Лоза Шерена (СИ) - Алмазная Анна - Страница 44

    Рэми одел тунику, затянув ее на талии тонким поясом.

    - Урий? - удивился он, вспомнив паршивый сон, как раз за разом шершавые руки колдуна намазывают на тело вонючую мазь, как раз за разом шепчут губы коротышки знакомые слова, и как в глазах Урия то и дело проблескивает страх.

    - Не переживай, Варина, - сказал Рэми, целуя женщину в лоб. - Справлюсь...

    - Все вы мужчины такие, - чуть было не заплакала женщина, гладя Рэми по щеке. - Себя не бережете. Вот приедет твоя мать, всыплет тебе... и будет права.

    - Варина! - погрозил ей пальцем Рэми, садясь на кровать и быстро натягивая сапоги. - Я не Рис. Из возраста "всыплет" давно вырос. Ты сама себя, родная, накручиваешь. Все со мной в порядке. Новая работа, новые места, новые люди, но не более. Привыкну.

    - Как знаешь. Только помни, что ты для меня всегда будешь как младший брат, помни, что я всегда рядом. - Рэми кивнул. - Да не за тем я пришла. Иди, мальчик, Гаарс вернулся.

    Рэми вновь кивнул, еще раз поцеловал женщину в лоб и прошептал:

    - Все в порядке. Ты ведь молишься за меня домашним богам? - теперь настала очередь женщины кивнуть. - Значит, все будет в порядке. Боги ведь не слепые, они все видят. Они лучше нас знают.

    Быть бы самому в этом уверенным...

    Варина покраснела, и вдруг быстрым жестом словила руку Рэми, надевая на его запястье тоненький кожаный браслет.

    - Береги себя, мальчик! Чует мое сердце, беда тебе грозит.

    Рэми смутился, осторожно отстранился и вышел из спальни. Тоска... проклятая тоска сегодня была особенно сильной.

    Натопленная общая зала была освещена лишь неярким светильником на столе. Гаарс махнул приветственно Рэми и продолжил есть наваристый суп из баранины.

    - Поздно ты, - сказал Рэми, усаживаясь на скамье напротив главы рода и неохотно принимаясь за суп, что поставила перед ним Варина.

    - Тебя искали на празднике, - как бы между прочим сказал Гаарс, когда его сестра скрылась на кухне.

    Рэми кивнул, продолжая есть и не подавая виду, что встревожен. Виссавиец, оказывается, упрям, погони ему не хватило. И даже кассийцев не побрезговал попросить...

    - Но не нашли, - быстро добавил Гаарс.

    Естественно, не нашли. Если бы нашли, не сидел бы Рэми перед Гаарсом. Не ел бы суп, который казался безвкусным. И уж тем более - не боялся смотреть Гаарсу в глаза.

    - Почему молчишь?

    - Я должен что-то говорить? - удивился Рэми.

    - Поблагодарить, хотя бы.

    - Благодарю.

    Рэми отодвинул от себя полупустую тарелку. Разные они с Гаарсом, очень разные. Может, даже слишком. И не нравится Рэми ни этот разговор, ни приготовленный для Гаарса маленький мешочек за пазухой.

    - Я порасспросил слегка о виссавийце. - Гаарс подхватил ножом кусок мяса, положив его на тарелку. - Поговаривают, что он хочет жениться на кассийке. Это только случайность, друг мой, что кассийка последнее лето провела в том же замке, где ты работал лесником?

    - Я принес, - ушел Рэми от ответа.

    Гаарс вздрогнул. Кусок мяса вдруг слетел с ножа и упал на тарелку, заляпав стол жирными каплями соуса. Глава рода выругался, облизав испачканные пальцы.

    Рэми достал из-за пазухи теплый еще от человеческого тепла мешочек и бросил его на стол. Гаарс кивнул, потянулся за мешочком, но Рэми накрыл его ладонь своей и заметил:

    - У каждого из нас свои тайны, не так ли?

    - Пусть будет так, - задумчиво ответил Гаарс. - Зря ты, брат.

    - Зря ты, брат, - как эхо повторил Рэми, глядя прямо в глаза Гаарсу.

    Мужчина отвел взгляд. Красноречиво посмотрел на запястья Рэми, где играли золотистые знаки рода. Усмехнулся.

    Сердце Рэми сжалось. Значит, это правда. Правда, что он связан магической клятвой с наемником. С убийцей.

    Рэми убрал ладонь и дал Гаарсу забрать мешочек.

