Целитель судеб (СИ) - Алмазная Анна - Страница 37

   Мир поднес персик к губам и надкусил его, разорвав зубами тонкую, желтоватую кожицу. По подбородку его потекла струйка сока. Принц промокнул губы и подбородок белоснежным платком и, все так же не открывая глаз, сказал:

   - Рад, что ты цел и невредим. Рад, что ты все же ко мне вернулся.

   - Я обещал, - ответил Рэми, садясь на кровати.

   Мир откусил от персика еще кусок, слизнув сок с губы.

   - Мне не нужны твои обещания. Хочешь остаться с вождем - я уже говорил, воля твоя, - Миранис вдруг открыл глаза и бросил недоеденный персик в вазу. - Позавтракаем? Впрочем, нет, уже - пообедаем, вдвоем.

   Позднее Рэми наскоро одетый и слегка умытый, сидел за небольшим столиком у открытого настежь окна напротив принца. На улице вновь зашуршал теплый, весенний ливень. Рэми разломил свежий, ароматный хлеб, намазав его маслом, и только теперь понял, что принц вовсе не спешит приступать к трапезе, а лишь задумчиво играет с салфеткой, искоса поглядывая на Рэми.

   - Расскажешь мне о встрече с вождем?

   - Рассказать что? - рука с хлебом на мгновение замерла у губ и тотчас вновь продолжила движение. - Вождь теперь знает о моем решении. Я не останусь в Виссавии.

   - А о том, кто ты - знает? - тем же ровным тоном спросил Мир.

   - Нет, - ответил Рэми, чувствуя неладное.

   - И все так же думает, что все это всего лишь случайность?

   - Да.

   - И тебя не удивляет? - неожиданно спросил принц, отпивая немного вина из чаши. - Почему твой дядя столь слеп? Или ты вообразил, что вождь всегда был слеп? Он да, может, но его советники-то нет. Хоть кто-то, а догадался?

   - Кто-то и догадался. Элан, например.

   - Ну да, - криво усмехнулся принц, - этот никогда дураком не был. А что думаешь ты?

   - Я ничего не думаю, - ответил Рэми, откусывая кусок намазанного маслом хлеба и запивая его молоком. - Я знаю. Хранительница знала, что вождь медленно сходит с ума... и ничего не могла с этим поделать. До тех пор пока вождь не хотел выздоравливать, никто ему помочь не мог. Поэтому Элизару позволили медленно опускаться в пропасть и когда моя мать решила исчезнуть...

   - Богиня дала ей это сделать, - прервал его принц. - Дальше.

   - Моя мать оказалась слишком хитрой. Ты же знаешь, что дети-маги часто выдают себя мелочами... она боялась. Потому и начала меня опаивать зельями, чтобы я, как ребенок-рожанин, стал почти нормальным... Я ведь и не знал о своем даре до некоторого времени...

   - Дальше.

   - Твой дед, отец твоей матери, получил предсказание... что ты скоро умрешь. Чтобы хоть как-то тебе помочь, он тайно послал в Кассию оборотня Бранше. Ты же помнишь моего друга? Совершенно случайно Бранше оказался в моем доме. А оказавшись... позволил моей силе выйти наружу... И как только я начал ею пользоваться, Виссавия вновь нашла меня в Кассии... а потом я встретил тебя.

   - И я в первый же вечер разглядел, что ты можешь стать моим телохранителем. Целителем судеб.

   - Тем, кто бы мог помочь сумасшедшему вождю. Зная, что я ношу в себе силу целителя судеб, Виссавия разрешила мне стать твоим телохранителем.

   - А теперь я ей не нужен... и ты можешь остаться здесь.

   - Ошибаешься! - оборвал его Рэми. - Теперь я принадлежу не только Виссавии, но и Радону. А еще... дух целителя судеб оказался не столь и плох. Вчера я вновь его почувствовал... и... на этот раз не сошел с ума. Зато ощутил... их покровительство.

   - Их - это кого? - насторожился Миранис.

   - Думаешь, только богиня клана вмешивается в наши судьбы? Нет, Миранис. Ты забыл, что силу мне дала не только она, но и Радон. Раньше меня вела Виссавия, теперь меня ведет верховный бог Кассии. Зачем... я не знаю - я не настолько чувствую богов. Но я останусь с тобой, и на то воля Виссавии совпадает с моей.

   - Но почему?

   - Потому что за все надо платить. Если мы, люди, часто забываем о своих долгах, то боги - нет. Мне была дана сила телохранителя, чтобы исцелить вождя, теперь же я что-то должен закончить и для Радона... и лишь тогда я смогу сам решать - куда мне идти и где остаться.

