Высокие башни - Костейн Томас - Страница 79

• Предыдущая
• 79/101
• Следующая

Теперь настал черед бережно попудрить лицо. Чудодейственная пудра состояла из тщательно просеянного крахмала и была ароматизирована бергамотом и мускусом. Этим рецептом Мария часто пользовалась в молодости, и всегда имела огромный успех. Лицо припудрили, а потом осторожно сняли с него остатки пудры. Эту процедуру повторяли несколько раз, и непосвященный наблюдатель мог бы себя спросить: зачем все это? Но результат не замедлил сказаться — кожа стала белой и гладкой. А после того как Мария нежно коснулась щек удивительным составом, они нежно порозовели.

Жена банкира отступила назад и внимательно стала разглядывать дело рук своих.

— Николетта, что скажешь? — спросила она. — Как выглядит мадемуазель?

— Чудесно, — взволнованно ответила зачарованная девочка, качая головой. — Мадемуазель очень красива!

Мадам Жуве вышла из комнаты, а потом вернулась с трубочкой в руках. Фелисите и Николетта не понимали, для чего нужна трубочка, и девочка спросила:

— Что это такое, мадам?

— С помощью этой трубочки можно попудрить волосы и парики… — начала Мария, но Николетта протестующе воскликнула:

— Нет, нет, мадам! Не надо пудрить волосы мадемуазель! У нее такие чудесные светлые волосы!

Мария немного подумала, а потом согласилась с девочкой.

— Ты, пожалуй, права. У мадемуазель Фелисите очень редкий медовый оттенок волос. Наверно, будет лучше, если мсье де Марья увидит ваши натуральные волосы.

— У мадемуазель сохранится такой цвет волос, — спросила Николетта, — или они потемнеют, как у моей матери?

— Это можно узнать только со временем…

Все были заняты туалетом Фелисите почти целый час. И если бы Август де Марья прибыл вовремя, ему пришлось бы ждать невесту. Но он опоздал на четверть часа, и эти несколько минут помогли сделать его будущую невесту более прелестной.

Сначала Фелисите надела плотную нижнюю юбку с прикрепленным к ней обручем из китового уса. Поверх нее натянули синюю юбку со вставками из атласа и ярко-синий корсаж. Рукава напоминали формой колокол и были узкими в плечах, а к локтю расширялись и заканчивались каскадом белого кружева.

Подобное платье было очень трудно правильно надеть, и даже Николетте пришлось помогать Фелисите. Наконец женщины одобрили полученный результат. Они испытывали от усилий легкую усталость. Мария вздохнула и достала причудливой формы бутылочку с духами.

— А теперь заключительный аккорд!

Бутылочка была со стеклянными перегородками внутри, и из каждого стеклянного отделения выходила трубочка. Благодаря этому остроумному устройству можно было создавать запахи по собственному желанию.

Фелисите выпрямилась и медленно повернулась.

— Моя мать не видела меня с годовалого возраста. Она считала меня очень некрасивой, — произнесла девушка. — Она была права. Я действительно была некрасивым ребенком. Как бы мне хотелось, — со вздохом продолжала она, — чтобы мать меня увидела сейчас. Интересно знать, чтобы она сказала? Возможно, она меня не узнала бы?

Мария, не поднимая глаз, легко обрызгивала духами складки одежды. Фелисите не видела ее лица, но немного погодя женщина сказала:

— Я уверена, если бы ваша мать видела вас в этот момент, она бы чувствовала то же, что чувствую я. Вы стали прекрасной молодой женщиной.

Казалось, Мария испытала облегчение, когда услышала громкий стук в дверь. Она улыбнулась и кивнула Фелисите.

— Мы успели. Пришел ваш жених!

Август де Марья был на пристани и видел, как Фелисите сошла на берег. Сейчас он приближался к дому, наряженный в самый лучший сюртук и красный парчовый жилет. На голове у него была фетровая треуголка. Де Марья раздраженно думал: «Почему этот идиот в Монреале решил, что эта серая девица сможет стать моей женой?»

Подходя к воротам, он сказал своему слуге:

— Бузбаш, твой хозяин настоящий глупец, которому, к сожалению, придется выполнять возложенные на него другими людьми обязательства… Я вынужден, как многие августейшие особы, встретиться с дурнушкой-невестой, а затем жениться на ней по семейным обстоятельствам.

