Близко к сердцу - Хэсли Одри - Страница 17
- Предыдущая
- 17/34
- Следующая
— Нет никакого закона, говорящего о том, что ты должна кого-то любить, — тихо пробормотал Стивен, повторяя ее собственную запоздалую мысль.
— Но я действительно была влюблена… однажды.
— Мы могли бы начать и эту партию, — негромко сказал он, выпрямляясь. — Вы уже закончили?
— Дайте мне еще несколько секунд, — попросила она, едва удерживаясь от вздоха облегчения, когда он направился в дальний конец лаборатории.
— Только однажды? — донесся до нее его назойливый вопрос, заданный в характерной медлительной манере.
— Стивен, позвольте же мне закончить, прошу вас, — тяжело вздохнула она, сгорбившись, словно целиком поглощенная работой.
Даже если бы ее отношения с Алексом не окончились так ужасно, они все равно рано или поздно сошли бы на нет, ведь она никогда в действительности не любила его… Более всего ее понятию о любви соответствовали чувства, испытанные в объятиях совершенно незнакомого человека.
— Ну вот и все, — сообщила она спокойным, почти бесстрастным тоном. — Может быть, записать для вас некоторые результаты?
— Нет, не нужно. А вот против кофе я бы не возражал!.. Сколько же сейчас времени? — воскликнул он, глядя на часы. — Эстелл, вы опять не напомнили о ленче, а теперь для него уже слишком поздно!
— Видите ли, это входит в число тех неприятных моментов, о которых вы советовали мне забыть, — пояснила Эстелл, вставая, чтобы приготовить кофе.
Она действительно потеряла счет времени; голова ее гудела, словно улей, от роившихся в ней мыслей. Несмотря на тревожащий, почти постыдный характер воспоминаний о единственной ночи, проведенной со Стивеном, некоторые вещи она никогда не пыталась отрицать или забыть. Она пришла к нему, не только не зная истинных радостей любви, но измученная и униженная первым жестоким опытом в этих утехах. Она невольно вздрогнула, представив степень риска, на который шла… Но несмотря на все это, она почувствовала высшее блаженство в его объятиях и признавала это.
— Вы все еще любите этого человека, Эстелл? — спросил он, когда она принесла кофе.
— Когда же и у меня появится возможность задать вам несколько вопросов? — спросила она, удивляясь веселому негодованию, прозвучавшему в ее словах, в то время как сердце ее замерло оттого, что он, как собака-ищейка, опять вернулся к интересовавшей его теме.
— Спрашивайте, — улыбнулся он, отпивая большой глоток кофе.
— Сколько раз вы любили? — выпалила Эстелл, тут же поняв, что вопрос глупый и неоригинальный.
— Я задал вам подобный вопрос, когда был взбешен, но я вовсе не считаю, что можно прекратить любить, — сказал он осторожно. — У моего отца и у Роналда была репутацию сумасбродов до тех пор, пока первый не встретил мою мать, а второй — Линдси. Но, коль скоро они полюбили, как бы старомодно это ни звучало, они так и жили в любви. — Он поставил кружку на стол и грустно посмотрел на Эстелл. — И все же трудно себе представить, что бы было, если бы моя мать и Линдси не любили каждой своей клеточкой. Мне кажется, главное условие любви — это найти подходящего человека!
— Из ваших слов следует только один вывод: вы никогда не были влюблены, — заметила Эстелл, стараясь говорить весело, хотя в душе ее царили смятение и неразбериха.
Он слегка пожал плечами.
— Видимо, моя точка зрения кажется вам упрощенной?.. Или сверхидеалистической? — прошептал он, возвращаясь к журналу, в который записывал наблюдения. — И уж в любом случае несовременной и неуместной в моем возрасте… Разумеется, я увлекался, а однажды даже… — Он оборвал свои слова жестким смехом. — Но вы правы — я никогда не был влюблен!
— А что отличает взгляды человека вашего возраста от взглядов молодых людей, вступающих в жизнь? — спросила Эстелл, с трудом сдерживая горечь.
— Опыт! — резко ответил он, продолжая что-то писать. — А какое влияние оказал опыт на взгляды, с которыми вступаете в жизнь вы, Эстелл?
Действительно, какое? — с тоской подумала она.
