Приходи в воскресенье - Козлов Вильям Федорович - Страница 62

• Предыдущая
• 62/91
• Следующая

— Так мы с вами на рыбалку и не выбрались, — сказал Сергей Павлович.

— До рыбалки ли тут… — вырвалось у меня.

— Зашиваетесь? — остро взглянул он на меня. В его голосе почудился какой-то намек.

— В каком смысле? — спросил я.

— Я много слышал о вас от Архипова, — не стал уклоняться Добычин. — Вы там на заводе с Любомудровым настоящую революцию совершили…

— И что же говорит об этом Архипов?

— Он восхищается вами, — сказал Добычин. — Хотя и уверен, что для вас это плохо кончится. Я слышал, вас будут обсуждать на бюро горкома?

Быстро в городе распространяются вести! Впрочем, заместитель начальника милиции все и должен знать, тем более что его непосредственный начальник — член бюро горкома партии.

— Мне бы надо со следователем поговорить, — сказал я. — Это в каком кабинете?

— Я полагаю, вполне достаточно, что вы говорили со мной… С этой стороны, я имею в виду несчастный случай, вам ничего не грозит… Юридически вы никаким образом не причастны к смерти рабочего.

Все это он произнес равнодушным тоном, глядя в окно, затененное листвой дерева.

— Сергей Павлович, неужели вы думаете, я пришел сюда выгораживать себя на тот случай, если бы этот факт был использован на бюро?

— Я так не думаю, — заметил он. — Кстати, никого и не интересует, сам пришел рабочий на стройку или его лично доставил туда директор на персональной машине. Я сам расследовал этот случай. Пока мне неясно только одно: по небрежности или неопытности крановщика сорвалась с тросов панель или просто она оказалась бракованной и зацепные крюки сами вырвались из своих гнезд… Могло такое случиться, что деталь, ну там, скажем, из-за спешки или аврала, поступила на строительство недоброкачественной? Я не силен в технологии вашей продукции… Ну, скажем, деталь еще не настолько затвердела, чтобы ее можно было краном поднимать?

У меня вырвался вздох облегчения. Из головы никак не выходила та бутылка, которую жених из такси передал Харитонову… Ведь на кране работал Леня Харитонов. И та самая плита, которую он подавал на леса, сорвалась с тросов и убила Васю Конева, его лучшего друга…

— Могло, — сказал я. — Действительно, детали для домов мы гнали в три смены…

— И кто отвечает за готовую продукцию?

— Я.

— Я спрашиваю, кто непосредственно принимает готовые детали?

— Сергей Павлович, вы, судя по всему, в курсе дел на заводе и знаете, что сейчас у нас действительно аврал… Я хочу в ближайшее время закончить строительство нового поселка в Стансах. По проектам Любомудрова. И поэтому только я один ответствен за все технологические процессы, связанные с изготовлением нестандартных деталей.

— А Любомудров?

Зачем мне еще впутывать в это дело Ростислава Николаевича? Конечно, он мог бы и проверить, что за продукция отправляется на стройку. Уж если на то пошло, за этот участок отвечал он. И тем не менее я твердо повторил, что за все производство целиком отвечаю я.

Добычин достал из кармана аккуратный перочинный ножичек, открыл его и, взяв со стола пластмассовый стакан с карандашами, стал затачивать и без того остро отточенные разноцветные карандаши. Казалось, он весь ушел в это детское занятие, забыв про меня, лишь морщины на загорелом лбу свидетельствовали о том, что подполковник напряженно размышляет.

— Как вы ни хотите меня убедить, что косвенно виноваты в смерти рабочего, я не верю вам, — наконец оторвался от своего занятия Добычин. — И потом, охрана труда на производстве — это уже компетенция другой организации… Меня удивляет другое: зачем вы в такой трудный для вас момент осложняете себе жизнь? Безусловно, люди, которые недовольны вами, с радостью используют и этот факт… если узнают все подробности. Поэтому я хочу вам дать один совет: не рассказывайте об этом больше никому. Погибшему рабочему больше ничего не поможет, а вы себе можете крепко навредить.

