Гончая. Тень короля - Федотова Надежда Григорьевна - Страница 59

• Предыдущая
• 59/148
• Следующая

— Поспешайте, братья! Уже темнеет… Мы должны добраться до Уотерфорда к ночи.

— Зачем такая спешка, отче? — Джеральд догнал аббата и понизил голос:- Простите мне мою дерзость, но мы уже с ног валимся! С утра ни одного привала…

— Не ной, Джерри, — подошедший Алби утешительно хлопнул приятеля по плечу. — Тут уж недолго осталось!.. Экие вы, дворяне, неженки.

— Да при чем здесь я? — вздохнул послушник. — Ты на Галена посмотри — совсем мальчишка умаялся. Жалко.

— Сын мой, — пожал плечами Бэннан, — я ведь всех предупреждал, что путь будет не из легких. И раз вы сами вызвались сопровождать — придется потерпеть. Останавливаться прямо тут, в лесу, мы не будем.

Сгрудившиеся вокруг монахи опечаленно вздохнули. Тяжелее всех вздыхал брат Колум, привыкший работать руками и головой, но уж никак не ногами. Все утомились, промокли под снова зарядившим дождем и проголодались, но раз аббат велел… Что уж тут поделаешь?..

— Согласен с вами, отче, — проронил Годфри, — окраина леса возле главной дороги — не лучшее место для ночевок… Гален, соберись!

Юный послушник, притулившийся на камушке, опустил плечи. Ему было стыдно за свою усталость. Особенно, глядя на того же Годфри — старший товарищ был бодр и деловит, ни разу не отстал от группы, и с такой легкостью тащил на плечах две здоровенные торбы, будто в них был не тяжелый общинный скарб, а лебяжий пух. То же самое можно было сказать и о брате Даллане — могучий монах, нащупывая дорогу верным посохом, шел себе и шел, только посвистывал… А щуплый Гален совершенно выбился из сил.

— Тронулись, — сказал аббат, посчитав, что пятиминутной передышки вполне достаточно. — Алби прав — до Уотерфорда рукой подать. Держись, дитя мое, — уже мягче прибавил он, бросив сочувственный взгляд на несчастного мальчишку. — Господь терпел и нам велел. Вставай. Свою котомку можешь отдать мне, полегче идти будет.

— Я сам, отче, — склонил вихрастую голову послушник, поднимаясь на дрожащие ноги. — Я… я ничего! Я уже отдохнул.

— Вот и хорошо, — с улыбкой отозвался святой отец. И двинулся вперед сквозь мокрые заросли, по направлению к дороге. Он устал не меньше остальных, но, как глава общины, не имел никакого морального права хоть чем-то это выказать. "Слабо тело человеческое, — думал аббат, — и лишь твердость духа способна укрепить его в движении к цели!.. Давненько я не путешествовал. И тренировки забросил, тоже не дело. Вот, Годфри — закаляется. Даллан — камни таскает, бывает, что и не присядет за целый день… А я? Стыдно! Будет же мне впредь наука" Отец Бэннан отвлекся от недовольства собой и покосился на идущего рядом Лири:

— Как вы себя чувствуете, брат мой?

— Сносно, — отозвался монах. И тут же зашелся в приступе кашля. Аббат покачал головой:

— Что-то не нравитесь вы мне!.. Доберемся до постоялого двора — позовем лекаря. Путь неблизкий, а весна нынче холодная и дождливая.

— Не стоит, отче, — хрипло сказал брат Лири. — Обыкновенная простуда. А на крайний случай у нас есть лекарства, что остались от брата Эдриана. Наверняка там что-нибудь и от кашля найдется.

— Надеюсь, — кивнул аббат, с беспокойством глядя на бледное лицо монаха. Выглядел тот не лучшим образом.

…Харчевня "У дядюшки Эмера", стоящая на окраине Уотерфорда, заведением была весьма и весьма сомнительным. Кормили из рук вон плохо, полы мыли только по большим праздникам, комнаты сдавали тесные, убогие и втридорога. Тем не менее, недостатка в клиентах упомянутый "дядюшка" не испытывал — постоялый двор был набит под завязку всяким подозрительным сбродом, которому не с руки было мозолить глаза приличным людям. В Уотерфорд они отправлялись на заработки (не имеющие ничего общего с честным трудом), а в харчевне столовались, спали и между делом проворачивали свои темные делишки… Поэтому явление десятка монахов повергло хозяина заведение во вполне понятный шок. Впрочем, члены общины были людьми неизбалованными и постоять за себя в случае чего тоже могли, так что дело решилось к обоюдному согласию — братья получили комнатушку на верхнем этаже, послали Алби на местный рынок за хлебом, молоком и сыром (убоявшись трактирных разносолов), и разместились на ночлег. Большинство просто попадало на грязные матрасы и уснуло, не дождавшись ужина. А самые стойкие, в лице аббата, брата Даллана и брата Лири, уселись возле закопченного камина, который больше чадил, чем грел.

