Гончая. Тень короля - Федотова Надежда Григорьевна - Страница 49

• Предыдущая
• 49/148
• Следующая

— Что такое?..

— Тс-с! — предостерегающе шепнул он, быстро обернувшись в сторону окна. — Там приехал кто-то. Вона лошадь-то вся в мыле… Гонец, чтоль?

— Наверное, — пожала плечами леди Кэвендиш, тоже подходя к окну и вглядываясь в фиолетовые предрассветные сумерки. — Погоди, а я его знаю! Это же один из капитанов королевской эскадры. Как же его… То ли Стивенс, то ли Соммерс?

— И чего он тут посередь ночи забыл?.. — наморщил лоб брауни. Потом подумал и, быстро спрыгнув на пол, засеменил к двери:- Сбегаю, узнаю. Уж не новости ли какие?

— Я с тобой!

— Куды? — чихнул он, приостановившись на пороге. — Ежли прав я — так муж тебя все одно вытурит, чтоб не волновать лишний раз… Здесь обожди. Щас вернусь — расскажу.

— Да тебе-то какая разница? — вскинулась леди. Хранитель очага обернулся от двери и, прежде чем исчезнуть в темном коридоре, серьезно сказал:

— Ты мне, конечно, как есть никто. Но девочка моя правду сказала: мы человеку вреда не причиним… Её я не уберег, дак хоть тут бы делов не натворить! Своего Хозяина у тебя в дому нету — так я пока побуду… Сиди уж. Я врать не привык, обещал рассказать — расскажу.

— Ну, ладно…

Она разочарованно вздохнула и снова присела на кровать. Обида на мужа мешалась с искренней тревогой о пропавшей гостье. Не то чтобы они с Нэрис были уж такими задушевными подругами, но все же… Это ведь действительно ужасно! Пираты, плен — как во сне дурном! "Ну, ничего! — подумала Грейс. — Уж выкупить Нэрис у нас золота достанет. Только бы Ивар не узнал, как мы ее проворонили… Дэвиду руки не подаст, а со мной и вовсе разговаривать перестанет. Или нравоучениями насмерть замучает!.. А я-то в чем виновата? Она же мне не дочь, в конце-концов… Бедняжка. Небось такого страху натерпелась! Врагу не пожелаешь"

Снизу донеслись приглушенные мужские голоса. Грейс прислушалась: слов было не разобрать, но тон разговора настораживал… Запыхавшийся гонец лепетал что-то, будто оправдываясь, а Дэвид чертыхался через слово по старой морской привычке. "Неужто новости плохие? — похолодела леди. — Ах, господи!" Она поерзала на кровати, нерешительно комкая в пальцах концы шали, и, мысленно махнув рукой на обещание брауни "вернуться и рассказать", шмыгнула в приоткрытую дверь. На цыпочках подкралась к перилам лестницы и притихла, затаив дыхание — адмирал и его подчиненный стояли прямо под ней, на втором этаже, в коридоре.

— …мне очень жаль, ваше сиятельство, — в очередной раз повторил то ли Соммерс, то ли Стивенс. — Но это абсолютно точно. Мы всю округу прочесали… Сплошные обломки.

— Может, это был не "Альбатрос"?

— Он самый, господин адмирал. Мы нашли кусок борта. С частью названия… Мне очень жаль. Рифы в такую волну — смертный приговор. Вы ведь сами знаете…

— А спасательные шлюпки? Нашли хоть одну?

— Обе нашли. Остатки, — капитан "Воителя" печально склонил голову. — И больше ничего. Ни одной живой души. Буря была страшная, ваше сиятельство.

— Черт возьми!

— Мне очень жаль…

У Грейс задрожали руки. Она медленно попятилась от перил, уже не вслушиваясь в виноватое бормотание гонца. Значит, пираты потерпели крушение. И корабль разбился о рифы. И все погибли. Все до единого.

— Пресвятая дева… — бормотала Грейс, привалившись спиной к двери гостевой комнаты. — Какой кошмар. Какая ужасная несправедливость!.. Ей ведь всего двадцать было, бедная девочка… Если бы я знала! Я бы лучше на ключ дом заперла!.. Господи, господи… Что же я Ивару скажу?!

Рассвело. Ливший всю ночь дождь прекратился, оставив после себя поникшие мокрой листвой деревья и глубокие лужи на тисовой аллее. Поместье Кэвендишей, еще несколько часов назад бурлившее и клокотавшее, как густая похлебка в котле, притихло, словно в ожидании бури. Внизу, на кухне, тесной стайкой сгрудившись у печи, собралась вся домашняя прислуга — от экономки до самой младшей горничной. На столе одиноко торчал кувшин грога — полный до самых краев и совсем остывший. Поленья в очаге давно прогорели. Но, казалось, никто этого не замечал — все сидели молча, настороженно прислушиваясь к замершему дому, и только из маленькой комнатушки по соседству с кухней доносилось монотонное бормотание — это кухарка Элинор, стоя на коленях перед своей узкой кроватью, молилась за здравие любимой хозяйки.