В голосе Добычина было неподдельное участие, что меня удивило: ведь он дружил с Архиповым, а от главного инженера, признаться, я не ожидал добрых слов в свой адрес. И не очень-то поверил Добычину, что Архипов мною восхищается. В тот вечер у Архиповых я как-то не составил о Сергее Павловиче никакого мнения, а сейчас почувствовал к нему искреннюю симпатию.

И тогда я ему откровенно сказал:

— Я очень рад, что встретился с вами, Сергей Павлович… Понимаете, этот паренек… Вася Конев… Ну, когда это случилось, я будто брата потерял… Я не фаталист и не верю в судьбу, но то, что произошло, потрясло меня. Эта самая плита, если она оказалась недоброкачественной, могла и потом упасть… когда ребята вернулись бы со свадьбы. Пусть не Васю, другого могло бы… Я должен был вам все рассказать, иначе… я бы перестал уважать себя.

Зазвонил телефон, и Добычин подошел к письменному столу. Разговаривая, он снова потянулся к стакану с карандашами. Выбрал толстый красный и сделал пометку в настольном календаре. Повесив трубку, повернулся ко мне. Лицо озабоченное.

— В районе железнодорожного узла неизвестный напал на молодую женщину и нанес ей шесть ножевых ран… И это уже третий случай за последние полгода. Одна девушка скончалась от потери крови. Почерк один и тот же: где-нибудь в безлюдном месте подкараулит свою жертву, затащит в темный угол и искромсает ножом. Маньяк-садист. Вся милиция поставлена на ноги, оповещены дружинники, но пока все безрезультатно! Кроме ножевых ран на теле, преступник не оставляет никаких следов… Перепуганные женщины дают самые противоречивые показания. Даже не можем составить словесный портрет… Если так будет продолжаться и дальше, в городе поднимется паника.

— Я тоже что-то слышал об этом, — вспомнил я. — Месяца два назад.

— Три, — уточнил Добычин. — И неудивительно, что вы вспомнили. Та самая первая девушка, на которую преступник напал, с вашего завода…

— Которая умерла ог потери крови?

— Этой повезло: она вырвалась и убежала. Он нанес ей только две неопасные раны… — Сергей Павлович прошелся по кабинету.

— Сдается мне, что преступник несовершеннолетний и не очень сильный. Некоторые от страха теряют рассудок, а с такими можно что угодно сделать, даже не обладая значительной физической силой.

Я понял, что Добычии сейчас больше ни о чем, кроме этого преступления, думать не может, и поднялся с дивана.

— Я видел вашу туристскую базу в Сенчитском бору, — сказал он. — Съездим как-нибудь на рыбалку? Хочется хоть на день отойти от всего этого, позабыть про телефон…

Он сказал это просто так, мысли его были заняты другим, а мне стало смешно: уж скоро год, как я собираюсь то с одним, то с другим на рыбалку, а до сих пор так и не выбрался.

— Мне тоже хочется вырваться хотя бы на день, — ответил я.

— Обязательно вырвемся, — оптимистически сказал он. — Вот схватим этого негодяя…

— Удачи вам, — сказал я.

Мы вышли из здания. Добычин предложил подбросить меня до завода — он выезжал на место происшествия, но я отказался. Мы пожали друг другу руки. Добычин включил мотор и уже взялся за руль, когда я его спросил:

— Охота в этом году разрешена?

— Какая охота?

— На пернатую дичь.

— Попадетесь в лесу с ружьем, я вас оштрафую на полную катушку!

Улыбнулся и, включив на крыше машины синюю мигалку, выехал со двора на дорогу.

Я мотался на «газике» по городу, разыскивая Любомудрова. На заводе его не было, в Стансах — тоже, Аделаида сказала, что он забегал в приемную, спрашивал меня и снова исчез, не сказал куда. После смерти Васи Конева работа на стройке затормозилась. Леня Харитонов запил и с того злополучного дня на стройке не появлялся. Не появлялся он и на заводе. Но так как он полностью поступил в распоряжение Любомудрова и в последнее время редко бывал в цехе, никто не знал о его прогуле. А я знал, но пока никаких мер не принимал. И потом, можно было понять Леню: он, как и я, тоже считал себя прямым виновником смерти друга. Ведь это он подавал краном упавшую на голову Васи железобетонную панель…

• Предыдущая
• 62/91
• Следующая