Подопечный - Костин Сергей - Страница 76

• Предыдущая
• 76/85
• Следующая

— Ты в воду посмотри, недоучка! — скромно посоветовал (посоветовала) Мустафа, небрежным жестом поправляя пышные, до пупа, волнистые волосы.

За неимением зеркала или лужи я заглянул в котелок, в котором еще оставалась жидкость.

Здесь мне уместнее промолчать и сразу перейти к действиям на территории врага. Что значит — рассказывать все подряд? А я не помню! Хорошо, уговорили.

Страшнее рожи я в жизни не встречал.

Несомненно, я видел перед собой лицо женщины, лет, эдак тридцати от роду. В прыщах, с бородавками во всю щеку, с дряхлыми, обвисшими щеками и подбородком. А волосы!? Клочья ломающихся при одном прикосновении желтых, довольно редких стебельков.

— Ты в детстве гепатитом не болел? — через плечо заглянуло обворожительное личико ангела.

— Не болел, — отрывисто и довольно грубо бросил я.

— А коклюшем? — продолжал выговаривать аппетитный ротик.

— Отойди, пока не пришиб, — а ведь могу. Чувствую, что могу.

— Фи, как грубо, — надулась (я уже запутался) Мустафа, — Какая же вы невоспитанная. Бить женщин, это ниже всякого достоинства.

— Какая ты женщина, — я оторвался от котелка и затряс перед испуганным лицом ангела скрюченными пальцами с кривыми, в красных пятнышках, давно не строганными ногтями, — Одевайся, пока весь белый свет не видел твоих… тьфу ты, господи.

Я отвернулся и напялил на себя свои же собственные штаны. Теперь они залазили гораздо труднее. Моя средняя часть заметно подалась вширь. Ботинки вообще не налезли. Так я и остался не совсем как бы одетый, но и не совсем как бы раздетый. Пятьдесят на пятьдесят.

Мустафе повезло больше. Как всегда. Он безжалостно обрезал штанины, напялил полученные шорты, натянул майку без рукавов и…

— Пойдешь позади меня, — тихо, но твердо приказал я.

Возражений не последовало и мы, быстренько собрав нехитрые пожитки, потушив костерок способом таежных охотников, отправились пряничком к городу.

Пристукнуть парочку загулявших крестьянских бабенок особого труда не составляло. Замотав их веревками, вставив в рот по кляпу, мы привязали их на таком месте, где их быстро найдут. А сами влезли в их более чем скромные одежды и теперь, полностью замаскировавшись под обитателей королевства, с кошелками на плечах, двинулись прямиком к воротам города.

Нас несколько раз останавливали на дорожных постах, но бесспорная красота

Мустафы действовала настолько впечатляюще даже на холодных воительниц, что на все остальное попросту не обращали внимания.

— Если ты еще раз при обыске улыбнешься, я тебе всю улыбалку разобью, — на полном серьезе сообщил я Мустафе, которого солдатки обыскивали особо тщательно.

— Ты ревнуешь, дорогая?

На нас стали оборачиваться. Естественная реакция прохожих, видящих, как страшенная тетка с авоськами пинает под зад молодую, красивую леди.

— Двинулись в буфет, — толканул я ангела под бок.

— Вы имеете ввиду трактир? — щерясь на проходивших мимо девок, хранитель как бы между прочим отвечал мне. И вот ведь зараза, старался идти чуть в стороне. Вроде не со мной. Стерва!

— В трактир, в трактир. Ты ж все дело запорешь. У тебя есть хоть капля патриотизма. Или совести. Прям, как баба настоящая.

— А я может быть всю жизнь мечтал стать женщиной. Вот ты скажи? Может иметься такая мечта?

— Твоя мечта в кармане, а если ты и дальше так будешь позориться, то мне придется действовать одному.

Это немного подействовало. Походка ангела приобрела твердость, губы упрямость, глаза бесстрашие. Что еще больше сделало ее привлекательной.

Я сплюнул на мостовую и, больше не обращая внимания на гарцующую за мной красотку, двинулся к дому, на дверями которого висел рекламный плакат из толстой, полусгнившей фанеры с изображением давно сдохшего поросенка.

— Сюда? В эту грязь? — попробовал было завозмущаться хранитель, но пинок заставил его принять приглашение.

