Темная страсть - Йон Ларисса - Страница 10

• Предыдущая
• 10/67
• Следующая

Руна чувствовала ледяную ненависть, сочащуюся из пор Шейда, когда он застыл на месте, балансируя на раненой ноге, как будто ее укус был не более чем простой царапиной.

— Ну давай, делай то, за чем пришел.

Его голос, сильный и глубокий, хлестал как плеть.

Его противник зашипел и бросился вперед, остановившись, однако, вне досягаемости Шейда.

— Я всегда ненавидел тебя. Почти так же сильно, как твоего жалкого младшего братца.

Шейд оскалился.

— Это могло бы для меня что-то значить, если б я знал, кто ты.

Мгновение их захватчик стоял неподвижно, только жилка пульсировала на виске. Он сказал, что брат Шейда, но Шейд, похоже, не купился на это. И все же было странно, как сильно он похож на Шейда, не считая голубых глаз и белокурых волос. Когда он сорвал с себя балахон, открывая скульптурное тело атлета, она заметила и другие отличия: главным образом, что Шейд шире в плечах, но чуть ниже ростом, хотя, с его-то шестью футами тремя дюймами, он отнюдь не маленький. Знаки на правой руке были такими же, но у Шейда на шее красовался незрячий глаз, а у этого, другого, демона — песочные часы.

Вдруг мускулистое тело демона замерцало, и он превратился в какое-то человекообразное существо, ссохшееся и скрюченное, с потрескавшейся кожей, сморщенной в одних местах и туго, натянутой и блестящей — в других. Что бы это ни было, оно выглядело так, словно его окунули в глубокую сковородку и хорошенько поджарили.

— Не могу долго удерживать себя в заимствованном обличье, — сказало существо. — Пару часов, самое большее. У меня имеются все ограничения семинуса после эсгенезиса.

Его взгляд поймал взгляд Шейда и удержал, и в его, теперь уже карих, глазах засверкало самое настоящее безумие.

Кровь отхлынула от лица Шейда так быстро, что Руне показалось: он сейчас потеряет сознание.

— Да, — проскрипело существо. — Теперь ты понял, кто я, не правда ли?

— Нет. — Шейд покачнулся вбок, ударившись плечом о стену. Он смертельно побледнел, кожа его сделалась пепельно-серой. — Ты не можешь быть…

Изуродованные губы скривились в гротескной улыбке.

— Посмотри на меня. Мы исцеляемся быстро, но полюбуйся, что делает, с нами огонь.

— Огонь, — прошептал Шейд. — Огонь уничтожил клуб «Бримстон». — Он затряс головой, черные волосы хлестнули по глазам. — Но ты же погиб. Там все сгорело дотла. Я почувствовал твою смерть.

— Я умер на какое-то время, — отозвалось существо, — поэтому связь, которая была между нами, братьями, прервалась в тот день, но ты знаешь, что это я.

— Шейд? — Голос Руны сорвался от напряжения, повисшего в воздухе. — Что происходит? Кто это?

— Это мой умерший брат, — выдавил Шейд. — Это Роуг.

Роуг жив.

Шейд силился переварить эту информацию, но у него никак не получалось. Бессмыслица какая-то.

— Почему? Почему ты делаешь это?

Роуг взмахнул своей сморщенной рукой:

— Это? Имеешь в виду охоту за органами демонов? Очень скоро ты узнаешь.

— Как давно?

Боги, Шейд представил, как Роуг занимается этим делом десятилетиями, прямо у них под носом.

— Пару лет. Я хоть и новичок, но уже потихоньку выдавливаю других из этого прибыльного бизнеса.

— Но почему ты позволил нам думать, что умер?

— Почему? — С ревом Роуг взмахнул дубинкой. Шейд увернулся, но цепь ограничивала его движения и скользящий удар пришелся ему по щеке. — И ты еще имеешь наглость спрашивать меня? Вы пытались меня убить.

Кровь струйкой текла по лицу Шейда.

— Какого дьявола? Что ты несешь?

— «Бримстон», тупица. Ты, Рейт и Эйдолон подстроили мою смерть. Единственное, чего я не знаю, — это кто принял окончательное решение, что такой псих, как я, не должен жить.

Вообще-то Шейд решил это уже давным-давно. Тогда, в 1952 году, все четверо братьев только что провели тридцать шесть часов в гареме для демонов. Удовлетворенные и выдохшиеся, все еще под воздействием сексуального кайфа, они обсуждали, какова будет жизнь после эсгенезиса. В отличие от Эя и Шейда Рейт и Роуг предвкушали ее. Но Роуг не только предвкушал, его совершенно не волновало, каким он выйдет из него: психически здоровым или нет, — ему было безразлично.

