Миссия «Демо-2020» - Краснов Антон - Страница 28
- Предыдущая
- 28/67
- Следующая
«Ага, родственничек! Хм… ухх! Женька, посмотри на этого типа, а? Это тоже инфернал! Я-то своих чую! Ну и рожа!.. Э-эх!»
На монолог ворчливого беса наложились слова прельстительного Астарота Вельзевуловича:
– Ага, вот и остальные! Сударыня, милостивый государь! Прошу вас, присаживайтесь. Вот сюда, сюда! Если желаете, могу предложить прохладительных напитков. – Астарот Вельзевулович .громко щелкнул пальцами, и из пола, словно реактивный гриб, вырос белый столик, уставленный напитками. – Располагайтесь. То, что я скажу вам, очень, очень лю-бо-пыт-но. Да-с– Лицо Добродеева сморщилось, как будто слово «любопытно», распробованное им на вкус, кислило не хуже спелого лимона.
Афанасьев окинул взглядом сидящих напротив людей. Людей ли?.. Этот миляга Добродеев тоже имеет антропоморфный формат, если выражаться по-научному.
Потом Афанасьев покосился на своих соседей. Одного из них, точнее, не соседа, а соседку, он и так знал. Гроза Лос-Энгельса, цвет и гордость передовой научной мысли, дама, знающая все на свете и вместе с тем совершенно уникальная дура, как не без оснований полагал Евгений Владимирович, – все это была госпожа Сильвия фон Каучук! Читатель избавит меня от труда называть ее полное имя, поскольку оно уже неоднократно звучало выше. Сильвия фон Каучук была габаритная женщина с массивным лицом и такой фигурой, словно ее высекали из цельной глыбы гранита. Кариатиды, поддерживающие своды античных храмов и дворцов, на ее фоне показались бы стройными девчушками из юношеской сборной России по художественной гимнастике. Фрау Сильвия, как ее с ироничным почтением именовали в Лос-Энгельсе, однако же, не была горой вялых жиров и тщедушных углеводов: у нее был черный пояс по карате, она выигрывала соревнования по пауэрлифтингу и – финальным аккордом – на спор рвала одну за другой пять колод карт, вне зависимости от того, сколько их там было, тридцать шесть или пятьдесят четыре. Всему этому античному великолепию была придана лобастая голова с короткими темными волосами, торчащими во все стороны. В голове тоже было не абы что: к своим (молчу, молчу!) м-м-м… стольким-то годам Сильвия Лу-Синевна была доктором физико-математических наук, в совершенстве знала химию, получила международную премию в области хромосомного генерирования (ох!) и биполярной евгеники (мамочки!!). Она владела тринадцатью языками, прекрасно стреляла, без труда умножала в голове пятизначные цифры… Не хватит книги, чтобы живописать все достоинства и таланты этой женщины-глыбы. Дополнительную, бонусную, так сказать, глыбистость ей придавал комбинезон бесформенного покроя, в котором основной упор делался на количество и вместимость карманов. Карманы были самые разные: накладные, скрытые, на молнии, на липучках, на пуговицах. Были и такие карманы, в которых мог утонуть хоть Колизей (в небольшом уменьшении). Словом, вид у Сильвии фон Каучук был неприступный, уверенный и деловитый.
Она тоже смотрела на Афанасьева. Узнала?.. Быть может. У нее, ко всему прочему, и зрительная память абсолютная. Однако уже в следующую минуту заговоривший Добродеев заставил позабыть и о фон Каучук с ее доблестями и славой, и вообще обо всем. Начал он великолепно:
– По личному указанию Президента ВША и при содействии континентальных и общих спецслужб формируется состав группы, которая отправится в прошлое для выполнения сверхсекретной миссии…
По мере того как Астарот Вельзевулович излагал, лицо Афанасьева вытягивалось, у фрау Сильвии каменели скулы и серые глаза темнели; один Пит Буббер сидел в довольно вальяжной позе, закинув ногу на ногу, и наслаждался замешательством своих будущих подельников. Он-то все знал, конечно!
– Вот такое задание, – закончил Астарот Вельзевулович. – Возражения и замечания есть?
Евгений выпал из ступора и выговорил, тщательно отделяя одно слово от одного:
– Есть… Вы – в своем – уме?
