Секретная миссия - Сухов Александр Евгеньевич - Страница 69

  - Итак, досточтимый Павиоло, - наконец взял быка за рога Кевин, - мне необходимо срочно попасть на Корсику. Мой друг Адреас Малетти настоятельно рекомендовал именно тебя как человека отзывчивого, всегда готового прийти на помощь ближнему.

  - Вот это абсолютно верно, дорогой гость, но... - генуэзец выдержал непродолжительную паузу, - времена нынче суровые: таможня лютует, пограничная стража досматривает едва ли не каждую шхуну, наву и фелуку. Даже рыбацкие шаланды шерстят почем зря...

  Хитроумный Павиоло хотел основательно развить волнующую его тему, но гость ценил свое время и не позволил тратить его на пустопорожнюю болтовню. К тому же сообразительный Кевин уже давно понял, куда тот клонит.

  - Я понимаю, времена тяжелые, поэтому готов выложить любую потребную сумму, разумеется, в разумных пределах.

  - М-да... - задумчиво пробормотал контрабандист, - в последнее время отношения между Гельвецией и княжеством Корсика испортились окончательно, островитяне со страхом ждут широкомасштабной интервенции, и если нас поймают, непременно обвинят в шпионаже и вздернут на рее.

  - Но, мастер Малетти рекомендовал тебя как умного предприимчивого человека, и я не сомневаюсь, что у тебя нет туда никакой лазейки. Назови потребную сумму, и давай обойдемся без ненужных сентенций.

  Резкий тон гостя слегка озадачил Павиоло, он обиженно скривился, давая понять, что вот так просто подобные дела не делаются. Проситель должен проникнуться всей сложностью предстоящей операции, так ему будет проще расстаться со своими денежками.

  - Ладно, - махнул рукой он (ну что делать, коль судьба свела с неотесанным кельтом?), - выкладываешь тридцать золотых монет, и через пару суток ты будешь на месте.

  Вне всякого сомнения контрабандист рассчитывал, что гость тут же начнет долгий увлекательный торг, но Кевин не доставил ему этого удовольствия. Не моргнув глазом, он извлек из кармана тугой кошель и отсчитал три десятка золотых кругляшей с выразительным профилем покойного Ледара Третьего на аверсе.

  - Отлично! - при виде столь внушительной кучи золота хитроватая физиономия Марцеллы мгновенно повеселела. - В таком случае выходим сегодня после захода солнца. Вот только... - замялся генуэзец.

  - Что не так, уважаемый Павиоло?

  - Конька твоего я не смогу взять на борт.

  - Не проблема, - улыбнулся британец. - Буцефала можешь оставить себе.

  - Но такой конь стоит огромных денег, значительно больше, нежели...

  - Пусть это тебя не смущает, мой друг.

  После столь щедрого подарка отношение Павиоло Марцеллы к гостю поменялось самым кардинальным образом. Он был готов в доску расшибиться, лишь бы угодить "славному молодому человеку". Генуэзец тут же предложил головокружительную культурную программу, включавшую посещение знаменитых генуэзских терм и самого дорогого лупанария, разумеется, за счет принимающей стороны.

  Однако у Кевина не было желания вкусить прелестей продажной любви и в термы тащиться не хотелось. Он испросил разрешение у хозяина прогуляться по городу, для ознакомления с красотами славной Генуи. Со стороны Марцеллы возражений не поступило.

  Фальку и раньше доводилось здесь бывать. Генуя кардинальным образом отличается от любого портового города Туманного Альбиона суматохой и вопиющей безалаберностью жителей. Здесь белье сушится на протянутых между домами веревках. Навязчивые уличные торговцы заполонили тротуары и буквально не дают проходу людям, предлагая "самый лучший в Генуе" товар. Звонкоголосые кумушки без стеснения обсуждают последние новости местного значения. Малолетние сорванцы снуют туда-сюда по городу в поисках сиюминутного заработка или подвыпившего матроса, чтобы помочь бедолаге добраться до его корабля или избавить от завалявшихся в его карманах медяков, а то и вовсе от одежды. Жрицы свободной любви не сидят спокойно в своих храмах, в ожидании очередного посетителя, а действуют в полном соответствии с бедуинской поговоркой про Магомета и гору. Короче говоря, жизнь здесь кипит, бурлит и бьет ключом. Искатели приключений со всей Европы специально приезжают в этот город, чтобы с головой погрузиться в это забавное коловращение жизни вкусить ранее неведомых ощущений. Каждый год в конце декабря здесь проходит волнующее действо, именуемое Сатурналии. Генуя - единственный город в мире, где до сих пор чтят подобным образом верховное божество олимпийского пантеона. Вот тогда здесь становится по-настоящему весело. Во время праздничной недели население портового города утраивается, а иногда учетверяется.