Сверху, разорвав тишину, донесся громкий протяжный вопль. Горничные вздрогнули и испуганно втянули голову в плечи. Вопль повторился. Седая экономка медленно покачала головой и бросила взгляд в маленькое окошко:

— Да когда уже она явится?.. Хозяин третий раз посылает! И ведь оговорено было…

— Так ведь не в срок же началось, — тихо сказала молоденькая судомойка. — Ох, мамоньки мои! Да что ж она так кричит-то?!

— Придет время — сама узнаешь, — отозвалась экономка, откладывая свое вязание. Поднялась на ноги, подошла к окну, выглянула и снова покачала головой:- Никогда мне не нравилась эта надменная гусыня! И пускай она из благородных, да только не след себя так вести!.. Где это видано, чтобы бабке повивальной лорды в ножки кланялись?! И ведь не за "спасибо" же, вперед уплочено!..

— Госпожа Фелиция дело свое знает, — неуверенно заступилась за копушу-повитуху одна из горничных. — Она у нас в округе лучшая!

— Была бы лучшей — ужо тут была бы! — безапелляционно заявила экономка. — От нее до нас всего-то мили три, его сиятельство дрожки предоставил… и где она, а?!

Как будто в ответ на этот вопрос, по аллее, разбрызгивая грязь, пролетел маленький экипаж. На его сиденье, подпрыгивая, высилась громоздкая черная фигура, по самый нос закутанная в плащ. Фигура держала на коленях маленький, обитый кожей сундучок. Дрожки лихо притормозили у парадного входа, кучер соскочил с облучка и подал руку сидящей даме. Та, не удостоив его даже взглядом, величественно сошла вниз и принялась подниматься по ступенькам крыльца.

— Явилась! — со смесью облегчения и осуждения в голосе воскликнула экономка. — Ну наконец-то!..

— Слава богу! — хором вздохнули горничные, заметно приободрившись. Экономка поправила пояс, увешанный ключами, и принялась отдавать приказы:

— Энни, Бетти — бегом к госпоже Фелиции, примите плащ, помогите с саквояжем… Глэдис, подбрось дров, гляди, одни угли остались! Джейн, нагрей побольше воды! А вы, двое, пойдете со мной. Нужно взять в шкапу чистых полотенец…

Кухарка, прислушиваясь к суматохе, в одну минуту поднявшейся на кухне, с надеждой взглянула на деревянное распятие, что висело над самой кроватью:

— Слава тебе, Господи! Теперь уж все в порядке будет…

…Однако чаяния Элинор сбываться не спешили. Серый день медленно перетек в ночь, общее напряжение, царившее в поместье Кэвендишей, сменилось тоскливой апатией, а долгожданный наследник все никак не хотел появляться на свет. Роды затягивались. Измученная Грейс металась на мокрой перине, уже плохо понимая, что вокруг происходит, кто все эти люди и почему эта жуткая боль никак не прекращается. Бледная от переживаний Лилли, которая уже сутки ни на шаг не отходила от госпожи, дрожащими руками швырнула в лохань очередной компресс и вскинула голову:

— Послушайте! Сколько можно тянуть?! Вы приняли не одну сотню младенцев, так делайте уже хоть что-нибудь!..

— Я делаю всё, что в моих силах, — бесстрастно отозвалась повитуха, ощупывая твердый живот роженицы. И, покачав головой, обернулась к державшему жену за руку лорду Кэвэндишу:- Ваше сиятельство, отойдемте на минутку.

Он встал. Грейс, мгновенно придя в себя, вцепилась в его руку стальной хваткой:

— Дэвид, не бросай меня!

— Тихо, тихо, солнышко… — ласково сказал адмирал, осторожно высвобождаясь, — я только на минутку. И сейчас же вернусь. Здесь Лилли, она никуда не уйдет…

Он отошел следом за акушеркой к окну спальни и, оглянувшись на стонущую супругу, сказал:

— В чем дело, госпожа Фелиция? Я, конечно, не знаток, но…

— Схватки прекратились еще час назад, — сказала та. — Нужно принимать решительные меры. Но это чревато, ваше сиятельство, и я должна знать наперед — кого спасать в первую очередь?..

• Предыдущая
• 49/148
• Следующая