Стрела времени - Крайтон Майкл - Страница 56

• Предыдущая
• 56/120
• Следующая

Марек, не шевелясь, смотрел на них.

Она дернула его за плечо.

– Послушай, Андре, Профессор…

– Минуточку.

– Но…

– Минуточку…

Впервые Марек почувствовал болезненный приступ неуверенности. До сих пор ничего из того, что он видел в этом мире, не казалось ему неожиданным или из ряда вон выходящим. Монастырь оказался точно таким, какой он рассчитывал увидеть. Крестьяне в полях тоже были такими же, как он их себе представлял. И подготовка к турниру проходила так же, как он описал бы в свое время. И когда он вступил в Кастельгард, то обнаружил, что тот полностью соответствует его представлению о средневековом городе. Кейт была потрясена, увидев мясника, занимавшегося своим кровавым делом прямо посреди улицы, чуть не потеряла сознание от зловония, исходившего из чанов дубильщиков кож, но на Марека это не произвело большого впечатления. Все обстояло именно так, как он это представил себе уже много лет назад.

«Но этого я никак не ожидал», – думал он, глядя на сражавшихся рыцарей.

Они двигались невероятно быстро! Молниеносные и притом буквально перетекавшие одно в другое движения мечей, хлесткие удары сплеча и тут же выпады, парирования и контрвыпады. Это напоминало скорее схватку фехтовальщиков олимпийского уровня, чем сражение боевым оружием. Клинки звенели, сталкиваясь, ежесекундно, если не чаще. И бой продолжался без малейших пауз.

Марек всегда представлял себе эти поединки как нечто неторопливое: неловкие, закованные в тяжеленную броню люди держат в руках настолько тяжелые мечи, что каждый взмах влечет за собой инерционный импульс; движение оружия нужно остановить и вернуть меч в прежнее положение, прежде чем нанести очередной удар. Он читал в различных хрониках, насколько люди оказывались измотанными после боев, и предполагал, что это было следствием длительных усилий, которые приходилось совершать в медленных поединках, когда необходимо бороться не только с противником, но и со сталью в собственных руках и на плечах.

Воины, которых он сейчас видел, были крупными и мощными людьми. И лошади у них были огромными, и сами они казались ростом в добрых шесть футов, а то и еще больше: когда они сидели на конях, трудно было это сказать точно. И они были чрезвычайно сильными.

Марека никогда не вводили в заблуждение небольшие размеры доспехов, выставленных в витринах музея. Он знал, что каждый экземпляр вооружения, попавший в конце концов в музей, был церемониальным и никогда не надевался для дела более опасного, чем средневековый парад. Марек также подозревал, хотя и не мог доказать этого, что значительная часть дошедших до двадцатого века отполированных броневых доспехов – богато изукрашенных чеканкой и гравировкой, – была предназначена только для показа, для того чтобы рыцарь мог похвастаться мастерством своих ремесленников, и изготавливалась в масштабе три четверти.

Настоящая боевая броня просто не могла сохраниться столько времени. И еще он прочитал достаточно древних документов, чтобы знать, что наиболее почитаемыми воинами средневековых времен неизменно были крупные люди – высокие, мускулистые и необычайно сильные. Они происходили из благородных семейств, с младенчества питались лучше большинства окружающих, поэтому и вырастали такими большими. Он читал о том, как происходило их обучение, и о том, как развлекались они, совершая ратные подвиги, чтобы привлечь к себе внимание дам и вызвать их одобрение.

Все же он никогда не мог вообразить что-нибудь хоть отдаленно подобное поединку, представшему сейчас перед его глазами Эти люди бились неистово, стремительно и непрерывно, выглядело это так, словно схватка могла продолжаться весь день Ни один из них не выказал ни малейшего признака усталости; скорее наоборот: казалось, что эти усилия приносят им наслаждение.

И сейчас, глядя на их агрессивность и скорость, Марек понял, что, если бы ему представилась такая возможность, он сам выбрал бы точно такую же тактику боя – быструю, но оставляющую резерв для еще большего ускорения, такую, при помощи которой он мог бы измотать противника. А представление о медлительном стиле ведения боя появилось в его сознании лишь потому, что он предполагал: люди в прошлом были слабее, медлительнее и не такими впечатлительными, как он, которого отделяло от них много веков.