    Проклятая тоска... почему не даешь ты покоя?

2.

    Неприятное послевкусие после разговора с Гаарсом не прошло и утром. Снегопад, длившийся всю ночь, внезапно закончился. По ярко-голубому небу медленно поднялось солнце и покрытый белым одеялом город окрасился золотыми искорками.

    С самого утра город будоражило. Раздавался скрежет лопат: жители разгребали у домов сугробы. Бросались снежками мальчишки, стучали по расчищенной мостовой копыта коней. Наконец-то пришла настоящая зима.

    Рэми в это утро ничего не радовало. Даже долгожданный приезд матери и Лии не мог вырвать его из объятий апатии. Он и сам не знал, откуда эти дурные предчувствия. Из-за бессонной ночи? Тяжелого расставания с Гаарсом? Вчерашнего разговора с колдуном?

    Рэми выругался, упустив на пол нож. С порезанного пальца капнула на деревянные половицы кровь, всколыхнулся огонь в камине, тронул сквозняк тяжелые занавеси, и стало вдруг тихо. Слишком тихо.

    А в повисшей тишине раздался неожиданно громкий стук в ворота.

    Со стуком вернулись и звуки: скрежет лопат, приветственный лай Дины - щенка Рэми, - да треск огня в камине.

    Рэми поднял с пола нож, схватил со стола льняную салфетку и обернул порезанный палец. Неловко набросил на плечи здоровой рукой плащ и выбежал во двор.

    Пахнуло в лицо морозом, защипало щеки, запершило в носу. Дина завизжала: радуясь она прыгала вокруг Рэми, напрашиваясь на ласку. Все так же промокая салфеткой кровоточащий палец, Рэми здоровой рукой погладил собаку между ушей и быстро направился по протопанной в сугробах тропинке к воротам.

    И все же много снега нанесло этой ночью. А расчистить и некогда толком - сегодня приезжают родные, надо дом подготовить, а позднее направляться к воротам: встречать. Хорошо, хоть Варина обещалась помочь... и на том спасибо. Сам бы Рэми обязательно что-то, а забыл бы...

    - Рад тебя видеть! - улыбнулся хозяин гостье, открывая калитку в воротах. И осекся: вне обыкновения бледная как снег Варина не ответила, не улыбнулась, согнувшись, как под тяжестью какой-то ноши, проскользнула в двор, и, даже не посмотрев на горячо любимую Дину, чуть ли не побежала к крыльцу.

    Рэми прикрикнул на озадаченного щенка, наскоро закрыл ворота и поспешно вошел в дом. Варина, так и не снявшая плаща и заляпанных снегом сапог, сидела на скамье в общей комнате, прижимая к груди корзину.

    - Я тут... приготовила немного... для семьи... твоей, - бесцветно шептала она. Рэми, кинув плащ на скамью, сел рядом с ней на корточки, мягко забирая прикрытые льняным полотенцем гостинцы.

    - Спасибо, - улыбнулся он как можно более ласково, всматриваясь в лицо Варины. - А теперь скажи мне, что случилось?

    Варина молчала. Рэми встал, потянувшись к кувшину с водой. Но, посмотрев на Варину еще раз, передумал, полез на верхнюю полку за припрятанной для матери вишневой наливкой. Налил немного в чашу и подал гостье, вновь опускаясь перед ней на корточки.

    Руки женщины дрожали так сильно, что Рэми пришлось помочь ей отпить глоток. Потом еще, и еще. Лишь когда глаза Варины покрылись дымкой безразличия, Рэми спросил:

    - Что случилось?

    - Гаарса арестовали, - дрожащим голосом ответила гостья. - Рэми, родненький... Они говорят, что мой брат - убийца! Ты ведь не веришь, правда? Скажи, что не веришь?

    Рэми никогда не умел врать. Раньше, чем он успел ответить, Варина прочитала все в его глазах. Побледнела еще больше, хоть и казалось - более некуда, выпустила на пол чашу и остатки наливки пролились по недавно чистым половицам красной лужей. Закрыв лицо руками, гостья заплакала. Рэми поднял с пола чашу, наполнил ее до краев наливкой и выпил жидкость залпом. Но легче не стало. И не станет.

    Рэми знал, что так будет... но ничего не сделал.

    Вчера вечером, когда начинало темнеть, в каморку, где работал Рэми, вошел Урий. Некоторое время карлик возился, зажигая свечу, и ставя ее перед погруженным в работу учеником. Потом повертел в руках один из законченных Рэми амулетов и сказал: