Король холопов - Крашевский Юзеф Игнаций - Страница 84
- Предыдущая
- 84/117
- Следующая
Между тем, были посланы сваты к княжне Ядвиге, а во дворце спешили приготовить все к торжественной свадьбе.
Казимир ничему не препятствовал и равнодушно позволял распоряжаться собой. Ядвига ли из Силезии, или какая-нибудь другая, насильно ему навязанная, будет ему дана в подруги жизни – для него было все равно.
Живой, пылкий, с беспокойным характером Мацек Боркович, владетель многочисленных имений, полученных им когда-то за заслуги своего отца, познанского воеводы, был могущественным вельможей и пользовался громадным влиянием.
Это можно было заметить во время его присутствия на совещании о Неоржи, когда он прислушивался к бесплодным разговорам людей, недовольных королем, желавших против него что-то предпринять, но ничего не умевших и ограничившихся одним только ропотом и перечислением своих обид.
Боркович был человек дела, а не слова; хотя на вид горячий, увлекающийся, откровенный, крикливый, однако, он обладал способностью сообщать другим только то, что находил нужным и никогда не выдавал того, что решил скрыть. Несмотря на его годы, – ему было сорок с лишним, и у него был взрослый сын, – у него был молодцеватый, бодрый, юный вид, и он, как юноша, любил ухаживать за женщинами.
В Великопольше он был человеком могущественным не потому, что владел крупной недвижимостью, а потому, что, родившись там, он всю жизнь старался и всеми средствами пользовался, чтобы расположить к себе людей и приобрести в лице их сторонников. Он не был разборчив в выборе средств и исходил из той точки зрения, что верный путь для приобретения любви человека – это потворствовать его слабостям. Его боялись, потому что он был человек горячий, но все охотно с ним дружили, так как он для каждого был чем-нибудь полезен. Любившим охоту он предоставлял в распоряжение свои леса; любителей повеселиться он приглашал к себе и устраивал для них развлечения, людям честолюбивым помогал достигнуть почестей, а корыстолюбивых умел подкупить своими дарами.
Некоторые давно уже смотрели на Борковича с недоверием. Возбуждало подозрение, что он уж слишком суетился и хотел играть роль вожатого в Великопольше, а тех, которые ему мешали, он устранял со своей дороги, и они исчезали неизвестным и загадочным образом. Многие из тех, которые осмелились выступить против него и казались ему опасными, погибли в лесах, в дороге, во время какой-нибудь ссоры на постоялом дворе или неизвестным образом.
В зависимости от обстоятельств он умел быть и другом сердечным, и лютым врагом. У него было много тайных недругов, но было и много друзей, готовых за него пойти в огонь и воду.
Сына своего Мацек воспитал таким же, каким он был сам, но так как в нем текла более молодая кровь, то сын был более смел и отважен. Таким же, как Боркович, был и брат его, Ян, которому он уступил имение Чач, подаренное ему королем. Мацек, брат его и сын были всегда неразлучны. У него были два помощника; они были его друзьями, наушниками, часто замещали его, и он на них больше всех рассчитывал. Оба были богатыми землевладельцами, по имени Сендзивой Наленча и Скура.
Мацек низко кланяется королю и, казалось, был ему верным слугой; Казимир считал его мужиковатым, откровенным и не опасался его. Люди проницательные и осведомленные утверждали, что он искусно, тайком, что-то замышляет против короля. Его постоянные сношения с бранденбургскими князьями, неприятелями Польши, и с силезскими, отделившимися от нее, были подозрительны. Однако, не было никаких явных признаков, которые свидетельствовали бы против него.