— Это не мы. По какой-то причине, что бы ты ни вытворял, Эйдолон закрывал на это глаза.

— Я не псих, — прорычал Роуг.

— Ну, само собой. Ведь это ж обычное дело — вырезать у других людей органы и продавать их.

За это Шейд получил еще один удар дубинкой, на этот раз по плечу.

— Ты смеешь судить меня? У меня не было ничего, пока я не вылечился после пожара и не начал это дело, но теперь я верну все, что ты и твои братья у меня отняли.

— Это были не мы, — повторил Шейд.

— Врешь! Я знаю, как все было. И за это вы все пострадаете. Точно как твоя сестричка.

Роуг сделал знак найтлэшу, который вышел вперед со своей дубинкой. Руна закричала, но Шейд просто закрыл глаза. Сопротивляться бессмысленно, это только еще больше разъярит Роуга. Он молча сносил удары до тех пор, пока не подкосились ноги.

В какой-то момент удары прекратились и Роуг с найтлэшем ушли, но он представления не имел, сколько с тех пор прошло времени. Казалось, целая вечность. Камни и солома впивались ему в колени, когда он стоял на полу темницы. В голове стучало, во рту пересохло, и только сейчас он начал приходить в себя.

Прикосновение Руны, легкое и нежное, возможно, имело к этому какое-то отношение.

— Как долго? — прохрипел он.

— Не знаю. Некоторое время.

Она убрала руку. Они по-прежнему были прикованы к стенам и едва могли коснуться друг друга, и то если вытянутся.

— Сукин сын, — выдохнул он, осторожно пристраивая бедро на пол. — Проклятый сукин сын.

— Этот демон… Роуг… ты думал, что он умер?

— Три года назад.

Шейд устремил взгляд мимо нее на каменную стену, из которой сочилась влага, но в мыслях проигрывал тот день, когда узнал о гибели Роуга. Только позже стало известно, что эгисы каким-то образом обнаружили скрытый магическим покровом клуб демонов и перебили всех, кто там находился. Покончив с этим, Хранители сожгли «Бримстон» дотла. Как Роуг выжил — загадка, но это объясняет, почему Шейд не узнал его голос. Поврежденный огнем, он стал таким скрипучим и низким, что исказился его ирландский акцент.

— Догадываюсь, что, когда он выглядел нормальным, со светлыми волосами, выдавал себя за одного из твоих других-братьев. Рейта, да?

— Да.

Он взглянул на Руну, задавшись вопросом, как она выдерживает все это. Ей-богу, выдержки ей не занимать. Сидит, вся такая спокойная и невозмутимая, когда он готов взбеситься, как Роуг.

— Я… я что-нибудь могу сделать? — мягко спросила она.

— Вернуть мою сестру.

— Мне ужасно жаль.

Он рискнул еще раз взглянуть на нее.

— Я думал, ты ненавидишь меня.

Ее голова дернулась назад, словно он дал ей пощечину.

— Такого я бы тебе никогда не пожелала. — Она опустила глаза на свои руки, сложенные на коленях. — Я знаю, что такое любить сестру или брата.

Его кожа съежилась от стыда. Он вспомнил Эрика, ее привязанность к нему, ее страдания, когда брат таял у нее на глазах. Руна рассказывала Шейду, как брат взял над ней опеку, когда ей исполнилось шестнадцать, после того как их отец исчез, а маму забрали в больницу. Эрик защищал ее, как и положено брату.

Как Шейд должен был защищать Скалк.

— Как Эрик сейчас? — спросил Шейд.

Ему требовалось как-то отвлечься — как угодно, — лишь бы не закричать от горя и отчаяния.

— Отлично. — Она искоса взглянула на него. — Благодаря тебе.

Шейд покрутил головой.

— Не понимаю, о чем ты.

— Ты вылечил его. Я же знаю.

— Эрик умирал, а после твоего прихода его состояние начало улучшаться.

Шейд вздохнул. За три дня до того, как Руна нашла его с двумя женщинами, он поехал к ней домой, в старый двухэтажный особняк в Нью-Рошеле, чтоб завезти жакет, который она оставила у него. Он также планировал порвать с ней. Шейд чувствовал ее растущую привязанность, ее потребность в большем, чем он мог дать. Но едва переступил порог, как стойкий запах смерти ударил ему в ноздри. Руна разговаривала по телефону, поэтому он бродил по дому, пока не нашел хозяйскую спальню, где на кровати лежал ее брат, живой скелет.

• Предыдущая
• 10/67
• Следующая