Хочу любить - Мур Агата - Страница 7

• Предыдущая
• 7/29
• Следующая

— Впереди целый вечер, мисс Рицци. Не начать ли нам с обмена любезностями? Как вы думаете? — учтиво предложил Валенсо, но в его словах звучали стальные нотки.

Лючия решила не обращать на это внимания.

— Разве вы теряете время на деловых встречах? — вежливо поинтересовалась она.

— Делом я занимаюсь в офисе.

— А дома развлекаете гостей?

— Наш разговор весьма деликатный и конфиденциальный, или вы не согласны? — протяжно проговорил граф, заметив, как девушка сжала переплетенные пальцы рук.

Она сделала глубокий вдох и задержала дыхание.

— Но сейчас же мы одни.

Его улыбка не содержала и намека на веселье.

— Я понимаю ваше нетерпение, но советую подождать до конца обеда.

Лючии стоило немалых усилий сдержать гнев.

— Ну, если вы настаиваете…

Бруно обратил внимание, как она расправила плечи и целомудренно положила ногу на ногу.

— Не попробовать ли нам легкого вина? Разбавленного, можно с содовой.

Пожалуй, так легче расслабиться, что Лючии сейчас крайне необходимо.

— Спасибо. На три четверти содовой, пожалуйста.

Ах, если бы граф был постарше и не таким видным мужчиной! Не столь сильным и мужественным и не действовал бы разрушительно на ее нервную систему. Прошлым вечером Бруно выглядел господином среди полного зала гостей и сумел ослабить ее защитную реакцию.

Но сегодня пока ничего не изменилось.

Его присутствие нервировало Лючию. Она сознательно сопротивлялась физическому магнетизму, когда брала бокал из рук графа.

— Вы — фотограф, — утвердительно сказал он, опускаясь в кресло напротив девушки. Двигался он плавно и гибко, как хищный зверь. — Последовали по стопам брата?

Всего лишь светская болтовня, напомнила себе Лючия, дегустируя аперитив, холодный, бодрящий, приятный на вкус.

— Джордано старше меня, я обожаю его с детства, — объяснила Лючия, находясь во власти дорогих сердцу воспоминаний. — Естественно, меня интересовало все, чем увлекался брат. Фотография сначала стала его страстью, а потом и моей, — заключила она.

— Сначала вы занимались снимками в Италии, а затем во многих городах мира.

— Видимо, вы собрали на меня досье?

Граф поднял бокал и сделал большой глоток.

— Небольшое, совсем небольшое расследование. — Его сине-серые безжалостные глаза из-под прикрытых век пронзительно глядели на девушку. — Оно даже не отражает некоторые специфические задания, за которые вы брались.

— Фотографии и даже документальные фильмы не передают ужаса бедности, болезней и голода в странах третьего мира. Отчаяния, которое превосходит гнев. Ощущения полной беспомощности, когда понимаешь, что практически мало чем можешь помочь несчастным людям, поскольку приезжаешь лишь по долгу службы. И, закончив съемки, тут же вскакиваешь в джип и мчишься к первому же самолету, который опять возвращает тебя в цивилизованное общество. Начинается обычная жизнь и приходится делать вид, что страшные картины привиделись в кошмарном сне.

— И так до следующего раза…

— И так до следующего раза, — эхом отозвалась Лючия.

Валенсо задумчиво рассматривал ее.

— А вы хорошо справляетесь с подобными заданиями, — усмехнулся Бруно.

Она слегка наклонила голову и с насмешкой спросила:

— Вам не понять, почему я не смогла ограничиться светской хроникой и работать постоянно в ателье, как мои родители? Студия же продолжает действовать из уважения к ним. С заказами управляется опытный сотрудник — Эмилия, которая раньше служила у нас секретарем. Такое положение, — добавила Лючия, — меня вполне устраивает, позволяя выполнять просьбы зарубежных клиентов.

— К тому же позволяет вам сравняться с братом, — уточнил Бруно.

Лючию заинтриговало его наблюдение, поскольку такая мысль даже не приходила ей в голову.

— Вы полагаете, что я намеренно желаю составить конкуренцию Джордано? — медленно промолвила она. — Вы не совсем правы.

— Тем не менее вы выбираете опасные районы, — настаивал граф, наблюдая за игрой эмоций на ее экспрессивном лице.

В глубине темных, с золотым искорками глаз появилось вдохновение.

— Далеко не каждую неделю я сажусь в самолет и лечу на другой конец света. Иногда между поездками проходят месяцы. В такие периоды работаю в студии, посещаю рауты, делаю светские фоторепортажи и помогаю Эмилии ретушировать семейные портреты. — Лючия сделала паузу. — Когда же я берусь за серьезное задание, мне хочется, чтобы мои снимки получили общественный резонанс. Именно поэтому стараюсь запечатлеть на пленке наиболее «жареные» факты. — В ее голосе чувствовалась страстность, щеки порозовели. — Если требуется, я немедленно уезжаю в горячую точку — идет ли речь о сохранении окружающей среды или об ужасах нищеты.

— Ставят ли женщинам-фотографам какие-либо препоны?

Вот как раз этот факт Лючию крайне раздражал.

— К сожалению, феминизм и равенство при приеме на работу не получили пока всеобщего признания.

— А вы не задумывались над тем, какая судьба была бы вам уготована, если бы вы, а не брат, пошли на неоправданный риск и стали заложницей? — спросил граф со зловещей мягкостью. Допив напиток, поставил бокал на столик.

Золотисто-топазовые искорки вспыхнули в глазах, когда Лючия с нескрываемой ненавистью уставилась на него. Медленно подняв руку, она заправила выбившуюся прядь волос за ухо.

— Джордано отказался взять меня с собой.

— Вы должны бесконечно благодарить его, — жестко бросил Валенсо.

Лючия заметила, как вдруг напряглись его мускулы, превратившие лицо в жестокую маску, непроницаемую, высокомерную, безжалостную.

— Ваш брат, хоть и дурак, но не безнадежный тупица.

— Не смейте…

Девушка не успела договорить, ибо в этот момент, не постучавшись, вошла Кэтрин.

— Салли готова подать обед.

И Кэтрин удалилась так же бесшумно, как и появилась.

— Так что вы говорили?.. — продолжил Бруно.

— Вы не имеете права оскорблять моего брата! — выпалила Лючия.

Улыбка тронула его губы, но глаза остались непроницаемыми.

— Преданность семье иногда бывает слепой. — Он встал и обратился к Лючии. — Не желаете ли пройти в столовую?

Поднимаясь с дивана, девушка постаралась подавить раздражение.

— Кажется, я потеряла аппетит.

— Попытаетесь найти его.

Столовая оказалась меньше, чем ожидала Лючия, хотя выглядела отнюдь не маленькой. В ней стоял роскошный антикварный стол, накрытый на восемь персон, огромный старинный буфет. За стеклянными шкафчиками скрывалась завидная коллекция фарфора и хрусталя. Стены украшали дорогие картины и зеркала в золоченых рамах. Свет электрических свечей отражался в изящной венецианской люстре. Под приоткрытыми куполообразными серебряными крышками были аппетитные на вид блюда. Экзотические орхидеи источали нежный аромат.

Девушка присела на стул, который выдвинул Валенсо. Сам он занял место напротив.

Женщина средних лет с приятным лицом убрала крышки и указала на разнообразный выбор сладких блюд и сыров, что находились на небольшом столике.

С приветливой улыбкой Салли повернулась к хозяину.

— Наливать суп?

— Спасибо, мы справимся сами.

— Позвоните, когда захотите кофе.

Бруно обратил внимание Лючии на фарфоровую супницу.

— Надеюсь, мисс Рицци, вам понравится картофельно-луковый суп.

— Думаю, да.

Он взял тарелку, налил полпорции, потом обслужил себя.

— Приятного аппетита, — слегка насмешливо произнес граф.

Лючия наклонила голову в знак признательности.

Суп оказался отменным. За ним последовал превосходный бифштекс с овощами.

— Как насчет вина? — любезно поинтересовался Валенсо.

— Пожалуй, — согласилась девушка, остановив его жестом, когда бокал наполовину наполнился.

Ел Бруно не спеша. Мелькали широкие руки, усыпанные темными волосками, с длинными ухоженными пальцами, безусловно, сильными. Лючия представила, как он сдерживает уздечку коня или уверенно ведет джип. А вот эти же пальцы нежно гладят обнаженную кожу женщины, готовой откликнуться на ласки. Дьявол, о чем она только думает! Так и не донеся вилку до рта, девушка осторожно положила ее на тарелку. Напряжение последних недель достигло предела и уже сказывалось на ее состоянии. Она сходит с ума. Иного логического объяснения крамольным мыслям просто не находилось.

• Предыдущая
• 7/29
• Следующая