Котов обижать не рекомендуется - Михалкова Елена Ивановна - Страница 60

• Предыдущая
• 60/67
• Следующая

Не обезумела. И, наверное, еще попытается покончить. Но не сейчас, слава богу. Не сейчас.

– Вы делаете ремонт? – выговорила Света.

– Ремонт? Я? Боже упаси. Это ваш кот!

– Мой кот делает ремонт, – послушно повторила Света, ощущая некоторую вязкость в мыслях.

Стрельникова опасливо взглянула на нее и, кажется, незаметно принюхалась.

– Вы пили? – в лоб спросила она.

– Господи, нет. – Света начала понемногу приходить в себя. – Простите, это у меня от жары. Что вы сказали про кота?

– Это ваш кот оторвал в моей спальне! Дыра прямо напротив изголовья! Теперь вы понимаете, почему я терпеть не могу кошек?

– Понимаю. Извините, пожалуйста. А вы уверены…

– Разумеется, уверена! – раздраженно бросила Стрельникова. – Это именно он! Не собака же рвет обои.

Она опустилась рядом и пожаловалась:

– Хотя от собаки тоже одни мучения. Всю ночь сегодня бегала с ним на улицу. У него расстройство желудка – следовательно, у меня расстройство сна. Не подремать, ни поесть, ни почитать, ни, простите, самой в туалет сходить. Немыслимо! Одна-единственная собака с поносом совершенно парализует жизнь взрослого человека!

Света тоже села рядом с ней.

– Отравился? – сочувственно спросила она.

– Ах, скажете тоже! «Отравился»! У него, между прочим, диета для пожилых собак. Все свежее, из проверенных рук. Это проявление неблагодарности.

– Как?

– Очень просто. Порядочный пес старался бы облегчить мое существование. А эта старая развалина… А! Пустой разговор.

Она спрятала клочок обоев в карман. Света искоса смотрела на нее и пыталась представить, как эта женщина бестрепетной рукой швыряет за окно Тихона. Но в этой сцене ей виделась прежняя Стрельникова, в черно-бело-красных тонах: с алой помадой, продуманным макияжем, прической-шлемом. А не уставшая бледная женщина, всю ночь бегавшая во двор с ненужным ей старым псом.

– Отдам его в приют, – рассуждала вслух Стрельникова. – Им за это деньги платят.

– Не платят, – тихо поправила Света. – Там волонтеры.

– Что, просто так приезжают?

– Да, просто так.

– Откуда вы знаете?

– Я тоже когда-то приезжала. Точнее, приходила. Рядом с моим домом был приют, он потом переехал.

– А зачем вы это делали? – удивилась актриса. Она повернула голову и впервые посмотрела прямо на Свету.

А Света взглянула прямо на нее. Анна Васильевна рассматривала девушку так, словно пыталась понять что-то. Света вцепилась глазами в ее лицо, изо всех сил стараясь найти подтверждение их с Дроздом версии.

Она никогда никому не объясняла, зачем посещала приют. Это было в то время, когда Дрозд получил грант и почти на год уехал в Америку.

– Я никому не была нужна, – сказала Света. – Или мне так казалось. А собакам – была. Они мне радовались, поднимались на задние лапы, а передними вставали на сетку, так что она продавливалась. Я их выгуливала, кормила, гладила. Им в приюте очень не хватает ласки. Там многие собаки – бывшие домашние. Их гладишь, а они тебе улыбаются всей пастью. И хвостом улыбаются.

– То есть у вас были эгоистичные побуждения, – утвердительно сказала актриса.

– Да, – согласилась Света, – эгоистичные. Но собакам на это наплевать.

Стрельникова задумчиво отвернулась. Света еще полюбовалась на ее профиль, и вспомнила про диск.

– Анна Васильевна, фотографии!

– Ох, правда! Едва не забыла. Все вы со своим приютом, – упрекнула она, как будто это Света рассказывала про собачий понос и ночные бдения.

Она двумя пальцами взяла коробку с диском.

– Спасибо, что привезли. Ну, всего хорошего. Следите за своим котом, иначе от ваших обоев тоже останутся одни ободранные стены.

И тут настал тот момент, который они с Дроздом обсуждали все утро. Не выпуская коробочку из рук, Света бросила взгляд на руки актрисы. И сказала медленно и со значением:

– Вы сегодня без перчаток, Анна Васильевна?

Женщина непонимающе вскинула брови.

– Я была в зале, когда вы уходили с репетиции, – пояснила Света. – Видела, как Петр Иванович возвращал вам перчатки. Вы меня не заметили.