  Кевин уже несколько часов бродил по городу. Полюбовался роскошным видом залива. Осмотрел мощные береговые укрепления. Заглянул в кофейню старого араба Али ибн Дауда. Выпил чашку превосходного кофе, поболтал с общительным хозяином. Посетил центральный рынок. В ювелирной лавке приобрел для Наталь симпатичное колечко с бриллиантом, а к нему колье, серьги и браслет - неплохой набор, любимая останется довольна.

  Как уже отмечалось, улицы Генуи не страдали малолюдством. Поэтому было бы чудом разглядеть в толпе знакомое лицо, даже если бы оно там вдруг появилось. Однако, увидев таковое, Вьюн поначалу не поверил собственным глазам, даже потряс головой, чтобы убедиться в том, что это не какой-нибудь морок. Нет, не пропало, простоватая физиономия мага-стихийника со "Святой Эграфии" продолжала маячить в поле зрения британца. В следующий момент Фальк заметил рядом с ним парочку знакомых матросов. Троица нигде не задерживалась, на призывы уличных девок не реагировала. Парни, определенно, куда-то торопились и, уж точно, не на свой корабль.

  Мгновение и в голове хитроумного бритта сложилась вполне очевидная логическая цепочка: если стихийник в Генуе, судно непременно где-то в порту на погрузке или разгрузке, а это означает, что один его старый знакомый также где-то неподалеку. Перед внутренним взором Фалька как наяву возникла ненавистная рожа Айрона Цурикса, и рука помимо его воли потянулась к висящему на поясе кинжалу.

  Кевин тут же сообразил, что от подобного подарка Фортуны отказываться не следует, и решил проследить за интересующей его троицей. Специалисты Вертера Скорта славно потрудились над его обликом, и он не опасался, что его узнают. Четкого плана действий в голове пока не возникло, ничего, по дороге он что-нибудь придумает, а пока следовало проследить, куда именно направляются моряки.

   Далеко идти не пришлось, вскоре один из сопровождавших мага матросов указал рукой на гостеприимно распахнутые двери под огромной вывеской, изображавшей весело резвящихся в пивной кружке с пенным напитком дельфина и грудастой зеленокожей красавицы с рыбьим хвостом. Надпись на латыни гласила: "Delphinus et Syreni".

  - Это, господин маг, лучшее в Генуе заведение "Дельфин и Русалка". Парни, нас поджидаючи, наверняка уже слюной захлебываются.

  - Шутник ты, паря, - прогудел низким басом второй матрос. - Прям так и заждались. Поди, уже по третьей пропустили, нас-то поджидаючи.

  - Зато по штрафной накатят, - почесал нос стихийник.

  - На халяву оно можно и не одну, - мудро заметил первый матрос.

  - От Цурикса не убудет, - сказал второй. - Чай женится на дочке самого владельца компании. Так пусть хоть напоследок проставится по полной. Лично я тверезым уходить отсюда не намерен.

  - Одобрямс! - поддержал товарищей судовой чародей. - Потому как, парни, у нас двойная радость: человек жениться собирается, а мы от великого говнюка избавляемся.

  - Истину глаголете, господин маг, - заискивающе хихикнул первый. - Цурикс как человек - полное говно и штурман из него никакой. Секстаном даже я лучше его пользуюсь...

  - Зато на другом поприще отличился, - ехидно ухмыльнулся второй матрос. - Нашел стервец тропку к сердечку Мадалены.

  - Дык особо охочих не наблюдалось, - заметил первый и пояснил: - Около года тому как, посетила вместе с папенькой "Святую Эграфию". Так вот, что, парни, я б ни за какие богатства на свете не полез на нее.