Созданные для любви - Делински Барбара - Страница 33

Он пожал плечами:

— У меня были женщины, но ничего серьезного.

— Нет и не было?

— Я, знаете ли, мечтатель, жду женщину своей мечты.

«Мечтатель. Как это непривычно».

Джесс кивнул в сторону моря:

—Сегодня море неспокойное.

—Да.

«Он так непохож на других, такой интересный, такой настоящий».

—Не хотите спуститься к воде?

— Как, с обрыва? — удивилась Лиа. — Разве это возможно?

— Там есть ступеньки. Ну не совсем ступеньки, скоре камни, по которым можно спуститься. Зрелище впечатляющее, когда находишься посреди волн.

Лиа вскочила на ноги, придерживая плед

—Я бы с удовольствием, но у меня неподходящая одежда. Я либо замерзну, либо намочу плед.

Джесс тоже встал.

—У меня полно старых свитеров, которые так часто намокали, что еще один раз ничего не изменит, зато вы и замерзнете. Я принесу. — Он помолчал. — Хотите, сходим вместе?

Лиа колебалась ровно столько, сколько времени ей понадобилось сообразить, что хотя Джинни была бы шокирована поведением младшей дочери — виданное ли дело разгуливать среди ночи в обществе садовника! — это не валжно, так как Джинни здесь нет. К тому же этот садовник человек без роду без племени, более мужчина, чем все мужчины, вместе взятые, которых иной женщине доводите встретить за свою жизнь.

—Конечно, — сказала она с улыбкой и пошла рядом.

По мере того как они приближались к цели, коттедж, из окон которого лился теплый свет, казался все уютнее. Джес открыл дверь и пропустил Лиа вперед.

—Я мигом, — сказал он и взлетел на антресоли, перескакивая через ступеньку.

В коттедже горела только одна лампа на первом этаже антресоли оставались в тени, но не настолько густой, чтоб Лиа не могла видеть, как Джесс достал из шкафа свитер: выдвинул ящик комода, натянул сухие джинсы. Лиа обдал жаром, и она поспешно отвела взгляд. Плетеный ковер, перекинутыи через ограждение антресолей, позволял видеть тело Джесса только выше пояса, но ее воображение без труда дорисовало остальное. Оно изобразило его тело крупньми смелыми мазками, и при виде этой картины сердце Лиа забилось с рекордной скоростью.

— Вы еще здесь? — окликнул Джесс.

— Здесь. — Собственный голос показался Лиа неестественным, слишком высоким, она сделала вид, будто нарочно говорит так, чтобы ее было слышно на антресолях, и продолжала: — Мне нравится ваш дом. — Она заметила на стенах фотографии, но подойти ближе и рассмотреть их как следует ей не хватило смелости. — Кажется, здесь очень уютно.

Джесс сбежал вниз по лестнице. Он был в джинсах и свитере и держал в руках еще один свитер, который, расправив, бережно надел на Лиа. Она выпустила из рук плед и просунула руки в рукава. Рукава оказались длинны, Джесс закатал их так, чтобы они доходили до ее запястий, затем принялся прядь за прядью вытаскивать наружу ее волосы, оказавшиеся под воротом свитера.

Сердце Лиа пустилось вскачь.

—Извините, я такая растрепанная.

Но Джесс смотрел на нее с одобрением.

—У вас прекрасные волосы, — сказал он глубоким голосом. — Никогда не видел ничего подобного. — Наверное, с минуту он восхищался ими молча, потом тихо спросил: — Все в порядке? Вы готовы?

Лиа кивнула. Они вышли из коттеджа и направились к морю. На краю обрыва он взял Лиа за руку, они вместе стали осторожно спускаться с обрыва. Время и ветры с моря превратили крутой берег в некое подобие естественной лестницы, спускающейся к воде. Ступать по камням босыми ногами было легко. Трудность состояла в том, что они оказались в пугающей близости от стихии. Волны налетали на берег, разбивались о камни, поднимая к небу тучи брызг, а затем опадали в хлопьях пены и уходили обратно. Рядом с этой мощью Лиа чувствовала себя маленькой и беспомощной. Чем ниже они спускались, тем более усиливалось это ощущение, тем громче становился шум моря. Ей бы полагалось испугаться, и она бы наверняка испугалась, если бы спускалась одна, пусть даже днем. Но Джесс держал ее руку, он был ее защитником, и вместо ужаса Лиа испытывала священный трепет.

