Отсчет теней - Малицкий Сергей Вацлавович - Страница 15

– Может быть, – сузил глаза Хейграст. – Осталось и мне понять, что знакомого я увидел в его фигуре.

– Джанки нет, – растерянно пробормотал Дан.

Друзья вышли на берег, поодаль у пристани колыхались суда и лодки, за сараями галдела рыночная площадь, а перед друзьями простиралась полоса чистой воды.

– Где наша «Акка»? – удивился Хейграст. – Где Стаки?

– Стаки, судя по всему, там же, где и «Акка»! – зло сплюнул белу.

– Подожди! – нахмурился нари. – Не так часто я ошибался в элбанах. Эй! – окликнул Хейграст берегового служку, который откуда ни возьмись появился у берега. – Куда делся наш корабль, белу?

– Я не нанимался следить за вашим кораблем, хотя, если подумать… – Белу всплеснул руками. – Из головы все вылетело! Тут такой ужас приключился! Огромный пес! И хотя некоторые говорят, что это была зубастая неподкованная лошадь, но я вас уверяю, это был огромный пес!

– Что за пес?! – в один голос воскликнули друзья.

– Огромный пес, по слухам, еще утром пробежал через рыночную площадь, – торжественно объявил белу. – Торговцы просто сшибали друг друга с ног, пытаясь спастись от него. Образовалось немало куч, лотки были перевернуты. Конечно, мелкие и крупные воришки хорошо поживились. Хотя я думаю, что пес не такой уж и большой, скорее всего, он вырос уже после, так же как растет рыба, выловленная в Силаулисе, – до первого локтя за всю жизнь в воде, и до второго локтя, пока рыбак дойдет до ближайшего трактира.

– Куда побежал пес? – досадуя на словоохотливого белу, спросил нари.

– А знаешь ли ты, сколько мне платят за то, что я машу целый день веслом? – прищурился белу.

Хейграст со вздохом взглянул на покрасневшего от возмущения Лукуса и бросил служке медную монету. Тот поймал ее, разглядел и, отправив куда-то за воротник, улыбнулся:

– Он убежал туда, куда и собирался. Через рыночную площадь к этим сараям. Может, и сейчас прячется в одном из них. Стража, во всяком случае, его здесь искала. А может быть, последовал дальше вдоль берега.

– Надо срочно плыть вниз по течению! – заторопился Дан. – Мы еще сможем догнать его!

– Зачем он вам сдался? – удивился белу. – Если он столь здоров, как о нем говорят, то с ним лучше не встречаться. Хотя на вашей джанке это могло бы оказаться безопасным… Еще одна монета.

– Какая монета? – раздраженно спросил Хейграст.

– Медная, – успокоил его белу. – Еще одна монета – и я скажу, где ваша джанка.

– Держи, – бросил нари.

– Она ниже по течению, – сообщил, зевнув, белу. – В каких-то пол-ли. Стоит на якоре ближе к этому берегу, но слишком далеко, чтобы доплыть без лодки…

– Сколько? – напрягся Хейграст.

– Пять монет, и деньги вперед, – посерьезнел белу. – По монете с носа и две за то, что я буду грести двумя веслами. И не вертеться, лодка маленькая!

Лодка почти ушла в воду и прилично хватанула воды, когда служка начал работать веслами. Дан принялся было вычерпывать воду деревянным черпаком, но это уже не имело значения, потому что, едва отойдя от берега, друзья увидели джанку.

– Сначала я разберусь с этим Стаки, – прошипел Хейграст, – а потом уже поплывем искать пса.

Со Стаки разбираться не пришлось, потому что старый моряк висел на мачте. Силы ему уже отказывали, он соскальзывал, но вновь сучил ногами, подтягивался и забирался на самый верх. На палубе, лениво зевая, лежал Аенор.

– Спасите! – прохрипел старик. – Спасите, иначе эта тварь сожрет меня!

– Аенор! – бросился к псу Дан, обнял его, зарылся руками в шерсть и немедленно испытал влажное прикосновение огромного языка.

– Слезай, Стаки! – расплылся в улыбке Хейграст. – Это наш пес!

– Зачем вам это чудовище? – обессиленно распластался на палубе Стаки. – Я провисел на мачте полдня! Он запрыгнул на корму прямо с берега! Бечева лопнула, и нас поволокло вниз по течению. Я пришел в себя уже на мачте и понял, что мы уплываем. Меня вовсе не обрадовало, что придется висеть вот так до самого Шина, поэтому я начал орать и объяснять этому великану собачьей породы, что следует бросить якорь. И он меня понял! Столкнул его носом в воду! Но когда я попытался слезть, зарычал так, что отбил всякую охоту к спуску.