– Это замечание не по существу, – нисколько не смутился Добродеев. – Я понимаю, что вы хотели бы напомнить нам старый советский анекдот: «Товарищчи! Американцы послали экспедицию на Луну. Мы превзойдем их. Партия и лично дорогой Леонид Ильич решили послать экспедицию на Солнце!» – «Леонид Ильич, но ведь мы сгорим!» – «Дорогой товарищч! Думаете, шо в Политбюро дураки сидят? Полетите ночью!» Вот это могло бы прийтись в кон, – улыбаясь, но с мрачно горящими глазами продолжал Астарот Вельзевулович, – но, к сожалению, уважаемый Евгений Владимирович, все гораздо серьезнее. Итак… Евгений Афанасьев, Пит Буббер, Сильвия фон Каучук!.. Готовы?
– К чему?
– К общению с первыми людьми государства! Громадный плазменный экран, занимающий едва ли не треть внушительной стены, засветился. Находящиеся в Москве увидели сидящих за длинным столом людей в одинаковых строгих костюмах, а в левом нижнем углу экрана надпись: «Whte House, Washngton».
В одном из субъектов на плазменном экране был тотчас же опознан президент Нэви Буш; по одну сторону от него сидела женщина с постным выражением лица, его супруга сенатор Кэтлин Буш. По другую сторону громоздился сам министр обороны страны, великий, ужасный генерал Бишоп. Именно он вопросил – коротко, энергичной американской скороговорочкой:
– Эти, что ли, советник Добродеефф?
– Эти, генерал, – отозвался Астарот Вельзевулович. – Здравствуйте, господин президент, приветствую, господа. Эти люди и отправятся в одну из трех секретных миссий, предписанных проектом «Демократизатор-2020». – «Интересно, кто придумал такое дурацкое название? – раскатился внутри Афанасьева голос беса Сребреника. – „Демократизатор-2020“! Полный… э-хе-хе!.. идиотизм! Впрочем, что еще можно ожидать от этого Нэви! Ты посмотри только на президента… ну и рожа!! А его жена, так у нее физия такая, как будто почтенный мистер Буш уже лет двадцать не исполнял своего супружеского долга. А хронический недо… гм… хроническое отсутствие партнера мужского пола…»
– Да заткнись ты! – проворчал Афанасьев.
Добродеев бросил на него свирепый взгляд, потому что эти слова, адресованные Сребренику, прозвучали как раз в тот момент, когда заговорил президент Буш-третий. К счастью, Евгения Владимировича не расслышали.
Глава государства закончил мусолить свое обращение. Собственно, оно было такой туфтой, что никто особенно и не слушал. Слово взял грозный генерал Бишоп:
– Эти люди соответствуют требованиям? Я хотел сказать, они прошли тестирование и… все такое?
– Эти люди соответствуют самым высоким требованиям, – помпезно объявил Добродеев. – Распределение обязанностей следующее: Сильвия фон Каучук, как наиболее компетентная и подкованная в технической части, – глава миссии…
– Вот это правильно, – объявила с экрана леди Кэтлин. – Женское руководство всегда благотворно действует даже на таких маргинальных субъектов, как мужчины.
Сидящий за тем же столом крайним справа вице-директор Глэбб заткнул уши, а Добродеев, полуулыбнувшись одной стороной своего большого саркастического рта, продолжал:
– В руках фон Каучук сосредоточены рычаги миссии; однако без Евгения Афанасьева, моей креатуры, миссия была бы неполна. Мистер Афанасьев– опытный специалист, обладающий великолепной способностью вживаться в любое общество, как будто он находился в нем изначально. Кроме того, он прекрасно знает нужную нам эпоху и, вне всякого сомнения, принесет неоценимую пользу в налаживании контактов с теми людьми… («С чего это он взял? – недоуменно подумал Евгений. – Так утверждает, как будто он меня раньше знал! Да я сам за собой такого не числю, что он тут наговорил!») Далее, – молвил советник. – Пит Буббер! Человек, который умеет делать решительно все, начиная с каши из топора и заканчивая ковром-самолетом…
– Как, простите? – пробасил Бишоп.
– Секретная разработка, ковер, в который вшиты гравитонные нити. Разработан лично Буббером. Летает, – без тени улыбки, но внутренне сотрясаясь от хохота, сообщил советник по теоретической и аналитической магии. – И вообще, человек, у которого руки растут из нужного места, будет очень кстати в Петровскую эпоху, когда ценили именно личные качества, в том числе и знание ремесел.
- Предыдущая
- 28/67
- Следующая
