Хозяин Соколиного гребня - Коултер Кэтрин - Страница 13

• Предыдущая
• 13/86
• Следующая

– Ты не посмеешь прикоснуться ко мне, Рагнор, или я найду способ прикончить тебя, клянусь богами.

Как же мне жаль, что я не видела собственными глазами, как тебя выворачивало наизнанку! Правда, мне все было слышно, и я славно посмеялась, потому что ты получил по заслугам. Ты оскорбил меня, Рагнор, и я отомстила тебе. Разве не так поступил бы на моем месте мужчина? Так почему этого не может сделать женщина?

Она замолчала, зная, что сейчас он опять ударит ее. Лицо его побелело от ярости, глаза бешено сверкали. Но она не могла молчать. То, что она сказала этому подлецу, было правдой, и она не могла не бросить эту правду ему в лицо. Теперь ей придется расплачиваться за свои слова.

Она чувствовала, что сам воздух вокруг них накалился от его гнева. Он упал на колени подле нее, схватил за горло и стиснул его. Чесса вцепилась ему в запястья, пытаясь оторвать его руки от своей шеи, но он только усилил хватку. Она дернулась вбок, и Рагнор упал на дощатый настил на корме. Внезапно он отпустил ее горло, повалил ее на спину и подмял под себя.

– Вот что мне было от тебя надо, – прорычал он, упираясь ладонью в ее живот. – И сейчас я это получу.

Он навалился на нее, и Чесса застыла от ужаса и отвращения. Она чувствовала тяжесть его тела, ощущала все его выпуклости и изгибы, его каменную твердость, звериную силу. Это было омерзительно.

– Мой господин, капитан собирается отплывать. Он хочет поговорить с тобой. Прошу тебя, господин, пойдем.

Рагнор совершенно забыл о присутствии Керека, о том, что тот стоит в нескольких шагах и наблюдает. Отец был убежден, что этот проклятый датский ублюдок – наилучший телохранитель для его сына. Он говорил Рагнору, что Керек – человек разумный и здравомыслящий. Вполне возможно. Только зачем он пытается влезть не в свое дело и заступиться за эту стерву Чессу! Чего ему неймется, что он может понимать в таком деле? Он уже старик, и огонь в его крови давно погас.

Рагнор скатился с Чессы и вскочил на ноги. Она лежала у его ног, закрывая руками грудь, бледная от страха. Да, нет у нее красивой бледности его беляночки Инельды – Чесса, даже бледная, остается чересчур смуглой. И эти ее черные волосы выглядят слишком странно, и зеленые глаза какие-то уж слишком загадочные, как будто она знает что-то, чего не знает он. Они у нее холодные, не то что ласковые, зовущие глаза Инельды.

Он помотал головой, отгоняя несвоевременные мысли.

– Имей в виду, я еще вернусь. Если будешь вести себя хорошо, я не дам тебе повода жаловаться на меня моему отцу. Если ты спрячешь свое проклятое высокомерие, я не лягу с тобой, покуда нас не поженят. Но если ты меня рассердишь, если будешь говорить со мной дерзко, я сдеру с тебя всю одежду и выставлю голой перед своими людьми. Ты поняла меня, Чесса?

– Я поняла тебя, – ответила она, думая лишь об одном: как убежать от него.

– Сейчас ты похожа на самую грязную из йоркских шлюх. Керек принесет тебе воды, чтобы ты умылась. Не знаю, хватит ли ее, чтобы смыть с тебя всю грязь, но ты уж постарайся. Я привез с собой одежду, которую ты будешь носить. Оденься так, чтобы на тебя не было противно смотреть.

– Если бы я не пошла на реку ловить рыбу, ты бы не сумел меня захватить. То, что я выгляжу грязнулей, из-за того, что возилась с неводом, должно тебя радовать. Кабы не это, меня бы здесь не было.

– Так или иначе, я все равно бы сцапал тебя, Чесса, – с утробным смешком ответил Рагнор.

Сказав это, он удалился.

Руан, дворец герцога Ролло

– Ее похитили! – прохрипел Бьярни. Он тяжело дышал, поскольку бежал всю дорогу от пристани до дворца. – Она как в воду канула! Король Ситрик рвет и мечет.

Ролло повернулся к Кливу.

– Не могла ли она просто сбежать? Может быть, она не желала выходить замуж за Вильгельма?

– Какая разница, чего она желала, государь? Решала не она, а ее отец. – Клив вздохнул. – Нет, тут дело в другом. Кто-то похитил ее. Кому это было выгодно?