– Скорее всего, он понял по запаху, что джанка наша, а тебя принял за вора, – объяснил Лукус.

– Знатная собачка! – выпрямился в лодке служка. – Выходит, что я помог найти вам и пса? Сойдемся на трех монетах?

– Вот так начинают маленькие белу, – улыбнулся Хейграст. – Сначала они лазят по кошелькам на рынке, потом собирают мзду на пристани, потом…

– Хотя бы две! – вновь подал голос служка.

– Сейчас я пущу твою посудину на дно, позор белужского племени! – не выдержал Лукус.

– Но-но! – поднял весло служка и оттолкнулся от джанки. – Держите себя в руках. Маяк в варме локтей, и оттуда за вами наблюдают!

Дан оторвался от пса и взглянул на каменную башню, построенную на мелководье и отделяющую пристань и склады от огородов и жилых кварталов. На верхушке стоял воин в салмских доспехах. Можно было различить даже внимательный взгляд. Увидев, что он обнаружен, незнакомец отвернулся и исчез за зубцами маяка.

– Латс! – с ненавистью прошептал Хейграст.

На пятый день скачки потемневшие сосуды оплели тело до пояса, а в затылке поселилась ноющая боль. Все чаще Саш закрывал глаза, доверяясь лошади и друзьям, с трудом заставляя себя держаться в седле. Леганд не спускал с него глаз и, хмурясь, погонял лошадей. По его указанию Линга отыскивала в глубоких оврагах особую траву, и лошадей кормили именно ею. Только это позволяло животным выдерживать длинные переходы, но все же и их силы были на исходе.

– Нечего нам будет оставлять этому Гейдру, – проворчал Ангес, при свете укромного костра разглядывая подковы лошадей. – Я очень удивлюсь, если завтра к полудню они не упадут от изнеможения.

– Надеюсь, что удивляться тебе не придется, – бросил Леганд, натирая спину Саша очередным составом. – Мы движемся достаточно быстро. Завтра после полудня должны быть возле ущелья.

Саш поднял голову, стер со лба болезненный, липкий пот. Тучи, то и дело исторгающие надоедливый дождь, наконец рассеялись, и теперь бледный горизонт впереди подпирала темная гряда гор. Пик Меру-Лиа, все еще освещенный уже севшим за деррские леса Алателем, багровым острием вонзался в звездное небо.

Торопясь заглушить запах, поднимающийся из котла, у костра появилась Линга с пучком манелы. Где-то в темноте замер Тиир, прислушиваясь к звукам салмского леса.

– Что за травы послужили основой твоей мази? – заинтересованно спросил Ангес, втягивая терпкий запах. – Что-то он мне кажется знакомым! И не привлечет ли он к нам внимания?

– Запах исчезнет, едва мазь впитается в кожу, – ответил Леганд, с тревогой рассматривая смертельную сетку на теле Саша. – А то, что он тебе знаком, меня нисколько не удивляет. Именно так пахнет в большом гроте Гранитного города, где писцы переписывают старинные трактаты.

– Однако там не растет ни травинки, – покачал головой Ангес. – К тому же банги предпочитают иметь дело с камнями, а не с растениями.

– Фитили ламп, – объяснил Леганд. – Они так пахнут. Банги делают их из паутины, так же как и самую дорогую бумагу. А эта мазь сделана из яда горных пауков. Поэтому запах тебе знаком.

– Демон тебя забери! – вскричал Ангес. – Яд горного паука убивает, лишь коснувшись кожи элбана! И этим ты хочешь излечить Саша?

– К сожалению, я не могу его излечить, – вздохнул Леганд. – Но этот состав поможет ему держаться в седле. Он отыскивает в теле запасы силы даже тогда, когда, кажется, ее не осталось ни капли.

– Ну-ну, – нахмурился Ангес. – Посмотрим, что за умельцы властвуют в Колдовском дворе. Не нравится мне то, что творится с сосудами Саша. Дюжину лет назад я прислуживал священнику имперской гвардии. В Холодной степи всегда было неспокойно, мы везли продовольствие в гарнизон у Верхних порогов. Когда миновали укрепления в проходе Шеганов, на наш обоз напали мертвые копейщики Аддрадда. Их было не больше дюжины, но каждый из них унес с собой не менее двух жизней. Их пришлось порубить на куски, и на обрубках проступало вот такое же плетение. Правда, оно было синего цвета, но уверенности мне это не прибавляет!