Соколиная охота - Александрова Наталья Николаевна - Страница 55

• Предыдущая
• 55/57
• Следующая

Неожиданно Татьяна поднесла к уху телефон, вскочила со скамьи и шагнула к выходу из вагона. Надежда тоже бросилась к дверям, но в последний момент увидела, что Татьяна остановилась перед открытыми дверями, снова послушала телефон и осталась в вагоне – видимо, тот, кто отдавал ей по телефону приказы, хотел обмануть возможных преследователей, сбить их со следа.

Двери закрылись, и поезд пошел к станции «Черная речка».

Здесь повторилась та же история: Татьяна встала со скамьи, подошла к двери, не отрывая от уха мобильный телефон, и замерла в дверях, ожидая следующей команды.

Надежда стояла, внимательно наблюдая за ней, как бегун за стартовым пистолетом.

«Двери закрываются, – объявил голос в динамике, – следующая станция – „Петроградская“.»

И в этот момент Татьяна шагнула на платформу.

Надежда Николаевна едва успела выскочить следом, сжимающиеся двери чуть не придавили ее.

Татьяна снова выслушала приказ и перешла на другую сторону платформы – к поезду, направляющемуся в сторону проспекта Просвещения.

Этот поезд был плотно набит людьми, возвращающимися из города в спальные районы. Здесь, чтобы не потерять Татьяну из виду, нужно было держаться к ней как можно ближе, и Надежда вошла в тот же самый вагон.

В плотной человеческой массе она не могла пробиться ближе к Татьяне, но видела в дальнем конце вагона темно-синее пятно ее плаща. Теперь очень трудно было сохранить нужную для наблюдения мобильность. Надежда остановилась возле самой двери, чтобы успеть быстро выйти на станции вслед за Татьяной, – и ее тут же обругал толстый красномордый пенсионер:

– Что уперлась? Проходи внутрь вагона, курица!

Надежда с трудом удержалась от достойного ответа, ей очень хотелось обозвать этого хама боровом, как он того заслуживал, но это привлекло бы к ней внимание окружающих, и она, проглотив обиду, вполголоса ответила, что ей скоро выходить.

Когда поезд остановился на «Пионерской», Надежда привстала на цыпочки, чтобы не упустить Татьяну из виду. Синий плащ оставался на месте. Двери захлопнулись. Привязчивый пенсионер снова завелся:

– Чего же не вышла? И ездит, и ездит, сама не знает куда, только трудящимся людям мешает!

В слове «людям» он сделал ударение на последний слог, и это удивительно подошло к его образу. Надежда сделала над собой усилие и, вместо того чтобы огрызнуться в ответ, улыбнулась пенсионеру. Он мгновенно замолчал, побагровел от злости, но больше не вязался.

Поезд проехал перегон и остановился на «Удельной». Надежда снова приподнялась на цыпочки под полным ненависти взглядом толстого пенсионера.

И очень вовремя, потому что синий плащ уже выплыл на платформу.

– До свидания! – сказала Надежда борову с чарующей улыбкой и вышла из поезда.

Синий плащ уже плыл по эскалатору, и Надежде пришлось прибавить шагу, чтобы не потерять Татьяну из виду. Выйдя на улицу, она оказалась в хаосе торговой зоны и здесь еще больше прибавила шагу, протискиваясь в толпе. Синий плащ мелькал впереди, двигаясь в сторону перрона пригородной электрички.

Татьяна поднялась по ступеням на перрон, Надежда Николаевна устремилась следом, и вдруг ее остановил молодой человек с повязкой на рукаве:

– Ваш билет! Или у вас пенсионное?

Надежда в ужасе вспомнила, что на станцию «Удельная» давно пропускают по железнодорожному билету.

Еще больше ее расстроило предположение дежурного, что она уже на пенсии.

Бросив взгляд на удаляющийся синий плащ, она заметила, что Татьяна идет к платформе городского направления, и скорее побежала к кассе, чтобы купить билет.

По дороге она взглянула на расписание и увидела, что ближайшая электричка в сторону города пройдет через пять минут. Порадовавшись, что Татьяна едет в город – не дай бог, пришлось бы тащиться до Выборга, да и билеты туда гораздо дороже, – Надежда подбежала к кассе.