Марек знал, что предположение о превосходстве современного человека над далекими предками было грехом, соблазнявшим каждого историка. Он только не думал, что и сам повинен в нем.

Но сейчас стало ясно: он тоже…

Ему потребовалось некоторое время, чтобы уловить сквозь непрерывный крик толпы еще одну подробность: соперники находились в такой превосходной физической форме, что могли тратить дыхание не только на бой, – в каждой кратчайшей паузе между ударами они осыпали друг дружку потоками колкостей и оскорблений.

А потом он заметил, что их мечи не были учебными, нет, рыцари держали в руках самые настоящие боевые мечи с острыми, как бритва, лезвиями. И все же было ясно, что они не замышляли причинить друг другу какой-либо вред. Нет, это была просто веселая разминка перед предстоящим турниром. Их бесшабашное отношение к смертельной опасности произвело на Марека почти такое же впечатление, как скорость и энергия, с которыми происходила схватка.

Бой продолжался примерно еще минут десять. Затем, после мощного удара, один из рыцарей свалился с лошади. Он рухнул на землю, но сразу же подпрыгнул, смеясь, как будто на нем вовсе не было тяжеленной груды стали. Деньги перешли из рук в руки. Послышались крики: «Еще! Еще!» Одетые в ливреи мальчишки налетели с кулаками друг на друга. А двое противников рука об руку направились к гостинице.

– Андре… – как бы издалека донесся до Марека голос Кейт.

Он медленно повернулся к ней.

– Андре, с тобой все в порядке?

– Все отлично, – ответил он, – но, похоже, мне нужно еще многому научиться.

Они миновали подъемный мост и приближались к стражникам. Марек почувствовал, как Кейт рядом с ним вся напряглась.

– Что нам делать? Что мы им скажем?

– Не волнуйся. Я говорю по-окситански.

Но когда они уже почти поравнялись с латниками, на площади вспыхнула другая схватка, и стражников уже ничто иное не интересовало. Они во все глаза следили за бойцами, а Марек и Кейт прошли под каменной аркой и вступили во внутренний двор замка.

– Мы же просто вошли сюда! – шепотом воскликнула донельзя удивленная Кейт, осматриваясь. – И что же дальше?

«Становится прохладно», – подумал Крис. Он сидел почти голый, в одних шортах, как он называл свою набедренную повязку, на табурете в маленькой комнатке в покоях сэра Дэниела. Рядом с ним находилась лохань с испускавшей пар водой и лежала скроенная из грубой ткани рукавица для мытья. Мальчик притащил из кухни ведро воды с таким видом, будто нес золото. Судя по его манере, только так уважительно и следовало относиться к горячей воде.

Мальчик предложил помочь, но Крис отказался и принялся усердно скрести себя сам. Лохань была маленькой, и вода в ней вскоре почернела. Но в конце концов он смог вычистить грязь из-под ногтей, с тела и даже с лица, убедившись в этом при помощи крошечного металлического зеркальца, которое держал перед ним мальчик.

Наконец он объявил, что закончил. Но мальчик, глядя на него несчастными глазами, возразил:

– Мастер Кристофер, вы еще не чисты, – и принялся уговаривать его продолжить омовение.

И поэтому Крис сидел, дрожа на деревянном табурете, а мальчик тем временем тер его тряпичной мочалкой. Это продолжалось, показалось ему, не меньше часа. Крис был озадачен: он всегда считал, что средневековые люди были грязными и вонючими, облепленными многолетней грязью. Но все обстояло не так; эти люди, казалось, делали фетиш из чистоты. Все, кого он видел в замке, были чисты, и от них не исходило никаких неприятных запахов.

Даже отхожее место, которое он, по настоянию мальчика, посетил перед купанием, оказалось вовсе не таким ужасным, как Крис ожидал. Открыв деревянную дверь в спальне, он увидел каменное сиденье над воронкой, уходившей в трубу. Очевидно, испражнения стекали на уровень первого этажа замка, откуда их ежедневно удаляли. Мальчик объяснил, что слуга каждое утро омывает трубу ароматической водой, а потом помещает свежий букет душистых трав в специальный зажим на стене Так что запах здесь вовсе не был неприятным. «Вообще-то, – с сожалением подумал Крис, – в туалетах современных авиалайнеров пахнет куда хуже».

• Предыдущая
• 56/120
• Следующая