Внутри столовой, извиняюсь, трактира, оказалось довольно уютно. Горели свечи на столах, в углу толстая тетка наяривала заунывный местный шлягер на скрипке, Парча и ковры. За столами с резными ножками, покрытыми скатертями, сидело несколько женщин и лениво тянули из высоких стаканов светло-зеленую жидкость.

За стойкой суетилась барменша в белоснежном переднике.

— Мне пожалуйста коктейль "Красная Мери" — с ходу заявил Мустафа, вальяжно раскинувшись на высокой круглой табуретке.

Барменша выкатила глаза, с недоумением уставясь на ангела. Я пнул его ногой.

— Я пошутила, милочка, — звонко и совершенно неприлично засмеялся(лась) Мустафа, — Чего-нибудь выпить. У нас с подругой, — косой взгляд на меня, — Ну во общем с этой женщиной было много дел. Хотим слегка расслабиться.

Взгляд на меня, на Мустафу. Потом снова на меня, а потом на хранителя, и замер там надолго. Естественная нездоровая реакция всех женщин. А ведь главное, что в голове, а не на роже.

Два стакана с зеленой жидкостью появились перед нами, причем я заметил, что мой бокал не мылся, наверное, со дня здешнего восьмого марта.

Питье оказалось так себе. На вкус разбавленное водой безалкогольное шампанское. Дрянь во общем. На мою скромную просьбу принести что-нибудь покрепче не поступило никаких действий. Самый настоящий апартеид. Я надеялся на Мустафу. И не прогадал. Он о чем-то мило поворковал с барменшей, и та вернулась через минуту с запотевшей бутылкой. Лихо ее откупорила и, не сводя глаз с хранителя, наполнила бокал.

По выражению лица Мустафы я понял, что товар соответствует сертификату качества, дождался пока барменшу не отвлекут другие посетители и самым бессовестным образом отобрал у ангела всю бутыль.

— Себе еще попросишь, — успокоил я его, припадая к горлышку.

Не то чтобы хотелось пить, просто пить очень хотелось.

Когда барменша вернулась, она увидела пустую бутылку, довольного меня и скучного Мустафу. Я великий знаток женских сердец, не прошло и мгновения, как появилась вторая "запотевочка". На сей раз Мустафа не стал размусоливать, а следуя моему примеру, то и дело искоса поглядывая на меня, ломанул пузырь за один присест. Даром, что бывший ангел.

— А ты сильна, милашка!

Небрежно отодвинув ногой стул вместе со мной в сторону, на мое место заступила дородная баба, переплетенная кожаными ремнями, как пулеметными лентами.

Мустафа слабо улыбнулся, глазами спрашивая меня, что делать?

Подвернулся прекрасный случай разузнать дислокацию врага. Чем я и занялся.

Постучав по плечу незнакомки, я спросил как можно более небрежно :

— Как дела, подруга?

За что с ходу получил увесистую пощечину.

— Не приставай к порядочным женщинам потаскуха, когда они разговаривают, — и с гадостной улыбочкой к Мустафе, — Я могу угостить тебя крошка?

Что за нравы, что за страна!

Ангел согласился, даже не посоветовавшись со мной. Какое ему дело до мнения лучшей подруги? А еще через пять минут баба с ремнями что-то нашептывала хранителю на ухо, отчего тот заразно смеялся, обнажая белые, ровные зубы. Я даже заметил, как рука нашей новой знакомой небрежно легла на ляжку к Мустафе и молил бога, чтобы нахалка не была слишком стремительной в своих ухаживаниях.

— Я провожу тебя крошка, на улицах нынче не спокойно, — вот дура, сама на неприятности напрашивается, — Если конечно эта сморкуха не с тобой.

Это меня так. А хранителю хоть что.

— Да нет. Это так… служанка, — ах ты длинноногая гадина! Меня, Странника в служанки? — А чего это в городе случилось?

Ну наконец-то. Первый нормальный, рабочий вопрос за весь вечер. Так держать, Маруся.

— Еще две бутылочки, — заказала Маруськина почитательница. Интересно, кто расплачиваться будет? Лично у меня нет ни грошика, — А в городе, — продолжала тетка, — большие неприятности. Повелительница все силы безопасности на ноги подняла. Слух по городу идет, что убить ее хотят. Заговор. К дворцу и не подступиться. Охрана на каждом шагу. Отборные силы. А сама повелительница в башне заперлась. Колдует, наверное. Весь замок и башня в огнях. Даже по праздникам такого не бывает. Сильно, знать, потревожили.

• Предыдущая
• 76/85
• Следующая