Король предоставил ему большую власть, назначив его своим старостой в Великопольше; он сам присвоил себе еще большую, став защитником прав и независимости этой земли. Этим он привлек всех на свою сторону, и люди, веря в него, льнули к нему; дошло до того, что он стал во главе такого огромного союза велькопольских дворян, о каком раньше никто никогда не слышал. Долго длились приготовления к нему и, наконец, на съезде созванном в Познани, наиболее представительные землевладельцы, во главе с кастеляном Пшецлавом и судьей Николаем, подписали соглашение, в котором обязались действовать заодно и взаимно защищать друг друга. Хотя в этом соглашении и было упомянуто, что никто не должен выступить против короля, и все остаются ему верными слугами, но такие слова, написанные на бумаге, казались ничтожными в сравнении с таким крупным фактом, как соединение стольких крупных землевладельцев вокруг честолюбивого старосты. Припоминали потихоньку об измене Винча из Шамотуль, который, собрав вокруг себя людей, вместе с ними присоединился к крестоносцам. Были и такие, которые помнили, как король наделил Мацека дарами, и верить не хотели и не могли допустить мысли, чтобы он выступил против своего благодетеля…
Во главе тех, которые, зная хорошо Мацека, опасались его и предостерегали других не связываться с ним, находился его дядя, воевода Беньямин, которого попросту называли старым Бенком. Мацек поссорился с ним на смерть, и оба таили злобу друг против друга.
Это произошло тогда, когда распространился слух, что королю сватают Ядвигу Глоговскую. Известие об этом дошло в Познань и оттуда в Козьмин, имение Мацека, в котором он часто жил, не желая, чтобы его видели в Познани и следили за его действиями. Его дом в Кузьмине был хорошо укреплен, окружен частоколом, но, как и все его дома, без всякого комфорта.
Несмотря на свое богатство, он не был любителем удобств и красивой обстановки. Солдат, неизменно находившийся на лошади, в постоянных переездах, редко долго останавливавшийся на одном месте, он везде, куда приезжал, быстро раскладывал свои вещи и кое-как устраивался, заботясь о том, чтобы все необходимое было в изобилии, так как его всегда сопровождала довольно многочисленная челядь, но не задавался целью щеголять своим богатством.
Его слуги были все на подбор и хорошо вооружены; он им щедро платил и хорошо их кормил, и они не жалели своей жизни, но и чужую не во что не ставили. Стоило ему кивнуть головой, и каждый из них готов был броситься на родного брата.
Уж несколько дней, как Мацек вместе с братом Яном из Чача, с сыном Пжемком и неотступными помощниками, Сендзивоем Наленчом и Скурой, находился в Козьмине. Тамошние крестьяне, которые должны были уплачивать ежегодно оброк и за это были освобождены от всех других повинностей, несмотря на это переносили разные притеснения, так как свита не обращала внимания на их привилегии и предъявляла к ним страшные требования; но они молча терпели, в надежде, что скоро от нее избавятся.
В Козьмине, в доме Борковича жизнь кипела ключом. Землевладельцы постоянно приезжали и уезжали, столы были накрыты от утра до вечера, не успевали начать бочонок пива, как оно уже было выпито, и хлеб, мясо мед и разные припасы приходилось заготовлять в неимоверном количестве. Комнаты были переполнены приезжими, все громко разговаривали, смеялись, пили, ссорились и было так шумно, что всякий посторонний, попавший туда, никогда не предположил бы, что там говорилось о вещах за которые можно было поплатиться жизнью. Лишь иногда Мацек, обняв кого-нибудь отводил в сторонку и, пошептавшись с ним, возвращался обратно к столу. После такого разговора гость обыкновенно торопился подкрепиться силами и, сев на коня, уезжал с таинственным видом. Мацек, брат его Ян и сын Пшемко по целым дням хозяйничали и угощали собравшихся. Боркович был вдовцом, и дом его был своеобразен и отличался тем, что в нем, кроме мужской челяди, было много молодых, веселых девушек, которые с венками на голове, прислуживали гостям в комнатах и при столе. Посетители отпускали разные вольные шутки на счет этой женской прислуги, но Мацек на них не обижался, так как его единомышленникам было все дозволено.
По вечерам эта женская челядь должна была петь, а иногда и пускаться в пляс, если гости были под хмельком и этого требовали.
В Козьмин прибыл новый гость из Кракова и, сидя за столом, жадно набросился на кушанье, очевидно, проголодавшись в дороге. Мацек, развалившись на скамейке, в расстегнутой одежде, свободно на нем висевшей, беспокойной рукой несколько раз провел по лицу и ждал, пока прибывший утолит свой голод.
- Предыдущая
- 84/117
- Следующая