– Король Ситрик считает, что это дело рук Рагнора Йоркского, – сказал Бьярни. – Он говорил мне, что отец Рагнора Олрик, король Данло, хочет, чтобы Чесса стала женой его сына.

Клив не смог удержаться от смеха. Он уже рассказал герцогу, как Чесса обошлась с Рагнором Йоркским.

– Да, государь, – сказал он, отсмеявшись, – трудно себе представить, что Олрик мог официально попросить ее руки у Ситрика. Он знал, что Ситрик ему непременно откажет. Поэтому он просто взял и похитил ее, чтобы женить на ней своего сынка Вильгельм, которого это известие должно было бы повергнуть в великое огорчение, бодро сказал:

– Да, скорее всего это сделал Рагнор. Лотар по прозвищу Лысый, один из министров короля Карла, тоже говорил мне, что Олрик хочет заполучить принцессу Чессу для своего сына. Даже сам король Карл – и тот не прочь бы сделать ее своей невесткой, хотя его старшему сыну всего одиннадцать лет.

– Почему ты ничего не сказал мне об этом? – спросил Ролло, обращая на своего единственного сына тяжелый, властный взгляд.

Вильгельм равнодушно пожал плечами:

– Французы хотят, чтобы один из сыновей Ситрика обручился с одной из их принцесс. Им не по вкусу союз Ирландии и Нормандии, залогом которого стала бы Чесса. Поэтому я бы не удивился, если бы оказалось, что Карл подсобил Олрику и Рагнору выкрасть эту девицу.

– Эта девица, о которой ты говоришь с таким безразличием, должна была стать твоей женой, Вильгельм.

– Ну и что, отец? Ей же не грозит бесчестье. Когда-нибудь она станет королевой Данло. А я буду жить, как жил раньше. У меня есть сын, которого мне подарила моя дорогая Маргарет. Эйлдер станет моим наследником. Он выживет и достигнет зрелого возраста. Право же, мне не нужны другие сыновья.

Герцог Ролло посмотрел на своего тридцатилетнего сына и веско сказал:

– Ты глупец, Вильгельм. Если ты любишь давно умершую женщину так сильно, что готов поставить под угрозу продолжение нашей династии, то у тебя явно не все в порядке с головой;

Почуяв, что сейчас старый спор между отцом и сыном разгорится с новой силой, Клив кашлянул и сказал:

– Я отправлюсь на поиски принцессы.

– Да, – немедля согласился Ролло. – Привези ее в Руан, Клив. Вильгельм исполнит свой долг. Он женится на ней и родит еще дюжину сыновей. Это необходимо, сын мой. Наш род не должен угаснуть из-за того, что ты все еще любишь эту свою треклятую покойницу.

Клив повернулся к Вильгельму.

Тот явно понимал, что спорить с отцом бесполезно.

– Да, Клив, – сказал он, – привези ее сюда. Уговор есть уговор, и я не отступлюсь от своего слова.

– Меррик будет рад этому походу, – заметил Клив. – Он соскучился по приключениям.

– Я тоже, – спокойно заметила стоящая за его спиной Ларен. – Я тоже.

– Отец, – пискнула Кири и протянула к нему ручки. Ларен отпустила ее и, обнимая дочь, Клив подумал, что в предстоящих им приключениях ему придется быть очень осторожным.

Вокруг царила непроглядная тьма. До лежащей в кормовом шатре Чессы доносились голоса переговаривающихся между собой гребцов. Они жаловались, что ветер стих и теперь им всем придется мучиться, изо всех сил налегая на весла. Еще они сетовали, что Рагнор слишком их торопит. Он хочет быть в Йорке уже через четыре дня. Сейчас они плывут по Ла-Маншу, подумала Чесса, совсем близко от берегов Нормандии. А потом, уже скоро, повернут на север и поплывут по Северному морю, после чего войдут в реку Уз и по ней доберутся до Йорка. Вот там-то она и сбежит.

Знает ли уже Клив, что ее похитили? Что он об этом думает, беспокоится ли о ней? Хочет ли снова увидеть ее целой и невредимой? Вспоминает ли ее так, как она вспоминает его?

Она явственно представила себе его прекрасное лицо, яркое золото его волос, его удивительные глаза: один голубой, другой золотистый. А вот вопрос о том, что думают и чувствуют сейчас Вильгельм и герцог Ролло, – ее не занимал. Мысль о них ни разу не пришла ей в голову.

• Предыдущая
• 13/86
• Следующая