Слепой монах сушил мокрое одеяние у огня, отец Бэннан тихо звенел разложенными на коленях склянками с целебными настойками, брат Лири кутался в шерстяной плед и натужно кашлял. Несмотря на то, что в комнатке было тепло, его бил озноб.

— Это от несварения, — бормотал аббат, разглядывая ярлычки на склянках, — это болеутоляющее… Ну не может такого быть, чтоб от простуды не было ничего!

— Не беспокойтесь, отче, — прокашлял Лири, — сейчас Алби молока принесет, согреем, выпью с ложкой меду — и прилягу. Сон — лучшее лекарство!

— Трудно спорить, — вздохнул святой отец. Потом поглядел на осунувшееся лицо монаха и с сомнением покачал головой:- Не уверен я, что сон тут поможет. Даже и в тепле. Схожу-ка я за лекарем!..

— Это лишнее, отче, — поморщился брат Лири, натягивая плед на голову. — Я крепкий. Вот увидите — с утра буду как новенький…

Очередной приступ булькающего кашля весьма наглядно опроверг оптимистический настрой болящего. Аббат сдвинул брови, ссыпал бесполезные бутылочки обратно в торбу и поднялся с лавки:

— Нет уж! Этак вы совсем сляжете. Брат Даллан, позаботьтесь о нем, а я все таки схожу вниз, спрошу хозяина насчет лекаря… Сдается мне, нам нужно кое-что посущественней молока да отдыха.

— Хорошо, — кивнул слепой, откладывая в сторону одеяние. — Идите с Богом, отче! Я присмотрю за Лири.

Аббат благодарно склонил голову, как всегда забыв о том, что могучий монах его не видит, накинул свой плащ и вышел. Даллан повернул голову:

— Ты бы прилег. Давай, я тебе прямо у камина постелю?..

— Сам постелю, — просипел брат Лири. — Не при смерти же. И что за фантазии у аббата? Подумаешь, кашель…

— Кашель нехороший, — прогудел слепой. — Отец Бэннан правильно сделал, что за лекарем пошел. Ты ложись. И еще плед сверху набрось, чтоб теплее было. Вот, возьми мой.

— Спасибо, — Лири принял скатанный валиком плед, перетащил свой матрас поближе к огню, и, закутавшись, словно гусеница в кокон, улегся. — Даллан, ты бы сам прилег. Завтра с рассветом отправимся.

— Ничего, — махнул рукой тот. — Мне и пяти часов хватит, чтоб выспаться. А одеяние надобно просушить… И еще Алби вернуться должен.

— Проголодался?

— Есть маленько…

Но когда долгожданный Алби наконец переступил через порог, неся в руках котомку с провизией, кормить оказалось уже некого. Братья спали вповалку. Тихо постанывал во сне измаявшийся брат Колум, глухо кашлял простуженный брат Лири, а у камина, опершись о навершие трости, сопел брат Даллан. Рядом валялось сползшее с его колен недосушенное одеяние.

— А есть что, никто не будет?.. — растерянно пробормотал Алби, прикрывая за собой дверь. Понятное дело, ему не ответили. — Ну вот. Битый час торговался, и все зазря… Ну да что уж!.. На завтрак-то, чай, еще как пригодится!

Он тихонько, чтоб никого не разбудить, пробрался меж матрасов к камину, пристроил на его широкой крышке свою котомку, поднял с пола одеяние брата Даллана, подумал, повертел в руках — и аккуратно разложил на свободной части лавки. И позвал:

— Отец Бэннан! Вы спите?.. Вы где?

Снова не дождавшись отклика, послушник вздохнул, зевнул во весь рот и скинул плащ. Огляделся в поисках места, куда бы можно было его пристроить — крохотная комнатушка и без того была забита людьми, матрасами, баулами… Крестьянин почесал в затылке и склонился над наваленными в углу мешками.

У дверей на своем матрасе сонно завозился Годфри:

— Алби, ты, что ли?.. Я думал, крысы…

— Ты спи, — обернулся послушник. — Щас свою торбу найду, плащ приберу и тоже лягу. Чего ужина-то не дождались?

• Предыдущая
• 59/148
• Следующая