Любить – значит верить - Крейг Джэсмин - Страница 16

• Предыдущая
• 16/38
• Следующая

Брук открыла внушительные двойные двери и оказалась в приемной, обитой деревянными панелями, пол которой был застелен пушистым ковром.

– Чем могу вам помочь? – вежливо спросила у Брук немолодая секретарша, отрываясь от пишущей машинки.

– Я – миссис Кент. – Брук было странно произносить эту фамилию, от которой она уже успела отвыкнуть. – У меня назначена встреча с мистером Барнсом.

– Да, конечно, миссис Кент. Он ждет встречи с вами. Пожалуйста, идите за мной.

Кабинет мистера Барнса был таким же внушительным и роскошным, как приемная, но сам он нисколько не походил на пожилого седовласого джентльмена, каким его представляла себе Брук. Высокий и худой, он был одет в консервативный деловой костюм, но рыжие волосы смягчали строгий вид, а улыбка, которой он приветствовал Брук, была не только вежливой, но и теплой.

– Я был очень огорчен известием о смерти Эндрю, – сказал он, как только секретарша ушла. – Он был не только моим клиентом, но и другом.

– Мне он тоже был другом, – отозвалась Брук и впервые почувствовала, что ее отношения с Эндрю представлены в должном свете. Эндрю был ее другом. Ничем более – но и не меньше. Нельзя позволить, чтобы гнев и подозрения окружающих испортили ее воспоминания о том времени, которое они проводили вместе.

– Я сознаю, что этот разговор может быть для вас нелегким, миссис Кент, так что я постараюсь говорить как можно более кратко и по существу. – Пусть у мистера Барнса были рыжие волосы и моложавый вид, но в голосе его чувствовалась властность человека, уверенно выполняющего свою роль и не сомневающегося в собственной компетентности. – Завещание Эндрю Кента было составлено достаточно просто – если учесть, каких денежных сумм оно касалось. Все личные вещи он оставил своему брату Моргану и своей сводной сестре Шиле. Свои денежные средства он завещал университету Нью-Гэмпшира, чтобы учредить именную стипендию. А свои акции «Кент Индастриз» он завещал вам, миссис Кент. Без всяких условий и оговорок.

До встречи с мистером Барнсом Брук считала, что не станет посвящать его в детали своей личной жизни. Однако, столкнувшись с его дружелюбием, она решила рискнуть и отчасти довериться ему.

– Возможно, вам известно, мистер Барнс, что мы с мужем… некоторое время… жили раздельно…

Он не удивился ее словам, лишь едва заметно кивнул головой.

– Во многих отношениях я считаю себя не вправе принять это наследство, – продолжала Брук, нервно сжимая руки у себя на коленях. Заметив это предательское движение, она заставила себя медленно разжать пальцы. – Возможно, вам известно, что у меня маленький сын, – наконец произнесла она. – – Ему еще нет двух лет, и я хотела бы обеспечить ему будущее. Эндрю не знал про Энди… про моего сына… Но если бы знал, я уверена, что он оставил бы акции ему в виде опекаемого имущества. Ввиду этого, мистер Барнс, я решила принять наследство.

Она встревоженно посмотрела на адвоката и поняла, что подсознательно хотела получить его одобрение. Брук испытала чувство облегчения – настолько глубокого, что сама ужаснулась, увидев, что мистер Барнс продолжает смотреть на нее все с той же приветливой улыбкой.

– Миссис Кент, вы не должны испытывать чувства вины, принимая это наследство. Эндрю хотел, чтобы эти акции принадлежали вам, и, с точки зрения закона, только это и имеет значение. Ваши отношения с остальными членами семьи Кент никак не влияют на право Эндрю распоряжаться своим имуществом так, как он считал нужным. Эти акции принадлежат вам, миссис Кент.

– В этом случае я хотела бы сразу же их продать и положить деньги в надежный банк на имя моего сына, – сказала она.

Мистер Варне откинулся на спинку кресла и молча не сводил с нее глаз чуть ли не в течение минуты.

– Морган разговаривал с вами относительно «Кент Индастриз»? – спросил он наконец.

Брук покраснела.