Около окошечка, к счастью, было всего два человека, но рыжая тетка, которая стояла первой, была глухой и медлительной до безобразия. Она десять раз переспрашивала кассиршу, сколько нужно заплатить, а потом медленно искала по карманам мелкие монеты. Надежда нервно оглядывалась на настенные часы.

До поезда оставалось три минуты… две… наконец рыжая неспешно отошла от кассы.

– Молодой человек, – обратилась Надежда к парню в кожаной куртке с заклепками, чья очередь была за рыжей, – пропустите меня, у меня поезд через минуту!

– До города могла бы и на метро добраться! – недовольно буркнул металлист, но посторонился.

Надежда кинула кассирше деньги, схватила билет и бросилась к платформе, не обращая внимания на кассиршу, кричавшую ей вслед:

– Сдачу! Дама, сдачу возьмите!

Поезд уже стоял на платформе, Надежда, махнув билетиком перед носом дежурного, взлетела по ступеням и ворвалась в открытую дверь последнего вагона под звуки голоса, объявившего в динамик, что двери закрываются.

Сердце билось как сумасшедшее. С трудом отдышавшись, Надежда пошла вперед из вагона в вагон в поисках Татьяниного синего плаща. Электричка была достаточно свободной – большая часть людей вышла на «Удельной», чтобы пересесть в метро. Проходя вагон за вагоном, Надежда внимательно оглядывалась по сторонам, высматривая синий плащ, но ничего похожего пока не видела.

Добравшись до первого вагона, она увидела наконец идущую по проходу женщину в синем плаще. Переведя дух, села в уголок и стала смотреть в окно, чтобы не привлекать к себе внимания. Поезд уже подъезжал к «Ланской», последней остановке перед Финляндским вокзалом, и Надежда Николаевна осторожно повернулась к вагону, чтобы найти синий плащ и проследить – выйдет Татьяна на «Ланской» или поедет до конца.

Долго искать синий плащ ей не пришлось. Женщина в синем плаще подошла к ней, держа в руке компостер, и суровым голосом, какой бывает только у железнодорожных контролеров, произнесла:

– Ваш билет, дама! Или у вас пенсионное?

На ней был не просто синий плащ. На ней была синяя железнодорожная форма.

В очередной раз обидевшись, что в ней подозревают пенсионерку, и подумав, что она сегодня, наверное, очень плохо выглядит, Надежда Николаевна протянула билет.

Приходилось признать, что Татьяну она упустила.

Татьяна Грибова спустилась по ступеням с платформы, прошла вдоль путей и увидела светло-бежевую «пятерку». Открыв дверцу, она села на водительское сиденье, вставила ключ в зажигание. Машина завелась с пол-оборота, и Татьяна выехала на Удельный проспект. Притормозив у перекрестка и пропустив рейсовый автобус, повернула к Поклонной горе.

И в это мгновение за спиной у нее раздался женский голос:

– Сюрприз! Не дергайся, спокойно выезжай на Выборгское шоссе.

В зеркале заднего вида Татьяна увидела выбравшуюся из-под сиденья Алису. И еще она увидела пистолет в ее руке – «беретту» 38-го калибра.

– Что тебе нужно? – с тихой ненавистью в голосе спросила Грибова.

Алиса рассмеялась:

– Будто ты не знаешь, что мне нужно. Вы со своей хромоногой подругой украли то, что принадлежит мне! Вы украли документы Загряжского.

– Это еще вопрос, принадлежали ли эти бумаги покойному Аркадию Ильичу, но уж тебе-то, милая, они не принадлежат ни с какого боку!

– Я его наследница! – выкрикнула Алиса. – Я была его женой!

– Да у него таких жен… – протянула Татьяна с усмешкой.

Алиса взвизгнула, как разъяренная кошка, и ударила Татьяну пистолетом по шее. Машина вильнула, Татьяна выровняла ее и, покосившись на Алису, проговорила:

– Хочешь, чтобы мы разбились? Валяй!

– А ты помалкивай, стерва! Сила на моей стороне, и ты будешь делать, что я прикажу! Сворачивай влево, нам нужно на шоссе!

Татьяна свернула на шоссе и нажала на газ.

– Ладно, черт с тобой, – Алиса заговорила с показной мягкостью, – так и быть, оставлю тебя в живых, а то кто же за твоим инвалидом-мужем будет присматривать. Сейчас приедем, куда я скажу, отдашь мне документы и диски – и свободна, поезжай на все четыре стороны…

• Предыдущая
• 55/57
• Следующая