— Я не задумывалась над этим, — ответила Эстелл, сделав вид, что увлечена работой. Но раздражение неудержимо нарастало, и она почувствовала, что необходимо дать ему выход. — И вообще, я никогда не стала бы участвовать в твоих играх, если бы знала, что ты будешь допрашивать меня с пристрастием!
— Но ведь и ты можешь задавать любые вопросы! — рассмеялся он. — Поэтому прекрати меня отчитывать…
— Я не отчитывала! — взорвалась она и тут же, к удивлению обоих, разразилась слезами.
— Эстелл, но ведь это всего лишь игра! — воскликнул он, бросаясь к ней и разворачивая к себе лицом. — Что с тобой происходит? — обеспокоенно спросил он, протягивая руку, которую она с раздражением оттолкнула. — Если я тебя расстроил, прости! — прошептал он, поднимая ее со стула и нежно прижимая к себе.
— Я не расстроена, — всхлипнула она. — О Боже… Я чувствую себя такой глупой!
— Нет, это я глупый! — выдохнул он ей в волосы.
— Нет… Ты не понимаешь, — невнятно протестовала она.
Нельзя сказать, чтобы она и сама понимала: она вела себя совершенно непостижимым образом и, что еще хуже, не могла объяснить почему. И не была уверена, что в следующий момент он ее не отпустит, когда его руки обвились вокруг ее плечей и чувственный жар распространился по телу с быстротой молнии.
— Это… не из-за тебя, — всхлипнула она, почти задохнувшись от чувств, переполнявших ее. — Просто есть вещи, о которых не хочется вспоминать.
— Но если ты не избавишься от призраков, они постоянно будут преследовать тебя, — прошептал он хриплым голосом, а его руки сильнее прижали ее к себе. — Эстелл, я… Нет! — простонал он, быстро отпуская ее. — Извини, я не думал, что дойдет до этого!
Он посмотрел на часы и, не отрывая от них глаз, сказал:
— Послушай, давай сочтем это обычным рабочим днем, проведенным в лаборатории. Иди приведи себя в порядок, а я закончу здесь.
Радуясь, что ей удалось преодолеть на трясущихся ногах расстояние до крохотной туалетной комнаты, Эстелл закрыла за собой дверь и посмотрела на заплаканное лицо в зеркале. Что же с ней на самом деле происходит?
Несмотря на то, что ночь со Стивеном открыла ей силу заложенных в ней страстей, она продолжала неосознанно сторониться мужчин, одновременно с ужасом понимая, что это скорее увеличивает их интерес к ней. Сомнения, посеянные Алексом, были настолько сильны, что ей даже не приходило в голову взглянуть на дело с другой стороны и разобраться, были ли его упреки обоснованными.
— Эстелл, у тебя все в порядке?
— Иду!
Ополоснув лицо холодной водой, она похлопала себя по щекам, потом распустила волосы и провела по ним пальцами.
— Эстелл, я действительно виноват. Я…
— Теперь я понимаю, что ты ощущал, выслушивая мои бесконечные извинения прошлой ночью, — ответила она, чувствуя, что ей не удалось произнести это достаточно весело.
Она взяла пальто, которое он подал ей, но не смогла поймать его взгляда. Ему ничуть не понравилось то, что произошло между ними три года назад, решила она, и теперь он не знает, как выпутаться из этой ситуации.
— Не поужинать ли нам сегодня в городе? — спросил он, предупредительно открывая перед ней дверь.
— Хорошая идея! — ответила она, радуясь, что откладывается возвращение в замкнутое пространство дома, где они просто обречены на бесконечные объяснения.
— Не хочу снова расстраивать тебя, повторяя свой вопрос, но я ведь неспроста говорил, что тебе нужно избавиться от страхов, — вернулся он к прерванному разговору, когда они выехали на дорогу. — Это не простое любопытство… Я хочу знать, чем ты живешь. Ведь ты, наверное, выработала для себя какие-то принципы, правда, Эстелл?
— Если хочешь услышать, какое влияние на мои принципы оказала моя несуществующая любовь, то, боюсь, тебе предстоит разочарование, — резко ответила она, а потом добавила с раздражением: — Скажем так: мне очень не повезло с тем, что ты назвал наиболее сложной стороной любви, — я выбрала не того человека!
На самом деле это было не совсем так. Она сделала все наоборот: выбрала нужного человека, но в неподходящее время, и поскольку была совершенно дезориентирована, то даже не понимала этого.
- Предыдущая
- 17/34
- Следующая