– Мы… мы подробно ничего не обсуждали, – сказала она. Даже этому симпатичному мужчине она не готова была признаться, какими обычно бывают ее разговоры с Морганом. – Он только упомянул, что сейчас особенно занят из-за какой-то попытки перекупить их акции.

– Вы сами в компьютерах не разбираетесь, миссис Кент?

– Нет. Неужели это так заметно? – Ей удалось изобразить слабую улыбку. – Я специализировалась на истории искусства. Если бы вы хотели узнать о том, как Реформация повлияла на религиозную живопись шестнадцатого века, то обращаться надо было бы именно ко мне.

Он ответил на ее улыбку.

– Я постараюсь об этом вспомнить, когда передо мной встанет именно такой вопрос. – Мистер Барнс сделал небольшую паузу. – Миссис Кент, как адвокат я могу только повторить, что вы имеете полное право распоряжаться полученным вами наследством так, как пожелаете. Но, хорошо зная компанию «Кент Индастриз» и самого Моргана, я считаю своим долгом объяснить вам, что, продавая ваши акции именно в данный момент, вы окажете «Кент Индастриз» очень плохую услугу.

– Из-за попытки перекупить контрольный пакет?

– Да. «Кент Индастриз» лет шесть тому назад перестала быть семейной компанией. Морган предложил шестьдесят процентов акций с правом голоса на продажу, и они разошлись мгновенно. «Кент Индастриз» – это не гигантская корпорация, но она славится как одна из самых передовых и смелых компаний, занятых производством микрочипов и полупроводников. Она достаточно велика, чтобы немало денег вкладывать в дорогостоящее исследовательское оборудование, но весьма мала, чтобы привлекать таких блестящих молодых ученых, которые могут осуществить важнейшие прорывы в области компьютерной технологии.

– А какое отношение это может иметь к продаже моих акций?

– Контрольный пакет пытается получить гигантский интернациональный конгломерат, возглавляемый японским торговым домом, имеющим интересы во многих отраслях промышленности. Вероятно, у них хватит средств на то, чтобы провести свою операцию в том случае, если один из основных держателей акций продаст свой пакет. Но, по мнению многих специалистов-брокеров, им не хватит умения, чтобы получить после захвата контроля соответствующий доход.

– Морган потеряет много денег, если захват контрольного пакета будет осуществлен?

– Наоборот. Моргану принадлежит шестнадцать процентов всех акций, и, если бы он продал их по той цене, какую сейчас предлагает конгломерат, он получил бы немалую прибыль. Пострадает сама компания, а не лично Морган.

– Понятно. Но разве мои акции настолько важны? Восемь процентов акций не кажутся мне таким уж серьезным пакетом.

– Вы действительно не разбираетесь в финансовых вопросах, да? – Улыбка мистера Барнса оставалась все такой же дружелюбной, и в голосе его не чувствовалось пренебрежения. – При попытке получить контроль над компанией, – терпеливо объяснил он, – обычно требуется, чтобы один человек или организация получила сорок процентов всех акций. Ваши акции представляют собой одну пятую от этого количества. Поверьте мне, в такой компании, как «Кент Индастриз», ваши восемь процентов акций имеют огромное значение.

При определенных обстоятельствах они могут оказаться решающими.

– Понятно. А у кого-нибудь еще есть столько же акций, сколько у меня?

– Когда двенадцать лет назад Морган образовал компанию, старший мистер Кент предоставил ему стартовый капитал, так что некоторое количество акций по-прежнему остается у него. Восемь процентов у Шилы Кент – столько же, сколько у вас. Она унаследовала эти акции от своей матери.

– Морган четко сказал вам, что не хочет, чтобы я продала свои акции?

Мистер Варне пристально посмотрел на Брук, ощутив в ее вопросе какой-то не вполне понятный ему подтекст. С его дружелюбного лица исчезла улыбка.

– Если вы будете настаивать на том, чтобы продать свои акции, миссис Кент, Морган уполномочил меня сказать, что он хотел бы, чтобы вы продали их непосредственно ему. Он предложит вам такую же сумму, что и конгломерат, однако, поскольку речь идет об очень крупной сумме, ему придется растянуть выплату на пять лет. Естественно, он будет выплачивать вам и соответствующие проценты.

• Предыдущая
• 16/38
• Следующая