Джесс привел Лиа к широкому плоскому валуну, сел усадил ее между своих расставленных ног. Здесь до них долетали брызги волн, хотя казалось, еще чуть-чуть, и во их накроет. Вокруг бурлили, кружились, пенились, налетали и отступали волны, вблизи море выглядело еще более бурным, чем представлялось сверху, и эта близость бушующей стихии завораживала. Лиа поджала ноги, накрыв подолом ночной рубашки, почти до половины скрытой свитером Джесса, и затихла словно загипнотизированная.

—Как вы, в порядке? — тихо спросил Джесс.

Его теплое дыхание коснулось ее уха. Лиа вздохнула:

— В порядке.

— Вам не холодно?

— Нет, мне хорошо.

Когда налетела особенно мощная волна, угрожая обдать их брызгами, Джесс, смеясь, обхватил. Лиа за талию и притянул к себе, через некоторое время это повторилось, том еще, и с каждым разом Лиа оказывалась все плотнее прижата к Джессу. Однако когда стало ясно, что волны становятся все больше, Джесс предложил вернуться.

Лиа могла бы просидеть на валуне всю ночь, ей было хорошо, ее одинаково волновали и возбуждали и ярость моря, и близость Джесса. Но если она могла завтра проволяться в постели хоть целый день, Джессу предстояло работать. Поэтому она протянула ему руку и послушно пошла с ним вверх по камням. Поднявшись до края обрыва и ступив на траву, они продолжали держаться за руки.

— Никогда ничего подобного не испытывала. Вы часто туда спускаетесь?

— Реже, чем хотелось бы. Чтобы не чувствовать себя одиноко, лучше там быть с кем-то еще.

На обратном пути Лиа поняла: она очень рада, Джесс предложил ей спуститься. Выйдя из бассейна вполне мог просто пойти к себе в коттедж и лечь спать именно так на его месте поступило бы большинство знакомых Лиа мужчин. Ни один из них не свернул бы с дороги только затем, чтобы просто полюбоваться морем вместе с ней, а если и свернул бы, то у него обязательно нашлись бы на то скрытые причины, и обычно не самого благородного свойства.

Циник мог бы сказать, что у Джесса Крэя тоже были не самые достойные мотивы, ведь Лиа богата и к тому же дочь хозяйки поместья. Но Лиа не относилась к числу циников и верила, что Джесс был искренен. Он не из тех, кто отсиживает часы на работе, и он бы не стал ради каких-то корыстных соображений выслуживаться перед дочкой хозяйки. Ему не нужно пытаться произвести на кого-то впечатление, его работа говорит сама за себя, а чем он занимается в свободное время, никого не касается. Джесс сам определяет, как жить и что делать, и сегодня он решил показать ей ночное море.

— Спасибо, что взяли меня с собой. Джесс сжал ее руку.

— Спасибо, что пошли со мной.

Было приятно ступать босыми ногами по мягкой траве под завораживающий шум прибоя. Ветер развевал ее волосы и что-то шептал на ухо, Джесс держал ее за руку.

Со стороны леса донесся какой-то странный звук.

— Это сова, — пояснил Джесс. — Пришло их время.

Его слова вернули Лиа к действительности.

— Уже очень поздно, я быстро переоденусь и пойду домой. Вам нужно выспаться.

— На это мне много времени не нужно.

— Но завтра вам рано вставать.

—Что ж, ради такой ночи не жаль разок и не выспаться.

Чем дальше они отходили от моря, тем тише делалось вокруг, и по контрасту с окружающей тишиной все громче становилось эхо моря, звучавшее внутри у Лиа. Она пришла в смятение, пульс бился с бешеной скоростью, и все из-за близости Джесса. И сердце не успокоилось к тому времени, когда они дошли до коттеджа.

Джесс открыл ей дверь и, как только они вошли внутрь, снял с нее свитер. Лиа подняла голову и посмотрела на него. Лицо Джесса по-прежнему было непроницаемым, но маска суровости не могла скрыть желание — острое, почти на грани страха. Она чувствовала то же самое, и искушение вдруг стало непреодолимым. Джесс коснулся губами ее щеки. Лиа повернула голову, и их губы соприкоснулись раз, потом другой. Мимолетный поцелуй был так сладок, что Лиа блаженно вздохнула. Вкус губ Джесса оказался таким же, как его запах, — чистым, мужским. Когда он привлек ее ближе и прижал к себе, она думала, что умрет от избытка чувств. Тело у него было большое, сильное, и он возбуждал ее так, как никто прежде.