Маленькая девочка открыла дверь, присела, а потом, не переставая, кланялась.

— Прошу вас, мсье. Мадам Жуве сейчас занята, но вы входите. Я ей скажу, что вы уже пришли.

Де Марья переступил порог и увидел, что гостиную временно отдали семейству Готье. В округе процветало воровство, и поэтому через комнату была протянута веревка, на которой висела повседневная одежда семейства, а на второй веревке сохло только что постиранное белье и пеленки самого младшего ребенка. На полу, вдоль стены, лежало несколько тюфяков. Один из них занимал младенец, не перестававший громко орать.

Мальчишка лет пяти склонился над младенцем, и девочка, направлявшаяся за мадам Жуве, оттолкнула его прочь.

— Сакс! Отойди. Мама сказала, что это не заразное, но тебе лучше держаться от него подальше. Ты что хочешь, чтобы у тебя выступили такие же большие красные пятна?

Откуда-то из задней части дома появилась крупная женщина, которая погрозила мальчишке палкой.

— Сакс, прекрати вопить! Сколько раз тебе повторять, чтобы ты слушался сестру? — увидев визитера, женщина воскликнула: — Спаси Господи, к нам явился джентльмен! — и тут же исчезла.

Август де Марья почувствовал, что в щелочку между висящими одеялами за ним кто-то подглядывает. Судя по всему, это был мужчина с всклокоченными волосами. И даже на расстоянии можно было различить, что один глаз у него стеклянный.

Когда мужчина понял, что его увидели, он раздвинул мокрые одеяла и сделал шаг вперед. Он кивал и улыбался, а потом спросил:

— Мсье, она вам нравится? Нравится?

К счастью, в тот момент появилась мадам Жуве и повела визитера в глубину дома. Они вошли в маленькую пустую комнату, которая в будущем должна была стать кабинетом хозяина дома. Мадам Жуве оставила мсье де Марью одного, предварительно извинившись за то, что в доме столько народа.

Молодой человек поблагодарил ее кислым голосом, как будто мадам Жуве была во всем виновата. Он оперся на трость и стал ждать. Вскоре в комнате появилась Фелисите. Она поклонилась и, порозовев, медленно пошла навстречу. Девушка не опускала головы, но заметила лишь тщательно закрученные усы и наглые темные глаза, смотревшие с нечистого лица.

Мсье де Марья не ожидал, что она так преобразится, и поэтому ничего не говорил, а только пристально всматривался в Фелисите. Она не может быть той убогой девицей, которую он видел, когда она высаживалась из лодки. Пассажирка была такой жалкой и провинциальной, в мятом ситцевом сером платьице!

— Мадемуазель, — наконец вымолвил он, — мне следовало прийти раньше, чтобы засвидетельствовать вам мое почтение, но меня задержали дела. Надеюсь, вы отдохнули после тяжелого путешествия. Впрочем, к чему задавать подобный вопрос? Ваша красота говорит сама за себя.

— Благодарю вас, мсье. Я действительно отдохнула и теперь чувствую себя гораздо лучше.

Начальник полиции не сводил с Фелисите взгляда.

— Какое чудо произошло с вами? — спросил он. — Вы с помощью магии превратились в прелестную женщину. Мне нравится эта магия.

Фелисите немного пришла в себя и также внимательно взглянула на мсье де Марья. Он был весьма привлекательным мужчиной, решила девушка. Но в самое первое мгновение она поняла, что никогда не сможет полюбить его. Первое впечатление, как правило, бывает самым верным. При дальнейшем разглядывании будущего жениха она только утвердилась в своем мнении, и ей стало очень грустно.

— Мы плыли по реке более недели, и мне очень жаль, что вы меня видели бледной и измученной, когда я прибыла в этот город, — заметила девушка.

Продолжая опираться на трость, он жестом попросил ее подойти поближе.

— Банкир Жуве экономит на свечах. Вы мне нравитесь, но хотелось бы удостовериться в этом.

Фелисите сделала шаг вперед, и мсье де Марья поднял ее подбородок.

— Поразительно, у вас серые глаза! — воскликнул он. — Мне всегда нравились светлые глаза.

• Предыдущая
• 79/101
• Следующая