   - Я думал, ты ценишь свою свободу.

   - Ценю, - подтвердил Рэми. - Но от кого свободу-то? От Виссавии? От Радона? От судьбы? Мир, ты же видишь... я и так много чего намешал в наших жизнях. Мой дар опасен. Без покровительства богов он может нас всех погубить. Потому я вынужден прислушиваться к их шепоту...

   - Не понимаю тебя, Рэми...

   - Тебе и не надо понимать. Я вернусь с тобой в Кассию и встану рядом против Алкадия.

   - Нет, Рэми, - неожиданно воспротивился Миранис. - Я долго думал над всем этим и решил... я верну тебе свободу. Лучше сейчас, пока мы тут. Пока ты - в безопасности...

   - Ты не можешь мне ее вернуть. Даже магическая клятва повиновения, не дает тебе права разорвать наших уз. Я - твой телохранитель. Я уйду от тебя только тогда, когда сам захочу.

   - Мне сложно с тобой Рэми, - голос Мира отдавал холодом. - И ты это прекрасно понимаешь.

   - Понимаю, но ничего не могу поделать.

   - А если мы проиграем? Если ты умрешь вместе со мной? Не боишься?

   - Я не боюсь смерти.

   "Я - боюсь", - подумал Мир и вслух добавил:

   - Я принял решение. И это уже приказ, который я могу тебе дать. Я на время ослаблю связывающие нас узы, - глаза телохранителя удивленно расширились. - Ты сменишь маску и станешь на время Арманом и для виссавийцев, и для всех остальных. Арман же поиграет в моего телохранителя. Я хочу отдохнуть от тебя. Пока мы еще в Виссавии, не приближайся ко мне, целитель судеб.

   - Почему, Мир?

   - Потому что я устал. Это ты у нас - целитель судеб. Я - обычный человек. Я не хочу сейчас слышать ни о Радоне, ни о Виссавии... я ни о чем не хочу слышать! И еще менее я хочу слышать о тебе.

   - Мир...

   - Ты всего лишь мальчишка, который по глупой шутке получил слишком большую власть. Я устал с тобой возиться. Слышишь? Я надеялся, что ты останешься с вождем и избавишь от ноши...

   - Мир?

   - Последние три дня держись от меня подальше. Если ты решил вернуться в Кассию и умереть вместе со мной, то я даже не против. Кто я такой, чтобы мешать любимцу богов?

   - Мир, что ты несешь?

   Принц великолепно сознал, что ранит гордость телохранителя. Он читал в глазах Рэми недоумение и боль, но был не в силах сдержаться. Почему? Почему этот мальчишка так много знает? Почему так он в лицо смеется и над страхами Мира, и над его опасениями?

   Они думали, что целитель судеб ушел и больше не вернется. А вот он - в глазах Рэми. Под контролем телохранителя.

   И Миранис понимает, что это не Рэми с его властью был циничен, а он сам. Потому что боится собственных мыслей. Целитель судеб может убить отца. Может сделать его, Мираниса, повелителем. И даже почти не опасен. Говорит с богами? Слышит их волю? Подчиняется ей, хотя все говорили - не дави на мальчика. Он такой ранимый, так ценит свободу. Ценит?

   Мир, если честно, завидовал Рэми. Он может выбрать - умереть или нет, а выбирает смерть. Он может остаться здесь, в безопасности, а выбирает - вернуться в Кассию. И умереть вместе со своим принцем.

   Идиот!

   Идеалист хренов!

   Забодал со своей верностью!

   Принц в последний раз посмотрел на потрясенного Рэми, хотел еще добавить, добить... Да только до звона напряглись вдруг соединяющие Рэми и Мираниса нити, и принц вдруг почувствовал раздирающую телохранителя боль. Разве Рэми виноват? А кто, ради богов, виноват? Почему он должен умирать? Почему он должен тянуть телохранителей, нет, друзей, за собой? Разве это справедливо? И разве когда-нибудь боги были справедливы?

   Мир резко развернулся и выбежал из спальни Рэми, от души хлопнув на прощание дверью. А за окном все так же шуршал проливной дождь.

   Рэми медленно поднялся со стула, ошеломленный, не смеющий поверить, что все происходящее - правда. Скрипнула тихо дверь, мягко зашуршали светло-голубые, расшитые жемчугом юбки, ласково улыбнулись Рэми синие, как у Мираниса, глаза.