Галльские ведьмы - Андерсон Пол Уильям - Страница 54

• Предыдущая
• 54/82
• Следующая

Пока никто ее не обидел, она не встретила здесь ни нищету, ни сквернословие. Люди разных сословий создали собственные общества по поддержанию порядка, установив свой язык и привычки. Над теми, кто живет внизу, они насмехались. Такова была запутанная, многоцветная палитра жизни Иса.

На тринадцатом этаже хватало места только для одного помещения. Лестничную площадку освещала узкая полоска света, падавшая через маленькое окошко. Виндилис бросила сердитый взгляд на дверь. Руфиний заменил прежний молоточек фаллосом моржа. Она с отвращением опустила его на деревянную дверь.

Он сразу же открыл. Посланник предупредил о визите. Он был облачен в тунику в римском стиле.

— Моя госпожа! — приветствовал ее он. — Трижды добро пожаловать! Входите, молитесь, позвольте я возьму ваш плащ, отдыхайте, я принесу вина.

— Неужели ты думаешь, что я устала? — спросила она. — Нет, я прекрасно себя чувствую для своих сорока лет.

Ее холодность его не смутила. Он с улыбкой поклонился, закрыл дверь и снял с нее верхнюю одежду. Несколько минут они смотрели друг на друга. Она расправила волосы. В них, как летняя комета, мелькнула белая прожилка. Ее черные, как вороново крыло, локоны уже тронула седина.

— Садитесь, моя госпожа, — сказал Руфиний. — Хотите вина или меда? У меня есть сыр, орехи и сушеные фрукты.

Виндилис покачала головой.

— Не сейчас. Я пришла по неотложному делу.

— Да, день убывает. Вон те двери выходят на балкон. Или вы хотите взглянуть на эту промозглую погоду из окна? Стекло довольно чистое.

— Почему ты живешь в таком уединенном месте? — спросила она. — Я знаю, стоило тебе захотеть, ты мог бы жить в королевском дворце.

Он удивленно проговорил:

— Мне нравится мое жилье. И вид великолепный. Когда ночью опускается туман, я выхожу на балкон и смотрю на город, в лунном свете он похож на алебастровое озеро. В такие дни я становлюсь сородичем грачам, и меня окружают ястребы.

— Ты очень изменился. И твой язык тоже.

— Моя госпожа?

— Ты уже не похож на багауда и разговариваешь иначе. Я посмотрю, как ты живешь. То, что я увижу, больше расскажет мне о тебе.

Она прошла в главную комнату и огляделась. Двери в спальню были закрыты. Кухня была открыта, самая обычная: квадратная, почти без мебели, оштукатуренная, покрытая черепицей во избежание пожара. Она была чисто прибрана. Скорее всего, приходила служанка, значит, у Руфиния деньги были. Атрий делился в виде триклиния, около буфета стояли стол и стулья. На его полках стояли причудливые изделия, некоторые — непристойные, например кувшин в форме приапа. Еще один стол из орехового дерева с перламутровыми вставками. Подстать ему были два диванчика. В углу висела походная одежда, оружие и инструменты, а также костюм лесничего, который он надевал, когда уезжал по поручениям короля. Рядом на подставке стояли два бюста — прекрасная античная голова мальчика, а другой, более современный, был похож на Грациллония. Повсюду стояли кувшины с золотыми ручками работы франкских ремесленников, которые, вероятно, хранили воспоминаний, какими бы они ни были.

Виндилис отошла от стола, потрогала флейту, пролистала пару книг, заглянула в рукописи, написанные неуклюжим почерком.

— Я вижу, ты занимаешься литературой, — заметила она.

— Да, моя госпожа, с еще большим рвением, чем прежде, — сказал он. — Вы наверняка знаете, что королева Бодилис великодушно согласилась помочь мне в обучении. Она обещала дать мне почитать удивительные книги.

Он распахнул дверь на балкон. Виндилис вышла на прохладный воздух, вдохнув полной грудью.

— Свежий воздух очищает, — сказал она. Руфиний улыбнулся.

— Умоляю простить меня, если моя квартира показалась вам душной. За пределами Иса я надышался воздухом больше, чем следовало.

За окном полукругом открывался вид — от морского портала до Верхних ворот и дальше. Перед ней открылись крепостной вал, орудийные башни, триумфальная арка, улицы, рыночная площадь, окутанные таинственными парами. Над ними сияющие в солнечных лучах устремились к небесам башни. Вдали она увидела Сады духов и безукоризненный храм Белисамы, похожий на остров, поднимающийся из туманного озера. Раздавался шум ветра, хлопанье крыльев, крики птиц, город жил своей жизнью.

— Да, — задумчиво проговорила Виндилис после долгого молчания, — возможно, у тебя были причины взгромоздиться сюда. Этот вид так и манит.

Руфиний прищурился.

— Что? — Он кашлянул. — Хм, может, моя госпожа хочет утолить голод? Если вы позволите, я вас ненадолго оставлю.

Виндилис вернулась в комнату, закрыла дверь и подошла к нему.

— Я не за этим пришла, — сказала она.

— Но в вашей записке было написано, что… Она сардонически улыбнулась.

— Я написала ее, чтобы предотвратить слухи. Мне не дано читать будущее по облакам и ветру. Если бы я могла, то жила бы на маяке. Нет, я хотела просто поговорить с тобой наедине.

Его охватила тревога.

— Да? Это для меня неожиданность. Ведь я — никто.

— Ты тот, кому король поручил беречь богов. Одно это делает тебя значимым. Ты стал его тайным поверенным. Наверняка ты также являешься его советчиком. Сядь, Руфиний.

— Как прикажете, моя госпожа. Но сначала позвольте налить вам вина…

Виндилис указала на стул.

— Я тебе сказала: сядь. Он сел и посмотрел на нее.

— Моя госпожа говорит от имени девяти королев?

— Не совсем. У нас был о тебе разговор, но решение посетить тебя я приняла сама. То, что я расскажу об этом другим, зависит от того, что здесь произойдет.

Он облизал губы.

— Я не выдаю секретов своего повелителя. Виндилис сложила руки и посмотрела поверх его головы на сгущавшиеся тени.

— Мне они не нужны. Я догадываюсь о том, что происходит. В королевских лесах собираются бывшие багауды. Они подчиняются его приказам. С ними заодно рабы, некоторые горожане, ветераны-переселенцы. Он собирает арморикское войско, чтобы защитить страну лучше, чем Рим. Императору вряд ли понравится, кто ими руководит и почему это делается так тихо. Но я им ничего не скажу.

Руфиний снова обрел уверенность.

— Королева очень умна. Но, умоляю вас, ничего больше не говорите.

Она потеплевшими глазами посмотрела на него.

— Мне кажется, время от времени ты можешь давать Грациллонию советы о ходе подготовки и предложения, о которых он сам не догадался бы.

Забыв о ее приказании, он вскочил. На его побледневшем лице шрам казался огненно-красным.

— Нет! — крикнул он. — Граллон мой господин!

— Успокойся, — прервала она. — Неужели ты думаешь, что его жены желают ему зла? Я прошу об этом ради него. И ради тебя, Руфиний.

— Ради меня? Моя госпожа, простите меня, но мне не нужны ни взятки, ни вознаграждения.

Ее улыбка стала жестче.

— А молчание?

Он непонимающе посмотрел на нее.

— Что вы хотите этим сказать?

— Ты поступил очень глупо, открыто предаваясь в Исе удовольствиям.

Он выпрямился.

— Разве я не могу повеселиться?

— Когда речь идет о вине, песнях, представлениях, игре, то — да. Но тебя никогда не видели на Кошачьей аллее или в тавернах на берегу, где девушки так доступны. Отдавая должное твоему положению и личному обаянию, я уверена, что многие утонченные женщины будут рады с тобой развлечься.

Он поднял руки, словно желая от нее загородиться.

— Я нормальный мужчина…

— Не верю.

— У меня были женщины…

— Сомневаюсь. В конце концов, ведь ты явился сюда, намереваясь стать королем.

— Если я сейчас храню целомудрие…

— Будь я проклята, если это так, — резко сказала она, — но не оскорбляй мой рассудок. Я и раньше подозревала, кто ты. У Девяти есть свои способы узнать то, что они хотят. Назвать имена чужеземных моряков? Некоторых, молодых и красивых, ты привез сюда. Это очень глупо. Тебе повезло, что обитатели дома не очень наблюдательны… Пока. Если ты не будешь осторожен, это скоро станет известно.

Из груди Руфиния вырвался хрип.

• Предыдущая
• 54/82
• Следующая