Она очень пристально наблюдала за выражением лица Стрельниковой. Но если та и смутилась, то ничем не себя не выдала.

– Ах, вчера… – Анна на секунду утомленно прикрыла глаза. – Кошмарный был день! Наверное, жара так действует. Со всеми что-то случилось. И со мной, и с Витей… Петр Иванович совсем расклеился – всучил мне вторую пару перчаток.

Света разжала пальцы, и диск остался в руке актрисы.

– Вторую? – переспросила она, ничего не понимая.

– На самом деле первую. Вторая осталась у меня дома. То есть все-таки получается, что вторую.

Света почувствовала, что у нее голова идет кругом.

– Вы носите две пары?

На лице актрисы промелькнуло выражение высокомерного сожаления о низких умственных способностях некоторых. На мгновение она стала невероятно похожа на своего брата.

– Милая моя, что тут непонятного? – снисходительно уронила она. – У меня есть кружевные перчатки, Серафимович привез в подарок из Франции. Прелестная вещь, очень тонкой работы. Вам пока понятно?

– Понятно, – подтвердила Света.

– Петр вчера отчего-то решил, что я забыла их в гримерке, и принес мне. Очень мило, кстати, с его стороны. Но дело в том, что вчера я не надевала перчатки в театр.

«Значит, она все-таки не поняла! – мысленно ахнула Света. – Так до сих пор и не догадалась, что имел в виду Петр Иванович! Наверное, ей даже в голову не пришло задуматься над этим».

«Ну же, напряги память! – хотелось ей крикнуть. – Ты забыла их у Рыбакова! На твоем лице вот-вот промелькнет отблеск воспоминания, в глазах отразится тень страшной догадки – и ты не сможешь спрятать эти чувства. Какой бы прекрасной актрисой ты ни была, как бы ни владела собой, не в твоих силах так притворяться!»

Но лицо Стрельниковой было по-прежнему невозмутимым.

– Я так вымоталась вчера, что взяла эту вторую пару у Серафимовича, не возражая. Хотя у меня было ощущение, что здесь что-то не так. И, разумеется, вернувшись домой, что я обнаруживаю первым делом?

– Что? – подалась к ней Света.

Актриса пожала плечами:

– Собственные такие же.

– Как… Где? – ошеломленно забормотала Света.

– В перчаточном ящике, где же еще.

– Этого не может быть!

– Отчего же? Они лежали там, когда я выходила из квартиры. Не вижу ни одной причины, почему бы они могли переместиться в другое место.

– Но Петр Иванович отдал вам перчатки! Я видела своими глазами!

– Я вам и объясняю, что это не мои! – судя по тону, Анна Васильевна наконец потеряла терпение. Она сердито смотрела на глупую девицу, не желающую понимать очевидных вещей.

Ее раздосадованный голос оказал на Свету неожиданное воздействие: она вдруг успокоилась.

– Вы хотите сказать, пар было две?

– Боже мой, а я о чем вам талдычу уже пять минут! Две, совершенно одинаковых.

Света помолчала.

– Значит, это были не ваши перчатки…

Стрельникова только вздохнула. Кажется, она потеряла надежду что-то объяснить.

– В конце концов, не понимаю, почему вас так это волнует, – устало сказала она.

– Да потому что я не могу разобраться! – воскликнула Света, ни на йоту не лукавя. – Я чувствую себя полной идиоткой!

– Смиритесь, – посоветовала Анна Васильевна.

– Не хочу! Хочу избавиться от этого ощущения.

– Я знаю неплохой рецепт. Берете сто грамм текилы, добавляете…

– Откуда? – перебила ее Света. – Откуда у Петра Ивановича взялась вторая пара?! К тому же точно такая же, как первая?

Стрельникова неожиданно рассмеялась.

– Ах, вот где вы запутались! Теперь я вижу. Да, действительно, вы ведь не осведомлены о его привычках.

Она поднялась. Света тоже встала, напряженно ожидая ее ответа.

– Серафимович имеет обыкновение из всех поездок привозить одинаковые подарки мне и своей дочери, – объяснила Анна Васильевна. – Я ругаю его за это, но мужчины в некоторых отношениях неисправимы! Если Петя видит на витрине что-то подходящее, то приобретает в двух экземплярах. И ему наплевать, что мы ни в чем не похожи друг на друга, и, значит, не можем пользоваться одинаковыми вещами. Возможно, для любой другой женщины это было бы оскорбительно, но я слишком хорошо знаю Петра – он не имеет в виду ничего дурного.

• Предыдущая
• 60/67
• Следующая