себя посмотреть Драко в глаза.

– Ты сказал, что я буду работать на тебя. Как долго?

Грек задумался.

– Для начала, месяца три.

– Что?.. – выдохнула она.

Чувство эйфории, которое девушка испытала от его объятий, испарилось моментально. На смену ему пришел стыд, заполнивший все внутри.

Казалось, Драко хотел морально уничтожить ее.

– Кстати, тебе нужно посоветоваться со своим врачом, – сказал он, направляясь в ванную. – Правда, я предохранялся, но мало ли что...

Кресси застыла, ее глаза расширились от шока. Грек просто издевался над ней.

Да, больше она не златокудрая возлюбленная. Всего лишь временная партнерша по сексу. И то, как он ласкал ее в постели, было ни чем иным, как испытанными приемами, отработанными на разных женщинах. Он не любил ее, лишь получал удовольствие, услаждая свою плоть.

– Больно, как больно, – страдала Кресси. – На ее глаза набежали слезы. – Нет, – тихо произнесла она, – Драко не такой...

Дверь в ванную захлопнулась. Кресси услышала шум льющейся воды.

Девушка судорожно вздохнула. Как смириться с тем унизительным положением, в которое он поставил ее? Что делать? Но, может, это все скоро закончится?

– Господи, – взмолилась она, – помоги перенести невзгоды!

Крессида Филдинг уткнулась лицом в подушку, чуть не плача от обиды...

Когда Драко вернулся в спальню, девушка притворилась спящей. Кресси лежала неподвижно, закрыв глаза, но чувствовала каждое его движение. Ее нервы были напряжены до предела.

Через несколько секунд Кресси поняла: грек подошел к кровати. Она попыталась расслабиться и дышать ровнее, чтобы тот не заметил притворства.

И вдруг девушка услышала, как хлопнула дверь. Неужели ушел? Она моментально вскочила, радуясь, что осталась одна.

– Надо выбираться отсюда. Умру, если кто-нибудь увидит меня здесь.

Она больше не хотела сталкиваться с Драко лицом к лицу, боясь его непредсказуемости.

Кресси быстро приняла душ, надеясь, что вода смоет память об этом человеке. Надежда была напрасной. Грек не выходил у девушки из головы, стал частью ее, нестерпимой болью...

Кресси ругала себя. Никакой силы воли. Лишь непреодолимое желание слиться с Драко в страстном поцелуе. Девушка просто ненавидела себя за столь непозволительное «легкомыслие».

Она посмотрела в зеркало. И увидела грустное беспомощное существо. Совсем не похожа на «железную» леди, которой она считала себя раньше.

Одевшись, Кресси горько усмехнулась. Ведь специально подобранный деловой костюм и строгая блузка должны были стать своеобразными доспехами, но и они не смогли защитить ее.

Крессида поехала домой и сменила одежду. Девушка облачилась в простое черное платье без рукавов, а костюм с блузкой засунула в мешок со старыми вещами. Она никогда больше не наденет их. Прихватив льняной жакет, Кресси вышла из квартиры.

До больницы добиралась, будто на автопилоте.

Не могла сосредоточиться – одолевали эмоции. Несколько раз она лишь чудом избежала аварии.

Когда она ждала лифт, чтобы подняться в палату отца, к ней подошла медсестра.

– Вашего папу выписали из отделения интенсивной терапии, мисс Филдинг. Ему стало намного лучше. Теперь он в отдельной комнате в крыле «А».

– Это же просто замечательно! – Кресси широко улыбнулась. – Отлично.

– И все врачи довольны, – заулыбалась в ответ медсестра. – Кстати, его очень приободрили цветы и фрукты, присланные женой.

– Элоиза передала цветы и фрукты? – не веря своим ушам, переспросила Крессида.

– Ну, вообще-то, в передаче не было визитной карточки, но ваш папа не сомневался, что это от супруги. Он так обрадовался, – медсестра сделала паузу. – А миссис Филдинг не смогла приехать? Как жалко!..

Палата отца напоминала цветочный магазин.

Кресси замерла в дверном проходе, восхищенно рассматривая роскошные букеты. Джеймс Филдинг повернул голову в ее сторону и тут же... как-то сник. Он надеялся увидеть Элоизу.

– Кресси, дорогая, – слова давались ему с трудом, в голосе звучало разочарование, хоть он и постарался скрыть это. – Как я рад тебя видеть.

– Ты выглядишь потрясающе, папочка, – она наклонилась и поцеловала его в щеку. – А сколько цветов! Я тоже хотела принести тебе их, но ты же лежал в реанимации. Туда носить цветы не разрешается. Однако теперь вижу, кто-то опередил меня, – Кресси старалась говорить много и оживленно, чтобы поскорее забыть тот неловкий момент, когда он принял ее за Элоизу. Словесный поток стал защитной реакцией на боль, которую она ощутила, увидев, что отец не слишком-то ей рад.

Он ждал не ее. Кресси расстроилась. Надеялся, приедет Элоиза. Вернется к нему.

– Лилии и гвоздики, корзина с фруктами... – Мне кажется, я знаю от кого все это, – Джеймс Филдинг нежно улыбнулся. – Точно знаю. Жаль только, от нее нет записочки. Может, Элоиза чувствует себя виноватой?..

Крессиде хотелось закричать, что это невозможно, но она изобразила улыбку и присела на край кровати.

– Может...

Он теребил пальцами простыню и с мольбой смотрел на дочь.

– Она пробовала связаться с тобой? Звонила? Оставляла сообщения?

Девушка покачала головой.

– Увы, папа. Неужели ты думаешь, я не сказала бы тебе?

– Не знаю, – с раздражением произнес он. – Ведь вы никогда не любили друг друга.

– Забудем про это, – она накрыла его руку своей. – Главное сейчас – твое здоровье.

– Доктор говорит, я скоро поеду домой. Но он считает, что за мной должна круглосуточно ухаживать сиделка. Думает, Берри одна не справится. – Джеймс нахмурился. – Сколько нужно денег на все! И куда возвращаться из больницы? В чужой дом?

Кресси мягко произнесла:

– Не беспокойся, папа. Я все уладила с твоими кредиторами. Особняк никто не тронет.

Он кивнул.

– Как хорошо. И Элоиза, наверно, довольна. Знаешь, ее роман с Алеком Каравасом... Ерунда. Ну увлеклась мужчиной помоложе, ничего страшного...

Кресси открыла рот от изумления. На мгновение кровь прилила к ее вискам, и девушка почувствовала себя плохо.

Неужели он думает лишь об Элоизе? Как угодить жене-пустышке, которая жестоко обманывала его, постоянно вытягивала деньги? Неужели он не понимает, что Элоиза – аферистка, которую вот-вот арестует полиция? Ведь эта дама наравне с Алеком участвовала в мошенничестве.

• Предыдущая
• 18/29
• Следующая